Под истошные крики вжавшихся в узкую палку мальчиков и со взъерошенным Имиром спереди, чей бледный, выставивший для баланса обе прямые ноги вперёд силуэт с двумя круглыми, точно две фары, глазами был самой запоминающейся, и, чаще всего, самой первой фигурой, узреваемой свидетелями всего этого действия, Матильда показывала в воздухе небывалые акробатические трюки. Метла со свистом взмывала в воздух и так же камнем падала вниз, выделывала одну мёртвую петлю за другой, маневрировала средь деревьев, могла даже нырнуть в облако или в находящийся под низом водоём к небывалому ужасу небесных и водных обитателей. Во время всего этого фантастического представления самым невозмутимым его участником оставалась Гальдора, которая до последнего момента непринуждённо сидела на своём месте и ожидала окончания полёта, который, к слову, наступил через не такой уж и большой промежуток времени. Однако же для большинства участников полёта он, как не банально, показался вечностью.
В один момент Матильда вдруг резко затормозила и выгнулась по инерции вперёд, отчего все её пассажиры вмиг слетели с её тонкой, но достаточно выносливой спины. Гальдора, как и полагается истинному профессионалу, плавно приземлилась на обе ноги, и лишь края её серого пальто слегка приподнялись в воздух, а вот остальные плюхнулись кто как. Главное, без травм. А приземлились они, к слову, на ровную поверхность одного из многочисленных широких деревянных мостиков, создававших систему переходов в каком-то огромном городе, дома которого находились в дуплах гигантских деревьев. Стоило только громкому звуку пронестись по тихим и спящим (в том месте почему-то была ночь, хотя, по логике вещей, сейчас нет и полудня) улочкам, как тут же в близлежащих окнах зажегся свет и наружу повысовывались заспанные физиономии всех видов и мастей, лоб которых обязательно, как и всю голову, прикрывал ночной колпак.
— Мама! Мамочка, смотри! Да это же Гальдора! — Раздался вдруг откуда-то звонкий детский голос. Тут же отовсюду послышался взволнованный ропот: «Как Гальдора? Да неужели? Гальдора! Действительно Гальдора!» — и не прошло и полуминуты, как целая ватага народу высыпались из домов, и, гремя многочисленными ногами по деревянным мостам, окружили девушку в котелке со всех сторон, наперебой с ней здороваясь, обнимаясь и целуясь.
— Тётя Тая! Дедушка Флипп! Дядя Харрис! Дядя Томас! Тётя Фло! Кристия! Люмпина! Юкрос! — Только и успевала перечислять по имени всех приветствовавших её людей Гальдора.
Наконец, вырвавшись из объятий сотен рук, Гальдора семенящей походкой приблизилась к своим спутникам.
— Дорогая семья, прошу любить и жаловать — мои друзья! Лейв, Агний и Имир!
— Имир? А-а, тот самый? — Из толпы вдруг выехала деревянная коляска с сидевшей в ней скрючившейся, седой, горбатой и бледной старушонкой, на длинном и крючковатом носе которой висела масляная лампа.
— Ну, наконец-то жениха своего, чертовка, приволокла! — Старушка достала большие, круглые очки, которые тут же сделали маленькие, почти не видные из-за огромных складок морщин, глазки престарелой женщины раз в двадцать больше. — Хоть посмотреть успею, на кого мои пра-пра-правнуки будут походить!
При упоминании о «пра-пра-правнуках» лицо Имира, на которого в тот момент и был направлен взгляд увеличенных глаз, мгновенно вытянулось и запунцевело.
— Бабуль, ну не сейчас! — Смущенно пролепетала Гальдора, водя носком туфли по деревянной мостовой.
— А-а-а, м-мадам… Й-Я не знаю точно, в курсе ли вы… — Имир начал постепенно приходить в себя и оглядываться по сторонам. — Сюда недавно должны были принести раненого Зигмунда Вальгарда! Т-Так говорилось в письме! Мы его ученики, нам надо с ним увидеться!
— Молодые люди! — Вперёд выступила средних лет женщина. — Идите за мной, он как раз недавно очнулся, будет рад вас видеть.
Услышав это, глаза Имира и Лейва засияли необычайно живым блеском и они не долго думая устремились да своим сопроводителем. Агний, с секунду постояв растерянно на месте, последовал бегом за ними, так как никто дожидаться его не собирался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Нагруженный сумками Бальтазар ощущал себя пьяным слоном, плетущимся по ставшему невероятно узким коридору. Его постоянно заносило, доски под ногами душераздирающе скрипели, идти достаточно быстро не получалось. В те секунды он был невероятно благодарен человеку, некогда спроектировавшему этот замок и предусмотревшему эти давно забытые тайные ходы, которые чудом не замуровали по прошествии стольких веков. По задумке они, скорее всего, должны были служить спасением для королевской семьи спасением в случае осады замка. Бальтазар не знал наверняка, всё-таки времени более тщательно обследовать все закоулки этой сложной системы коридоров у него не было, да и не будет, скорее всего. Всё. Осталось только проверить один тайник (принц всё-таки всегда был готов к тому, что все его труды по велению родителей могут полететь в топку, потому всё самое ценное хранилось там, куда незнающий человек добраться не сможет) и можно отчаливать. Уже навсегда.
Единственное, о чём Бальтазар твёрдо знал — коридоры связаны почти со всеми помещениями замка, и иногда можно было из-за прохудившихся стен услышать разговоры или же вовсе найти маленькую щель.
Так произошло и в этот раз, и юноша бы даже не обратил внимания на маленькую щёлку у самого пола, откуда струился слабый лучик света. Но тогда, в тот самый день и тот самый момент кто-то решил, что Бальтазар просто обязан был уловить еле слышные слова, доносившиеся из комнаты внизу. Это было начало конца.
— И что, этот он до сих пор не объявился?
Бальтазар застыл на месте. Сначала он подумал, что ему показалось. Голос был до боли знакомый, но звучал он как-то по-другому.
— Да не, в том-то и дело! — Сопровождаемый противным смехом прозвучал из той же щели мгновенно узнанный голос Адруны. — Я у друзей расспрашивала — тоже ничего не знают. Не видели его уже давно.
Бальтазар сбросил с себя ношу и припал глазом к щёлке. Видно было плохо, но этого было достаточно, чтобы разглядеть маленькую коморку, тёмную макушку Адруны и… королеву.
Мама.
— Хорошо. — Вздохнула женщина, поглаживая уже сильно выпирающий живот. — Условия всё те же — если увидишь его лично или хотя бы услышишь какие-то слухи о том, что он где-то за пределами владений Зигмунда — тут же докладываешь. И да, вот.
Королева аккуратно достала из рукава что-то мелкое и протянула предмет Адруне.
— Клинок. Отравленный. Обращайся осторожно.
— Но..?
— На удачный случай, так сказать.
Повисла напряжённая тишина.
— То есть..? П-Подождите, в-вы действительно хотите, чтобы я..?
— Да. — Твёрдо ответила королева. Хочу всем сердцем. Не переживай, не будет никаких проблем. Парень он нелюдимый, так что обставить всё так, что его сочтут извращенцем, напавшим на беззащитную жертву в твоём лице, особого труда не составит. Ступай.
— А-А вы?
— Я побуду здесь. — Королева опустилась на близлежащий, укрытый пыльным покрывалом стул. — Хочу насладиться тишиной.
Девушка уже собралась уходить, но у самой двери остановилась и с несвойственной ей обычно неуверенностью вновь обернулась.
— И да, ваше величество. — Королева внимательно посмотрела на неё. — Не сочтите… Не сочтите за бестактность, но… Я хотела бы спросить — м-мноё вознаграждение всё ещё в силе?
Женщина прищурилась.
— Ты о..? Ах! Да разумеется, милая. О чём речь? Выберешь себе любого из близнецов. Свадьба у вас будет, как в сказке. Больше никакого пьющего отца, никакой круглосуточной работы и маленького домика с кучей родственников. Только тишь и благодать. Но с одним условием. — От ещё секунду назад добродушного лица королевы стало отдавать чем-то зловещим, а её силуэт в полумраке стал напоминать силуэт змеи. — Делаешь то, что я тебе говорю и рот на замке. В противном случае — пеняй на себя. Тебе понятно?
Друна сглотнула.
— П-Понятно, ваше величество. Разумеется.