— Я помню, Овраг Изгнанников. — моментально ответил Алистер, он не терял концентрации.
— Но не сказала я о том, как и зачем в наш мир пришла Богиня в теле человека. Слушай. Когда сломилось дно оврага, Богиня стала несколько свободнее, но силу прежнюю не обрела. И даже вырвавшись из плена, изгоем вечным суждено ей быть. Чтобы вернуться в сонм Богов, ей нужен сильный аргумент. Дитя Сварога — её последний путь назад. Жрецы избрали из среды народа юновлял самую сильную, высокую и дородную деву, и принесли её в жертву Морене на дне оврага, возле краёв её темницы. Как только последняя капля крови покинула молодое тело, наполнив сосуд до краёв, жрецы излили её в расселину, и дух Богини вышел из темницы, и вселился в тело девы, оживив собою труп. Пришёл тогда Кощей и поведал ей, что ныне ходят по земле те люди, что внуками Сварога чрез Даждьбога есть. И заключил с ней новый договор, и привёл к ней ария, пообещав ему всевластие и силу. О ком речь, думаю, ты знаешь.
— Но что взамен потребовал Кощей от Морены?
— Его интересует только смерть. Морена предложила усеять трупами весь Славизем, Кощей согласился. Ты спрашивал меня о затравочном семени. Отвечаю. Арии рождены женщиной от Даждьбога, а потому и кровь ваша не чиста, не обладает той полнотой силы, чтобы равняться с кровью Бога. Но хватило силы крови вашей, чтоб жизнь дитя Морены возродить. Кощей знал, что силы затравочного семени хватит лишь на рождение ребёнка в мир. Обеспечить ему рост ваше семя не способно, ибо дитя Богини суть есть Бог, рождённый Богиней от Бога, а не человеком от человека. Про иглу Кощея и нить духовную ты знаешь из моих рассказов и из рассказа Софии. Скажу я и о том, почему ребёнок зла на лес влиять способен. Кощей отправился в правь, где встретился с Богиней Жи́вой. От неё Кощей узнал вот что: дабы ребёнку войти в Божественную полноту, необходима кровь Даждьбога, а для сего потребно тысячи ариев, дабы испить их кровь, ибо в каждом арии есть часть крови Даждьбога. Кощей хитры́м обманом убедил Богиню Живу дать ребёнку часть природной силы. Он вернулся к Морене и вложил в её чрево силу Богини Живы, и рассказал про кровь Даждьбога и его детей — ариев. Морены чадо родилось, и мать направила его силу, дарованную Богиней Живой, чтобы лес покрыл весь Славизем.
Алистер почувствовал, что теряет концентрацию и встал, чтобы размять ноги.
— Я всё понял, Мови. Что нам делать дальше?
— Для этого ты и пришёл, паладин. Есть одна истина, которую ты должен знать. — женщина вновь сглотнула и немного помолчала, подготавливая что–то очень важное. — Этот ребёнок умереть как человек не может. Рождённый Богами, его дух вечен. Но тебе необходимо убить дитя, чтобы раз и навсегда искоренить зло, которое угрожает твоей стране ‒ так ты спасёшь Славизем. Жестокость правды такова: сей ребёнок суть есть злой дух, что обитает в тленном теле. Если разрушить оболочку, дух выйдет на волю. Скитаться будет в яви и не найдёт себе покой, пока не встретит ария, что крови Бога в себе носит. Тогда дух вторгнется в тело ария и сразится с духом ария, и если победит ‒ овладеет новым телом, если проиграет ‒ погибнут оба. Дабы дух злой победить, арий должен силой обладать, что душу до краёв заполонит, и крепким духом, что силу Бога против зла оборотит. Ты такой.
Алистер остановился возле курильницы, осмысливая услышанное.
— Я должен буду умереть? И это ещё не гарантирует того, что злой дух будет уничтожен?
— Я в тебя верю, ты готов. Ты одолеешь злое чадо, ты уничтожишь злого Бога.
— Ценой своей жизни?
— Да.
Паладин снова сел на стул, ошарашенно глядя в пространство перед собой.
— И… — голос мужчины дрогнул и Алистер сглотнул, выравнивая его. — И другого пути нет?
Женщина смотрела на него глубокими зелёными глазами, паладин почувствовал, как она жжёт его душу. Пауза казалась ему невыносимо долгой.
— Есть другой путь. — медленно ответила Мовиграна.
Дикарка достала из–за пояса тонкую серебряную иглу, длиной в полтора пальца.
— Я разгадала сей секрет и знаю способ, смерти избежать. — Мовиграна говорила холодно, почти отрешённо. — Тебе нужно со мной возлечь на ложе и дать мне своё семя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
От услышанного Алистера прямо подкинуло на ноги, паладин вскочил, роняя на пол стул. Не так он себе всё представлял.
Женщина продолжила.
— От тебя зачну ребёнка и введу себе иглу, связав её с твоей душой. Когда дитя Морены ты убьёшь, злой дух в тебя направит силу, но поразит он не тебя, а по духовной нити попадёт в меня. Твой ребёнок, что будет в моём чреве, сосудом новым станет для него.
— Что ты такое говоришь?! — в истинном испуге спросил паладин.
— Я даю тебе рецепт, как избавить мир от зла.
— Но… Мови, как это возможно?
Дикарка продолжала говорить холодным словно лёд голосом.
— Я же сказала, что разгадала сей секрет. Возможно.
— Но, получается, зло не будет уничтожено, а переродится в тебе?
— Неверно. Хотя дух ребёнка суть есть зло, от матери своей он взял частицу духа, и потому таков он. Родившись, он возьмёт от духа моего, и другим станет дитя.
— Что ты будешь с ним делать? — голос паладина дрожал как осиновый лист.
— Я поступлю с ним так, как посчитаю нужным.
— Но ведь он не сможет расти! Моё же семя только затравочным будет.
— Есть иные источники силы, паладин. Перед тобою два пути: создать две смерти и спасти свою страну, или создать две жизни и стать героем Славизема. Легендой станет твоё имя.
— Я… Я всегда… — Алистер громко выдохнул. — Всегда хотел прославиться. Я с самого детства хотел сделать что–то великое, достичь какой–то вершины, но… Но не такой ценой, Мови!
— Тебе сейчас, как и тогда в лесу, пути лишь открываю я. Решать и выбирать тебе.
— Но… Но… Почему всегда такой сложный выбор?!
— Такова жизнь.
Её взгляд устремился в бесконечную даль.
— Ну а ты можешь гарантировать, что это зло никогда больше не вернётся в Славизем?
— Это нет, другое может. Мир таков.
— Эм… А… — мысли словно водопадом обрушились в разум Алистера, и он никак не мог ухватиться за одну из них. — А если мне нужно с тобой… э–э–э…
— Возлечь.
— Возлечь! Да! Нам хватит одного раза или нужно несколько?
Мовиграна сфокусировалась на глазах паладина, тяжёлый взгляд холодных изумрудов впечатал его душу в позвоночник.
— Хватит одного. Я свои циклы подвела так, что сегодня же зачну ребёнка.
— Но… Э… Почему сегодня? У меня есть время на подумать?
— Нет, паладин. Всеволода казнят сегодня ночью, изопьёт крови его ребёнок, что даст ему прибыток силы. Лес следом ширится продолжит. Ружанский замок уже разрушен наполовину, до столицы рукой подать. Ты должен завтра же идти в лес искать дитя, тебе я в этом помогу. Я знаю, как найти Морену. И за мечом твоим тебе советую послать.
— С чего ты взяла, что Всеволода казнят? Ты же слышала, что Тихомир говорил…
Взгляд дикарки не оставлял никаких шансов к апелляциям, Алистер понимал, что она точно знает, где находится Всеволод.
— Но… Почему всё так?.. Почему опять нужно спешить? Мови! Я не знаю… Я не знаю, что делать.
— Решай. Давить не буду.
— Я! Я… Я не знаю, что решить…
Паладин присел на корточки, схватившись за голову.
Дикарка тихо встала с кровати и добавила ароматической смолы в курильницу. Белый фимиам выглядел как божественный выдох, наполняющий комнату своей сущностью.
— Мови, — тихо начал паладин, — мы будем жить вместе?
Мовиграна ждала этот вопрос. Она понимала, что на него придётся дать ответ. Тяжёлый ответ.
— Сожалею, Алистер, но… нет. Такому ребёнку не место в Славиземе.
— А куда ты пойдёшь? — неожиданно для себя, жалобно прозвучал паладин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Куда пойду, туда тебе дороги нет. Не спрашивай об этом.
— Но это же какой–то абсурд! Что я получу в итоге?!
— Опять свой эгоизм во главу решений ставишь?
— Нет, но…
— Ты обретёшь жизнь, — перебила женщина, — славу и достаток, увековечишь своё имя как спаситель Славизема.