«Из-за того, что Ху Вэй так меня схватил!» – попытался убедить себя он. Попытался и не убедил.
Глубоко внутри он знал, что это, просто не мог или не хотел признавать этого: Инь и Ян лисьего мира воссоединились.
[198] Ещё одно воссоединение
Ху Вэй прикрыл лицо ладонью, когда они вышли из амбара. Свет неприятно резанул по глазам. Лисьи демоны не могли ослепнуть, как это случалось с людьми, пробывшими долго в темноте, но болевые ощущения от возвращения в свет дня никто не отменял. Ху Фэйцинь старался держаться к нему лицом, чтобы не показывать спину.
– Ху Вэй, почему бы тебе не умыться и не переодеться для начала? – предложил он.
Ху Вэй стрельнул по нему глазами, кончик его носа дёрнулся. Почувствовал кровь? Ху Фэйцинь попытался выглядеть непринуждённо.
– Зачем? – спросил Ху Вэй, поднимая руку и глядя на свою подмышку. – Считаешь, что от меня воняет?
– Нет, но… Я бы захотел освежиться, если бы меня столько времени продержали в подобном месте. – И Ху Фэйцинь кивнул на амбар.
Ему хотелось, в самом деле, хотелось. Смыть с себя кровь и пот, смыть с себя зловоние Небесного дворца…
«От меня наверняка разит небожителем», – подумал он, подметив, что нос Ху Вэя продолжает дёргаться.
– А ты? – сузив глаза, спросил Ху Вэй.
– Я буду тебя ждать в юго-восточном павильоне, – сказал Ху Фэйцинь. – Что? Почему ты так на меня смотришь? Не думаешь же, что я удеру?
– Кто тебя знает, – отозвался Ху Вэй, – ты только и делаешь, что обводишь меня вокруг хвоста.
– На то я и лис, – пожал плечами Ху Фэйцинь.
– Если я приду в юго-восточный павильон, а тебя там не окажется… – с угрозой в голосе сказал Ху Вэй.
– Я буду там.
На этом они ненадолго расстались. Ху Вэй, вероятно, отправился в лисьи бани, чтобы привести себя в порядок, а Ху Фэйцинь, как и говорил, в юго-восточный павильон.
– Шисюн!!! – взвыл невесть откуда взявшийся Недопёсок, когда Ху Фэйцинь уже подходил к павильону.
Он вжался залитой слезами, соплями и слюной мордой в ноги Ху Фэйциня и обхватил их лапами, подвывая и выводя такие рулады, что и каменное сердце не выдержало бы и разбилось.
Ху Фэйцинь растроганно потрепал Недопёска по голове:
– Я вернулся, Сяоху. Хватит плакать.
Недопёсок так сразу остановиться не мог, но скоро его подвывание начало складываться в слова:
– Шисюн! Я боялся, что ты не вернёшься! Я ждал, а ты не возвращался! Я хорошо за ними приглядывал! У меня теперь три хвоста-а-а-а…
Третий хвост у Недопёска был ещё коротенький, вполовину обычного, но вертелся ничуть не хуже двух других. Эта мельница из хвостов поднимала за его спиной клубы пыли. Ху Фэйцинь удивлялся, как Недопёсок ещё не взлетел.
– Спасибо, что приглядывал за Ху Вэем, – сказал Ху Фэйцинь, продолжая трепать Недопёска по ушам.
Сяоху уши поджал и тявкнул:
– Он сказал, что сделает из меня меховой коврик, если я буду к нему лезть!
– Ну, ты же его знаешь, – миролюбиво сказал Ху Фэйцинь, – он всё больше грозится. Не припомню, чтобы у него были меховые коврики на Хулишань, да и здесь я их не видел. Твоей шубке ничего не грозит.
– Шисюн вернулся, я теперь ничего не боюсь! – хвастливо сказал Недопёсок, вытирая морду лапами. – Шисюн, ты ведь насовсем вернулся? Теперь насовсем?
Ху Фэйцинь не знал, чем закончится вся эта история с новой небесной войной, но в одном был уверен точно: на Небеса он больше никогда не вернётся!
Как же он ошибался… Блаженно неведение!
– Насовсем, – успокоил Недопёска Ху Фэйцинь.
В павильон они вошли вместе. Ху Фэйцинь добрёл до кровати и сел, упираясь рукой в колено. Тяжесть недавних мытарств навалилась ему на плечи со страшной силой, он бы лёг и забылся сном, но как лечь? На спину – не мог, разве только на живот или на бок. Но повернись он к Недопёску спиной, тот развопится и всё поместье на уши поставит воплями о том, что шисюн ранен. Поэтому он упёрся рукой в колено и постарался сделать вид, что всего лишь притомился дорогой.
Недопёсок сел возле него, вытянул шею, нюхая, и спросил:
– Шисюн, ты ранен? Они что-то сделали с тобой?
Ху Фэйцинь преувеличенно бодрым голосом ответил:
– Нет. Я просто устал.
Недопёсок порылся в шерсти на боку и протянул Ху Фэйциню духовную сферу:
– Если ты залезешь в неё, сможешь хорошенько отдохнуть. Я всегда так делаю.
Ху Фэйцинь невольно улыбнулся:
– Я в неё не помещусь. К тому же эту духовную сферу я создал специально для тебя, только ты можешь ею пользоваться. Обо мне не волнуйся. Сначала дождусь Ху Вэя, а потом завалюсь спать. Что лисы говорят о сне?
Недопёсок подпрыгнул и отчеканил:
– Любая лисья хворь врачуется сном!
– Правильно, – кивнул Ху Фэйцинь.
Недопёсок вильнул каждым хвостом по очереди и юркнул под кровать: он заслышал шаги подходящего к павильону Ху Вэя, а испытывать судьбу, несмотря на уверения Ху Фэйциня, ему не хотелось. Ху Фэйцинь заглянул под кровать. Чернобурки там уже не было, но далеко в углу красовалась прорытая Недопёском нора. И поскольку сомнительно, чтобы он смог прорыть её в долю секунды, становилось понятно, что к возвращению шисюна Недопёсок основательно подготовился заранее.
[199] Ху Фэйцинь в надёжных лапах
Ху Вэй вошёл, покосился на Ху Фэйциня.
– Не улиснул, значит? – буркнул он, проходя в дальний угол и роясь в сундуках, чтобы достать одежду.
Судя по его виду и запаху, от него исходящему, Ху Вэй успел привести себя в порядок в лисьих банях. В волосах его Ху Фэйцинь заметил несколько размокших веточек ароматических трав, которые лисы добавляли в воду при купании. Одеяния Ху Вэй накинул на себя очень небрежно.
– Не считаешь, что заслужил хорошую трёпку? – поинтересовался Ху Вэй, останавливаясь возле кровати.
Ху Фэйцинь поёжился, но ответил твёрдо:
– Я считал, что поступаю правильно.
– А теперь, стало быть, не считаешь? – глядя на него вприщур, уточнил Ху Вэй.
Ху Фэйцинь скривил губы. Нужно было бы всё рассказать, но с чего начать и как? Оглядываясь назад, он понимал, что был полным дураком, поверив Небесному императору. На ум отчего-то пришли когда-то давно сказанные Второй принцессой слова: «А-Цинь, какой ты ещё глупый ребёнок…»
Ху Вэй задрал голову вверх, пофыркал:
– Этот запах полыни сбивает с толку!
Он высыпал горсть благовоний в курильницу, поджёг. У заструившегося дымка был сладковатый цветочный запах. Ху Вэй ещё пофыркал и удовлетворённо кивнул.
– Считаешь, что я глупый лис? – спросил Ху Фэйцинь, морща лоб.
– Конечно, считаю, – тут же согласился Ху Вэй и назидательно сказал: – Чтобы остановить войну, нужно её самому начать и самому же закончить. Ты всерьёз думал, что сможешь договориться с Небесным дворцом?
Ху Фэйцинь криво улыбнулся:
– Я думал, что предотвращу войну…
Ху Вэй пренебрежительно фыркнул.
«И он прав», – подумал Ху Фэйцинь.
– Яйцо не высосешь, не разбив сначала, – сказал Ху Вэй.
– Очередная премудрость из Лисьего Дао?
– Здравый смысл, – возразил Ху Вэй. – Ну, о войне позже потолкуем. Нам и без этого есть чем заняться.
И он опять бы заговорил о совместной лисьей культивации, но… Неизвестно, как Ху Вэй это почувствовал, но он тут же отшатнулся и за воротник вздёрнул Ху Фэйциня с кровати.
– Что они с тобой сделали? – прошипел он.
– Ху Вэй… – начал было Ху Фэйцинь.
Ху Вэй рванул с него одежду. Лицо его исказилось, когда он увидел синяки и ссадины от цепей, покрывавшие руки и плечи Ху Фэйциня. Ноздри его дёрнулись, он резко развернул Ху Фэйциня к себе спиной. При взгляде на то, что из себя теперь представляла спина Ху Фэйциня, Ху Вэй взъярился. Вспышка гнева была настолько сильна, что всплеском демонической силы разметало мебель: опрокинулась ширма, отъехал в сторону стол, курильница опрокинулась, осыпав пеплом напольные подушки…
– Убью… – сквозь зубы процедил Ху Вэй. Никаких сомнений, кого он имел в виду, у Ху Фэйциня не было.