— Наверное, со стола соскользнул и к шкафу упал… — Нахмурившись вздохнул мужчина и, переваливаясь с ноги на ногу, словно пингвин, (это была его обычная походка) направился вновь к себе. Бальтазар, с секунду постояв на месте, наращивая темп и ширину шага направился за наставником, и, оказавшись в его кабинете, тут же схватил табурет и уселся близ Зигмунда, уставившись на последнего искренними глазами. Чародей, в свою очередь, продолжал что-то самозабвенно записывать, не обращая на ученика практически никакого внимания.
— Зиг… — Начал наконец Бальтазар. — Ну… Зиг, я тут… Я мириться пришёл. Поверь, я прекрасно осознаю, что в твоих словах есть смысл, просто, ты же сам знаешь, я просто хочу, чтобы у нас со Звёздочкой всё было хорошо. Понимаешь?
Зигмунд, тяжело выдохнув, не глядя на ученика облокотил голову на руку и потрепал юношу по лохматой голове.
— Да понимаю, конечно, понимаю. Завтра всё нормально и спокойно обсудим, хорошо? Вот. А пока… — Зигмунд отвлёкся от своего занятия. — Давай посмотрим твои свежие наброски. Ты ведь что-то хотел мне показать, верно?
Мгновение спустя Бальтазар вдруг оживился, достал маленький блокнот, который он всегда носил с собой на поясе, и тут же начал его быстро листать, попутно что-то сбивчего рассказывая, как вдруг Зигмунд, прищурившись, остановил принца на одной из страниц.
— Погоди-ка… А вот это что? — Мужчина безымянным пальцем указал на свежий эскиз. Он изображал руку человека до локтя, на которой располагалась некая конструкция из железа и множества проводов.
— Это… — Бальтазар заметно занервничал, уже предчувствуя неодобрение со стороны наставника. — Это… Он пока что не доработан, это пока что лишь только для того, чтобы зафиксировать идею.
— Нет, а для чего это?
— Это специальная перчатка, Зиг. — Начал рассказ Бальтазар. — Я просто подумал, зачем мне постоянно подключать кучу проводов к генератору, чтобы через каждые пять минут проверять тот же самый двигатель, работает он или нет, если можно этот генератор присоединить прямо к руке и одним прикосновениям пускать ток?
— То есть ты хочешь прицепить к руке источник электричества?
— Ну, да.
— Бальтазар, а ты уверен?
— Зиг, я обещаю, ничего не произойдёт, я всё на этот раз рассчитаю!
— Обычно именно с этих слов и начинается самая чертовщина.
— Зиг!
— Солнце моё, а не ты забыл случайно, что ты мне говорил, прежде чем испытать свой самый первый генератор? Я тебя потом целую неделю откачивал, у тебя чуть обе руки не отнялись!
— Зигмунд, тогда я ещё не понимал, с чем имею дело, но теперь-то я уже настоящий ас!
— Ну, не знаю…
— Ты что, во мне сомневаешься?
— Нет, Бальтазар, я просто имею ввиду… Это не отменяет того факта, что то, с чем ты работаешь, всё ещё является природным, и во многом непредсказуемым явлением.
— Непредсказуемым? Зиг, я тебя умоляю, оно, возможно, непредсказуемо для лошадей, что стоят у нас в конюшнях, но не для человека. Огонь тоже ведь когда-то был непредсказуемым явлением, но мы же его подчинили!
— И буквально десять минут назад «подчинённый» огонь чуть не спалил наш дом…
— Зиг. — Бальтазар вновь глубоко вздохнул и бережно сжал руку учителя, которая была раза в два больше его ладони. — Всё на моей совести. Я уже взрослый человек и способен за себя отвечать, хорошо?
Лицо принца озарила детская, полная надежды улыбка. Чародей перевёл взгляд на руки юноши. Они обе, неестественно худые, были покрыты белыми линиями ожогов, похожих на иней. Болезненное напоминание о неудавшихся экспериментах. Но было та и другое, что волновало Зигмунда ничуть не меньше. Это был браслет, с недавнего времени украшавший запястье Бальтазара. Браслет этот был не простой. Зигмунд был уже давно знаком с культурой народов, к которым причислялась Жолдыз, и был в курсе, что это обручальный браслет. В своё время на запястье девушки теперь красуется похожее украшение, только из золота и с медной подвеской в виде сердца. Ну, что уж тут можно сказать? Это было лишь вопросом времени… Конечно, Зигмунд понимал, что Бальтазар и его подруга очень умные и ответственные даже для своего возраста люди, и для них это было далеко не спонтанное решение, но это не меняло мнения мужчины. Что-то глубоко-глубоко в нём всё-же говорило, что есть в этом нечто неправильное, и что исход у всего этого дела будет не самый счастливый…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сжав ладонь Бальтазара, Зигмунд вновь посмотрел ему в глаза, и, чуть погодя, ответил:
— Хорошо.
Глава 15. Фрустрация
Он совсем не нравится мне, это
Он хотел стать богом и царем,
Он повесил вывеску поэта
Над дверьми в мой молчаливый дом.
(с) Николай Гумилев «Память»
Столь резкое и неожиданное возвращение Агния произвело не малый эффект на всех матросов «Наследия», но и отнюдь не меньше эмоций вызвало известие, подоспевшее следом.
Неожиданно Гальдора услышала лёгкую трель, донёсшуюся откуда-то сверху. Резко задрав голову и навострив уши, девушка начала внимательно всматриваться в высокое свинцовое небо, и когда она уже подумала, что ей показалось, трель раздалась вновь, и вот она, то приближаясь, то отдаляясь, пока прямо у носа Гальдоры не оказался бумажный журавлик, быстро-быстро махавший крыльями, словно птичка колибри. Письмо из дома прислали…
Опомнившись, чародейка словила свою «почту» обоими руками, развернула, и, быстро пробежавшись по содержимому желтоватого листа глазами, она вдруг оживилась и стремглав понеслась к остальным, размахивая сжатым в руке письмом.
— Имир! Имир!!! — Надрывалась Гальдора, в то время как взволнованная метла Матильда семенила на своём «хвосте» за хозяйкой. — Зигмунда нашли, Имир!!!
Все находившиеся в тот момент на палубе обернулись на девушку.
— Как «нашли»? — Имир бросился к ней, и, вырвав у подруги из рук письмо, начал судорожно бегать по чернильным строчкам глазами.
— Нашли его неподалёку от деревни. Вся спина в кровь, все руки в ожогах, глаза — не видел ничего! В полном беспамятстве был!
— А-а Гор где?
Гальдора рывком забрала письмо назад и вновь внимательно его перечитала.
— Не зна-а-аю… — Девушка почесала затылок, сдвинув серый котелок себе на лоб.
— Да что гадать-то? Полетели, и увидим! — Заголосил возбуждённый столь радостным известием Лейв. — Матильда же нас выдержит?
Гальдора многозначительно переглянулась со своей подругой. Последняя, видимо, немного поразмыслив, кивнула концом тисовой палки.
— Ну, вот и славно! — Хлопнул в ладоши Имир. — Летим!
— И Агния с собой захватите! — Тут же быстро подала голос Искури. Имир, прищурив глаза, посмотрел сначала на неё, а потом на смиренно стоявшего в стороне Агния, будто юноша вообще успел за краткий срок забыть о присутствии маленького раба на корабле.
— А-а, д-да, хорошо. — С этими словами Имир, как изначально и хотел, двинулся в сторону уже поджидавшей всех своих пассажиров Матильды, а Агний скромно засеменил за ним следом.
Гальдора заняла место у самого носа, за ней рядком сели Агний с Лейвом, а Имир плюхнулся в конец, причём лицом к пучку веток на конце метлы, аргументируя это желанием, чтобы в лицо попадало как можно меньше ветра.
— Ну что, родная, летим! — После этих слов, Матильда медленно поднялась в воздух, готовясь сорваться с места.
— Хорошего вам полёта и благополучно добраться! — Крикнула с палубы Искури, махая улетающим рукой.
— Передайте, что скоро будем! — Подбавил Орландо.
— Да без проблем! — Крикнула им в ответ Гальдора, надевая на лицо пришитые к котелку лётные очки. — Давай, душа моя, летим!
Но тут, будто по чьей-то злой шутке, именно в тот момент все пассажиры чудо-летательного аппарата, вспомнили одну вещь, от которой внутри что-то съёжилось: Матильда летает задом на перёд. Причём летает достаточно… бесконтрольно.
Тем не менее, голос подавать по этому поводу было уже поздно, так как метёлка в эту же секунду припустилась, словно ракета, в голубое небо. Естественно, хвостом вперёд.