Она набрала чернил в ручку и начала писать, уже рассматривая недавно произошедшие события в другом свете. Ни один мужчина, решила Эллин, описывая все прелести своей жизни, не стал бы целовать женщину, если бы не хотел ее. Если бы она не была для него желанной. Эллин, не обманывай себя! Она считала себя достаточно обаятельной, и у нее был опыт с другими мужчинами, и Эллин догадывалась, что обладает определенной притягательностью. Мысль о том, что она привлекательна для Джошуа Мэннерс одновременно пугала и в то же время приятно возбуждала ее. Хотелось бы, размышляла Эллин, использовать эту привлекательность в своих целях, имея дело с Мэннерсом.
Нет. Это не поможет. В том, чтобы использовать свою привлекательность как оружие было что-то низменное. Конечно, это ничуть не лучше, чем проституция. Может быть, даже намного хуже. По крайней мере проститутка и клиент точно знают, что они хотят получить друг от друга. Между ней и Джошуа были только недоверие и неприязнь.
Эллин остановилась и задумалась. Недоверие и неприязнь были только с ее стороны. Но как же Джошуа Мэннерс? Каковы были его истинные чувства к ней? Конечно, подумала Эллин, невольно представив его руки и губы, Джошуа хотел ее. Она содрогнулась: те типы, работавшие на Райфа, тоже этого хотели. Джошуа, вспомнила Эллин, говорил не раз, что она упряма, самонадеянна и малодушна.
И все же… и все же он рисковал собственной жизнью, чтобы спасти ее из рук наемников Райфа. Он защитил ее в дерби, не позволил оскорблять в Дедвуде.
Короче говоря, Мэннерс исправлял ее малейшие ошибки. Зачем? Должно быть, он питает к ней какие-то нежные чувства. А если нет? Ну, были другие способы объяснения. Надо учиться использовать любое средство, которое есть у тебя, в своих целях. Так сказал об этом сам Джошуа.
Эллин тут же отбросила эту мысль. Это всего лишь фантазии школьниц, верящих в то, что что-то может заставить мужчину влюбиться в них. Райф Симмс преподнес ей хороший урок.
Кроме того, одному только Богу известно, на что был бы способен Джошуа, если бы действительно любил ее.
Эллин писала:
«В это трудно, почти невозможно поверить, но я себя связала узами супружества, как ты удивительно выразилась, с первоклассным Джошуа Мэннерсом. Я уже представляю твою улыбку, но спешу тебя успокоить: наш брак – чистая формальность без всяких романтических привязанностей и без супружеских отношений. Ты видишь, в какой омут бросилась я ради нашего жеребенка, которого, я уверена, никто так не может любить».
Дальше Эллин просила Мисси не рассказывать об этом событии Биллу Боланду, так как это только очень многое запутает, являясь на самом деле всего лишь временным мероприятием. Эллин посвятила этому два предложения, потом продолжила писать о Берте. О нем было тяжело писать, потому что он умер. Умер. Умер, и у него не будет могилы, которая отметила бы факт его смерти. Эллин подумала, что Мисси уже прочла телеграмму, которая была послана после смерти Берта. Без сомнения, Мисси обезумела от горя, и Эллин быстро помолилась о том, чтобы ее подруга нашла в себе силы пережить все это, и чтобы рядом с ней оказался кто-нибудь, хотя бы Билл, который мог бы ее утешить.
Билл Боланд. Милосердный Боже. Нет, она вовсе не станет думать о Билле, решила Эллин, отложив мысль о своем женихе на другой раз, и продолжила писать, находя утешение в потоке слов, вытекающих из-под пера. Писать письма было одним из немногих ее развлечений. Это давало ей возможность создать иллюзию жизни, реального участия в странных событиях последних дней.
Несколько страниц было написано, и прошло какое-то время, прежде чем ее усердие прервалось негромким почтительным стуком в дверь.
– Эллин? – голос Джошуа, в котором отсутствовал обычный насмешливый тон, донесся до нее из-за двери. – Обед подан.
Обед. Свадебный обед в тесном кругу, «который состоится в нашем номере-люкс», – ухом отозвались слова, которые он говорил раньше.
– Насколько тесном?
Эллин дописала предложение и отложила письмо. Выйдя из-за стола, она постояла перед зеркалом, чтобы утешить свое самолюбие. Подготовив себя к предстоящей встрече, она с напускной холодностью вышла в комнату.
Джошуа уже сидел за обеденным столом, когда Эллин вышла. Он снял пиджак, и его широкие плечи загораживал официант со свежевыбритым лицом, приготовясь их обслуживать. Эллин не понравилось, что за обедом будет присутствовать кто-то еще. Она была настроена наслаждаться трапезой в одиночестве, насколько это позволит ситуация.
Как избавиться от этого парня?
Эллин глубоко вздохнула и изобразила на своем лице улыбку, которая, она надеялась, очень походила на улыбку влюбленной женщины.
– Можете идти, – промямлила Эллин, подходя бочком к столу Джошуа. Она стала за его спиной и коснулась широких плеч. – Я хочу сама обслуживать своего мужа.
Официант, с изумлением заметила новоиспеченная жена, почувствовал себя неловко перед такой откровенной интимностью. Вдохновленная успехом, Эллин решила продемонстрировать свои чувства, поцеловав Джошуа в макушку. Ее заворожил свежий запах его "мягких черных локонов.
– Я… – молодой человек, стоящий перед ней, запнулся и проглотил комок в горле. – Конечно, миссис Мэннерс, – пролепетал он, сосредоточив свой взгляд на столовых серебряных приборах. – Я уверен, что вы найдете все необходимое…
– О, – наслаждаясь его смущением, сказала Эллин интимным голосом. – Я в этом не сомневаюсь.
Теперь она ласкала щеку Джошуа своей правой рукой. Неожиданно он взял ее руку, и Эллин испугалась, не заметит ли ее муж, как участился ее пульс. Официант закрыл за собой дверь, и Эллин быстро выдернула свои руки и села напротив Джошуа. Эллин стала по порядку снимать крышки с тарелок, стараясь не смотреть на Джошуа. Вскоре она подумала о том, что прошло несколько минут, а Джошуа Мэннерс не изрек ни единого слова. Она взглянула на него и с удивлением, даже с недоумением, заметила, что он, открыв рот, изумленно смотрел на нее.
– Ну, Джошуа, – сказала Эллин, наслаждаясь его явной раздосадованностью. – Кажется, ты сбит с толку. Я действительно доказала, что из меня получится лучшая актриса, чем жена?
Она не могла не уколоть его. Эллин сочувствовала, что за несколько минут преодолела значительную дистанцию, чтобы свести счеты, и собиралась насладиться этим.
– Я знаю, что ты – женщина, обладающая многими достоинствами, – спокойно и сдержанно ответил Мэннерс.
Будь он проклят! Он никогда не полезет в карман за словом. Эллин не ответила. Вместо этого она стала порциями накладывать разные блюда, в том числе и восхитительные блюда из крабов, которых в Балтиморе было в изобилии.