Она была вынуждена постоять немного, касаясь лбом его подбородка, пока, наконец, не набралась сил и смелости посмотреть ему в глаза.
– Это было не так уж плохо, – шаловливо прошептал Мэннерс, поддразнивая ее взглядом, – Правда?
Кое-как Эллин добралась до своей комнаты, хотя ее всю трясло. «На этот раз ты выдержала», – сказала она себе, войдя внутрь и прислонившись к двери, как будто не хотела никого впускать.
«Нужно ли выходить замуж за Билла Боланда, если я его не люблю? Я не могу сейчас думать о нем. Этот предмет вышел из игры».
Эллин нашла другой, более эксцентричный, который выжидает, чтобы занять место Билла Боланда.
Миссис Джошуа Мэннерс. От одного лишь этого имени у нее стало кисло во рту: она вспомнила свои позорные спектакли. Яростно расстегивая воротник, Эллин поняла, что Мэннерс был прав. Она сама попалась в эту ловушку супружества. Но, в конце концов, супружество было меньшей жертвой, чем смерть. Если Берт смог умереть ради своей преданности ей и Мисси, и ради своей веры в Шейка, она, конечно же, сумеет выдержать брак с этим Джошуа Мэннерсом.
В конце концов, если не считать поцелуев, их брак будет фиктивным. Эллин отбросила в сторону блузу и юбку и съежилась на стуле, ухватившись за кончики пальцев ног, с которых так и не сняла чулки.
Миссис Джошуа Мэннерс. Тут же ее захватило воспоминание о его мастерски исполненном поцелуе. Джошуа сумел сломить ее сопротивление одними губами. Эллин вспомнила об их импровизированном спектакле и о его мускулистом теле, которое прижималось к ней, чтобы спрятать от опасных людей. Она вспомнила нежное прикосновение руки к ее лицу, когда он трогал синяк, поставленный одним из захватчиков.
Формальный брак? Эллин смахнула со лба испарину, остро ощутив неприятное чувство в пояснице, которое ей слишком хорошо было знакомо. Бедствие, обрушившееся на ее голову с тех пор, как она связалась с этим обычным преступником Райфом Симмсом, закончилось. Эллин представила себя в постели с Джошуа Мэннерсом и, к своему удивлению, обнаружила, что от этой мысли у нее перехватило дыхание и пересохло во рту…
Нет. Это уж слишком. Эллин любила Райфа и уважала Билла Боланда, который нравился ей. К Джошуа Мэннерсу она питала только недоверие и негодование. Негодование из-за того, что он не боялся ее капризов. Из-за того, что Мэннерс был одним из тех мужчин, которые самодовольно вели себя, не заботясь о репутации. И из-за того, что только он один из всех мужчин был до жестокости откровенен с ней, до умопомрачения самоуверен, и только он мог беспардонно выносить ей приговоры. Джошуа смеялся над ней. Он провоцировал ее. Он позволял ей спорить с ним. У них будет брак только по названию, поклялась Эллин, и она его расторгнет сразу же, как только Шейк останется в безопасности. Недоверие плюс унижение, которому Мэннерс подверг ее, будут держать его на расстоянии.
Вдруг Эллин поняла. Мэннерс держал ее на расстоянии сегодня днем, но это не мешало ей хотеть его безумно… Она захлопнула дверь воспоминаний перед этим ошеломляющим открытием. Больше ей не хотелось думать о Джошуа. Растянувшись на диване, Эллин представила Берта, ожидающего своего выхода из-за кулис ее совести. Она вспомнила их поездку в Дедвуд, их разговор и их согласованность, вспомнила цветы в вагоне и то, как он бранил ее на танцевальной площадке в Луизвилле. С разрывающимся сердцем она вспомнила о том, что больше никогда не увидит Берта. Эллин позволила себе минуту бесслезной скорби по своему усопшему другу и по своей невинности, которую она когда-то имела.
Глава 15
Без четверти три на следующий день карие глаза Джошуа смотрели в бездонную пропасть зеркала. Он не улыбался, его длинные пальцы неуклюже повязывали галстук. Недовольный первой попыткой, Мэннерс изверг проклятия и развязал узел. Узел легко поддался, и мужчина предпринял еще одну попытку. Новый результат соответствовал его требованиям, и Мэннерс занялся прической.
Копна непослушных русых волос оказалась на удивление податливой. Пригладив их сзади расческой, он нахмурился своему отражению в зеркале, чувствуя себя идиотом. Ему не потребовалось много времени, чтобы засомневаться в мудрости своего легкомысленного дополнения к контракту с мисс Кэмерон.
Поцелуй с Эллин показался ему блаженством. Мэннерс пожалел, что вчера вечером был таким жестоким в своих вопросах к ней.
Никогда раньше свадьбы особо не радовали его, и Джошуа не придавал им особого значения. Почему же он сам решил отправиться в это путешествие на ненадежном корабле, с женщиной, которая не только не любила его, но и, предположительно, не доверяла ему? Впервые Мэннерс начал задумываться, как далеко зашло его благородство. Конечно, не деньги заставили его склониться к мысли сделать Эллин Кэмерон своей женой. Тогда что?
Теория воплотилась в практику, и это терзало его мысли. Возможно ли было то, что в смешении чувств, которые вызывала в нем эта вспыльчивая и загадочная женщина, была любовь? Признав, что это маловероятно, Мэннерс отвернулся от зеркала, не желая больше видеть в нем свой ответ, который был отчетливо выгравирован на его лице. Почему вчера утром, глядя на спящую Эллин, его план казался ему таким разумным и рациональным? Печально, что женитьба будет… временной.
Мэннерс закончил одеваться, надев свое темно-серое пальто и черную фетровую шляпу. Он вышел из комнаты и мерным шагом отправился за своей упрямой невестой, бесстрастно думая о том, согласна ли она на эту женитьбу. Джошуа боялся, что Эллин исчезнет, забрав с собой Шейка. Он понял, что, испытав всю гамму чувств, его уже не удивит никакой результат, и постучал в дверь.
Джошуа застыл, забыв опустить руку и уставясь на свою невесту. Первоначальный шок прошел через минуту, и он вспомнил, что не до конца опустил руку.
– Мисс Кэмерон, я всегда ценил вашу пунктуальность, – небрежно бросил он с легким ироническим намеком, направленным на самого себя. – Вы выглядите потрясающе!
Эллин коротко улыбнулась. Как ему показалось, неохотно. Ее миндалевидные глаза не улыбались.
– Спасибо, – пробормотала она в ответ, и ее голос зазвучал лирически. Ему показалось, что Эллин специально выбрала одно из своих очаровательных платьев изумрудно-зеленого цвета с интригующим, однако весьма приличным разрезом. Платье удивительно шло к ее лицу и фигуре. На короткое мгновение улыбка вздернула уголки его губ, когда Джошуа позволил себе посмотреть на вырез ее платья. Их соглашение, вспомнил он, не оговаривало, на какую часть ее персоны можно наносить поцелуи.
Мэннерс поднял глаза. Ее богатые каштановые кудри были зачесаны назад, и только несколько непослушных локонов нежно ласкали ее щеку и шею. Эта белоснежная шея, как будто вылепленная из гипса, ожидала, когда его губы оставят на ней след… Джошуа нахмурился, потом снова широко открыл глаза, наконец, встретившись с ней взглядом. В ее холодных зеленых глазах было явное самодовольство, но она не могла знать, что была воплощением одной из его причудливых фантазий. Это откровение было парализующим. Джошуа быстро овладел собой.