бросаю ее на пол. Когда достаю до бюстгальтера, Дилан обхватывает меня за талию и кладет свою руку поверх моей, чтобы остановить меня.
— Позволь мне помочь. — Заявляет он, не оставляя места для дискуссий.
Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать мои груди, и я глубоко вдыхаю от его прикосновения. Он легко расстегивает лифчик, позволяя ему упасть на пол, и жадно обхватывает ртом один из моих сосков, сильно посасывая и сжимая пальцами другой сосок. Резкая боль посылает толчок удовольствия в мое сердце.
— О, Боже. — Скулю я, приподнимаясь на носочки.
Прелюдия — одна из моих любимых частей секса с Диланом. У него есть дар чувствовать мое тело, и он понял, что я люблю — немного боли вместе с удовольствием.
— Не могу дождаться, когда увижу их покрытыми краской. — Говорит он, продолжая возиться с моими сосками.
От его признания меня охватывает дрожь. Он не сводит с меня взгляда, пока стягивает с меня штаны для йоги и розовые трусики.
— Такая чертовски красивая. — Благоговейно произносит он.
Дилан касается моего бедра, подавая знак, чтобы я выходила из одежды, и я отбрасываю ее в сторону.
— Ложись на одеяло. — Приказывает он.
С трудом повинуюсь, ползу к середине и переворачиваюсь на спину. Ладони у меня потные, и я неспокойна, не зная, что будет дальше. Подглядываю за ним сквозь ресницы с соблазнительной улыбкой, молча давая понять, что это его ход.
Я с восторженным вниманием наблюдаю, как он идет через мою студию к стене с полками, изучая мои запасы художественных принадлежностей. Когда Дилан добирается до моей огромной коллекции красок, берет круглую художественную палитру и выдавливает в каждую лунку краску разного цвета. Я прикусываю губу в предвкушении, когда он выбирает веерную кисть из стакана.
Интересно, что он планирует с ней делать?
Закончив собирать свои принадлежности, ставит их рядом со мной, а затем встает во весь рост и смотрит на меня сверху вниз.
— Такой красивый холст. Что я собираюсь с тобой делать?
Лучше бы он собирался не просто смотреть, потому что я уже вся на взводе и мне скоро понадобятся его руки. Я зачарованно смотрю, как он снимает галстук, расстегивает пуговицы на рубашке и снимает ее, предлагая мне место в первом ряду для его точеного пресса, ведущего вниз к линии V.
Закусываю губу, когда он спускает свои брюки, оставаясь в одних черных боксерах. Я точно знаю, что у него под ними, и не буду врать, что не готова к этому. Он ухмыляется, выходя из трусов, и его член гордо торчит — из кончика вытекает сперма.
Я не единственная, кого затронула эта его маленькая игра.
Он отбрасывает одежду в сторону и снимает очки, кладя их на ближайшую полку. Когда он поворачивается ко мне лицом, то держит свой галстук так, чтобы я могла видеть.
— Я хочу сдерживать твои руки, пока мы играем. Ты не против? — Спрашивает он.
Я киваю.
— Да, я тебе доверяю.
За время, проведенное вместе, он лишил меня всех моих защитных сил. Дилан помог раскрыть ту часть меня, о существовании которой я даже не подозревала, и мне нравится исследовать эту сторону себя с его помощью.
Он опускается передо мной на колени и наклоняется вперед, чтобы взять мои запястья. Поднимает их над моей головой, связывая своим галстуком. Он достаточно свободен, чтобы я могла снять его, если захочу, но зачем мне это? Есть что-то пьянящее в том, чтобы быть во власти этого мужчины.
Дилан смотрит на меня с ненасытным голодом в глазах, оценивая свою работу.
Приподнимается, берет кисточку и окунает ее в красную краску. Я задыхаюсь, когда щетинки касаются моей груди, и холодная краска проносится по телу ударной волной. Он рисует вихри, пока не добирается до моего соска, поглаживая его взад-вперед дразнящими движениями.
Затем он окунает кисть в желтую краску, не обращая внимания на оттенок красного. Дилан рисует волнистые линии на другой груди, медленно проводя кистью по бокам. Он сосредоточенно хмурит брови, перемещая кисть, и выписывает слова утверждения, шепча их одно за другим.
— Красивая… добрая… сильная… мужественная… — Он поднимает на меня взгляд, когда произносит еще одно слово. — Моя.
Бросает кисть на пол и проводит кончиком пальца по каждому слову, а затем берет меня за бедро, краска с его руки размазывается по моей голой коже.
— Ты такой беспорядок. — Пробормотал он. — Прекрасный, блядь, беспорядок.
Другой рукой он засовывает три пальца в мою киску — грубый звук моего возбуждения наполняет комнату, когда я бесстыдно трусь о его ладонь.
— О, Боже.
Поднимаю веки и встречаю его горячий взгляд.
— Черт, да ты вся промокшая. — Он опускает свой рот к моему уху. — Тебя возбуждает пачкаться, грязнуля?
Я хнычу, не в силах найти свой голос.
Он вводит и выводит свои пальцы в ровном ритме, массируя мой клитор вялыми кругами. Мое тело напрягается с каждым толчком, волна эйфории захлестывает меня.
Я умоляю глазами, молча прошу ускорить темп. Я безумно хочу, чтобы он двигался быстрее.
Вскрикиваю, когда он неожиданно вынимает из меня свои пальцы.
— Ты такая жадная маленькая штучка. — Подбадривает меня Дилан. — Когда ты кончишь, это будет вокруг моего члена.
Он берет в руки свой член и скользит им вверх-вниз, покрывая себя моим возбуждением. Мое дыхание учащается, когда он выравнивает себя с моим ядром и входит в меня одним толчком. Дилан не двигается, а смотрит вниз на нас, соединенных вместе, и резко вдыхает, когда видит мое тело, покрытое его краской. Я стону от восторга, смакуя тот факт, что полностью заполнена им.
Прижимаюсь к его рту, и он сжимает мою челюсть в своей руке, углубляя наш поцелуй. Кажется, что время остановилось, когда мы оказались в нашем укромном уголке, где нет никаких ожиданий, требований или забот. Только два человека, движимые общей страстью друг к другу.
— Дилан, я уже близко. — Задыхаюсь я.
— Умоляй об этом, солнышко.
Когда я не отвечаю достаточно быстро, он замедляет темп, толкаясь в меня короткими, неглубокими толчками. Я не упускаю его самодовольную улыбку, пока корчусь на нем, мое тело отчаянно жаждет разрядки.
— Умоляй. Об. Этом.
Еще один всплеск возбуждения проникает в меня от его требовательного тона.
— Пожалуйста, позволь мне кончить, Дилан, пожалуйста. — Хнычу я, срочно нуждаясь в этом.
— Вот моя хорошая девочка. — Стонет он.
Он вбивается в меня, не сдерживаясь. Все рациональные мысли улетучиваются, когда в воздухе раздается первобытный звук шлепков плоти о плоть. Я взлетаю ввысь, впиваясь ногтями в ладони и наслаждаясь тем, что мои руки