связаны надо мной. Одариваю его взглядом, полным похоти, посылая ему свои безмолвные слова с каждым толчком.
Толчок.
Я твоя
Толчок.
Это только начало.
Толчок.
Я влюбляюсь в тебя.
— Давай, сейчас же.
Дилан приказывает непреклонно, и после нескольких поглаживаний моего клитора его большим пальцем я взрываюсь, как бомба.
По моему телу прокатываются толчки, когда оргазм прорывается сквозь меня, а его гортанный стон — знак того, что он нашел свою разрядку.
— Ты просто шедевр. — Пробормотал Дилан, глядя на меня сверху вниз. — Мой шедевр.
Наклонившись вперед, он ослабляет галстук на моих запястьях и поглаживает их круговыми движениями.
— Ты в порядке? Не слишком ли много?
— Это было прекрасно. — Заверяю я его с сытой улыбкой. — Мне очень нравится твоя идея с картинами.
— Давай приведем себя в порядок, а потом я приготовлю что-нибудь поесть.
— Звучит мило.
Он поднимает меня на руки, и я обхватываю его за шею. Пока он несет меня вниз по лестнице, прижимаюсь щекой к его груди, вдыхая аромат мяты и кедра, и думаю, что именно так должен пахнуть дом.
Последние два дня на моем лице была глупая ухмылка. Ночь с Диланом была, без сомнения, самым эротичным сексуальным опытом в моей жизни. Было что-то волнующее в том, чтобы быть грязной и выставленной на всеобщее обозрение, когда он с остервенением вгрызался в меня.
Время, проведенное вместе, дало мне представление о том, какой была бы жизнь с ним и Лолой, и оставило во мне чувство покоя.
Сегодня у Лолы спектакль, я с нетерпением жду момента, когда она выйдет на сцену. Дилану пришлось поехать в офис, так что вечером он встретит нас в школе.
К счастью, картину, которую он купил на моей выставке, только что доставили к нему домой. Я встретилась с курьером и попросила оставить ее в гостиной Дилана. Она будет так хорошо смотреться здесь, когда ее повесят, и я знаю, что Лоле она тоже понравится, когда увидит, что это такое.
— Черт. — Бормочу я про себя.
Если я не уйду сейчас, то опоздаю забрать ее из школы. Надеваю туфли и бегу к себе домой за Ваффлзом. Он ждет у двери и лает, когда я беру его поводок и пристегиваю к ошейнику.
— Пойдем, мальчик. — Приглашаю я его на улицу.
Мы уже прошли половину квартала, когда позвонил Гэвин.
— Привет, Гэв. Картину только что доставили в дом Дилана. — Сообщаю я ему. — Большое спасибо, что доставил ее сюда.
Мы переписываемся почти каждый день после моей выставки. В основном он хотел узнать, как обстоят дела у нас с Диланом, и донимал меня вопросами о том, чтобы сделать еще одну выставку. Он был воодушевлен успехом последней и был разочарован, когда я сказала ему, что не планирую делать еще одну выставку в течение некоторого времени. Последние несколько недель я писала картины, когда приходило вдохновение, а не из-за надвигающегося дедлайна, и это меня омолодило.
— Это замечательно, но я звоню не поэтому. — Нетерпеливо говорит он.
— Не поэтому?
— Нет. У меня самые фантастические новости.
В его голосе звучит волнение.
— Что это?
— Я только что разговаривал по телефону с Джеймсом Миллером, основателем Парижского художественного коллектива. Его жена посетила твою выставку и купила картину «Снапдрагон» в качестве подарка Джеймсу на день рождения. Он очень впечатлен твоими художественными способностями и хочет предложить тебе трехмесячную резиденцию художника в «Collective». — Практически кричит Гэвин от волнения. — Начиная со следующего месяца.
— Ты серьезно? — Я танцую от радости на тротуаре, не заботясь о том, видит ли меня кто-нибудь. — Откуда ты знаешь? Пожалуйста, скажи мне, что это не шутка.
Я мечтала о резиденции в «Paris Art Collective» с тех пор, как начала рисовать. Там преподают одни из лучших художников мира, и это была бы невероятная возможность улучшить мою технику. Это очень конкурентная программа, поэтому я никогда не думала, что получу приглашение.
— Джеймс звонил в «The Artist» и спрашивал о тебе. Его команда отправит тебе официальное предложение по электронной почте на следующей неделе. Детка, это реальная сделка. — Уверяет он меня.
— Это невероятно. Я так…
Я останавливаюсь, когда Ваффлз лает, вырывая меня из моих грез. Мы находимся возле шатра перед школой Лолы.
Кто позаботится о Ваффлзе, если я приму предложение? А как же Дилан и Лола?
Раньше я всегда брала вещи и отправлялась в новое место, когда представлялась возможность. До сих пор мне не приходилось задумываться о людях, которые мне дороги.
— Марлоу? Ты здесь. — Спрашивает Гэвин.
— Не думаю, что смогу поехать. — Шепчу я.
— Что, почему? — Спрашивает он, его тон неистовый. — Подожди… это как-то связано с тем твоим красавчиком из GQ и его милой дочуркой, фотографии которой ты показывала Мэтью и мне на ужине в Нью-Йорке?
— Мне кажется, я влюблена в Дилана. — Призналась я.
— О, Марлоу. Я так рад за тебя, но в то же время грущу, потому что не хочу, чтобы ты упустила этот шанс. Хочешь поговорить об этом подробнее?
— Нет, не сейчас. — Тихо говорю я.
Мы с Диланом еще не обсуждали наше будущее, но я не хочу разочаровать его, уйдя, как Мэдди. Неважно, что меня не будет всего три месяца. Я беспокоюсь, что он не будет воспринимать это так. Он безгранично доверяет мне, и я никогда не сделаю ничего, чтобы поставить это под угрозу, даже ради возможности всей жизни.
— Я ценю все, что ты для меня сделал. — Продолжаю я. — Если бы не ты, я бы никогда не получила предложение от «Art Collective».
— Это неправда. — Насмехается Гэвин. — Если бы они не увидели твои работы в «The Artist», они бы увидели их в Интернете или в другой галерее. — Он тяжело вздохнул. — Послушай, официальное предложение будет отправлено только на следующей неделе, так почему бы тебе не подождать несколько дней, прежде чем принимать окончательное решение? Я полностью поддерживаю тебя в том, что ты променяешь жизнь в путешествиях на жизнь в маленьком городке, если это сделает тебя счастливой. Мне просто не нравится видеть, как ты отодвигаешь свою карьеру и мечты на второй план.
— Спасибо, Гэвин.
— Конечно, детка, я всегда буду тебя прикрывать.
Я не могу найти нужных слов, чтобы выразить то, что я сейчас чувствую. Если я приму предложение, это может поставить под угрозу возможность построить жизнь с Диланом и Лолой. И я не могу не беспокоиться о том, как Ваффлз приспособится к жизни в Париже после того, как так долго прожил