Он сжал руки еще крепче, зацепил волосы и опять притянул Ная к себе. На этот раз опекун и не подумал открыть рот, но и не отвернулся, поэтому Том смог беспрепятственно несколько раз облизать и укусить его губы, поцеловать подбородок. На большее он был уже не способен. Гарри, наконец, пришел в себя и резко оттолкнул от себя ребенка.
– В свою комнату, быстро, – приказал он. – И прими успокоительное зелье. Я сделаю вид, что ничего не слышал.
– А я не собираюсь делать вид, что не предупреждал, – улыбнувшись, возразил Том, покидая кабинет.
ПыСы
Регулус: Ну и че? Че ты понаписала? Ты хоть это перечитывала?
Аффтар: Я обычно перечитываю месяца через два, когда забываю, о чем писала.
Регулус: Оно и видно! Где это видано, чтобы парень 25 лет не вырвался из лапок 13-летнего парнишки?
Аффтар: У него типа шок.
Регулус: Ога, на два часа затянулся.
Аффтар: Пошел нафиг! В следующей главе ка-ак напишу обоснуй тому, что он не вырывался!
Регулус: Да-да, так я и поверил.
Аффтар: Да уймись, давай, ну хочешь постельную сцену с твоим участием в следующей главе?
Регулус: Я хочу жениться!
Аффтар: (печально) Как скажешь.
Глава 19
Утром Том чувствовал себя из рук вон плохо. Тело ломило, а голова гудела, скорее всего, виной тому были три флакона успокоительного зелья, которое накануне вечером домовики по приказу Певерелла буквально силой влили в него. Вот только дозу существа рассчитывать не умели, так что едване успокоили молодого хозяина навсегда. Однако, когда после утренних водных процедур неприятные ощущения развеялись, мальчик почувствовал себя еще хуже, потому что смог здраво взглянуть на то, что натворил вчера. Он долго стоял перед зеркалом и неверяще смотрел на свои губы. Неужели эти губы вчера касались рта Найджелуса, неужели они произнесли те слова? Чувства смешались. Тому было стыдно, страшно. И одновременно хотелось смеяться от облегчения. Ему казалось, что жизнь перевернулась, и как жить теперь, он понятия не имел. Единственное, в чем был абсолютно уверен – от сказанных вчера слов он не отступится. Он был связан с опекуном невидимыми нитями. И самое главное, Певерелл тоже об этой связи знал. Том не мог выразить словами то, что было между ними, опекун, наверное, тоже не смог бы. Первое слово, приходившее в голову – судьба.
Однако понимание совсем не облегчило для него встречу с Найджелусом за обедом. Тот, как и обещал, сделал вид, что ничего не произошло. Наследник Мракс, как всегда, тихо зашел в столовую, вежливо поприветствовал присутствующих, те на мгновение прервали беседу, чтобы кивнуть ему. Том сел справа от дяди Морфина и без настроения повозил ложкой в супе.
– Меня это мало тревожит. Он же собирается сделать волшебников кем-то вроде богов и подчинить нам этих ничтожных магглов, – рассуждал лорд Мракс. – Не понимаю, почему мы должны опасаться Гриндевальда. Мы – элита волшебного мира!
– Это потому, милорд, – снисходительно пояснил Регулус. – Что Вас не было с нами в тот день, когда его подчиненные взяли в заложники Вашего наследника. Одного из, как Вы изволили сказать, представителей элиты.
Морфин и Блек обменялись через стол враждебными взглядами. Мальчик давно уже заметил, что отношения между этими двоими далеко не дружелюбные, но никак не мог понять причины. Ведь Блек являлся отпрыском не менее чистокровного и древнего рода, чем Мракс, откуда же у дяди это презрение?
– Ему плевать на наши традиции и правила, – продолжил Регулус. – Он сумасшедший идеалист. Видит только одну цель и наши предложения усовершенствовать ее, его не устроят. Он сотрет нас в порошок.
– Стереть нас в порошок не так-то просто. У Гриндевальда не будет выбора. Мы заставим его подчиняться.
– Он слишком силен.
Том сидел молча, не вмешиваясь в разговор взрослых. Мнение ребенка их, разумеется, не интересовало. Иногда бывало, что наследник Мракс вмешивался в разговор, если тема была очень интересна. В таких случаях ему разрешали продолжать вести беседу, только если опекун бывал в хорошем настроении, и если желания слушать Тома у Ная не было, то он просто не вмешивался в лекцию о правилах этикета и жутких воспоминаний из детства в исполнении дядюшки Морфина. Несмотря на то, что лорд Мракс был старше лорда Певерелла, главным в доме оставался Найджелус. Никто из домочадцев не осмелился бы оспаривать его мнение и желания, разве что Регулус иногда. Все это Том великолепно знал, поэтому, учитывая вчерашний эпизод, в разговор вмешиваться не спешил: ему хотелось побольше узнать о приближающейся войне, о которой услышал у магглов, да еще и не хотелось киснуть под скучнейшею дядину воспитательную беседу.
Опекун в разговоре тоже не участвовал. Казалось, он вообще не слышит и не видит окружающих. Он вяло ковырялся в еде, изредка отправляя в рот понравившиеся кусочки. Наследник Мракс с замиранием сердца допустил мысль, что раздумывает Певерелл как раз о вчерашнем поведении воспитанника. Впрочем, с этой мыслью быстро пришлось расстаться. Опекун слишком внимательно несколько раз посмотрел на Блека. И во взгляде его было что-то такое пугающее своей глубиной и неясностью, что Том невольно сжал под столом руки в кулаки.
– Хозяин, письмо от лорда Блека! – пискнул неожиданно появившийся домовик. Лорд Мракс высокомерно его проигнорировал, Регулус забавно вздрогнул и опрокинул кубок с вином. Это была их с Найджелусом игра. Иногда, когда они бывали в настроении повеселиться и побуянить, а обстоятельства не располагали, молодые люди делали вид, что неожиданное появление домовика, с рождения привычное, может напугать их. За этим обычно следовали шумные разбирательства, подтрунивания друг над другом и хаос уборки.
– От брата?! – изумился Регулус старательно, но безрезультатно промакивая скатерть салфеткой.
Найджелус игру не поддержал. Он как-то натянуто, даже испуганно, улыбнулся, и, кивнув всем, быстро покинул столовую, так ни слова и не сказав.
– Что за дела у Ная с братом? – озадачился Регулус.
– У двух лордов разве не может быть повода для переписки? – с едва заметной насмешкой спросил Морфин.
– Я бы знал, – нахмурился Блек.
***
Вечер перед отъездом Тома в Хогвартс выдался на редкость тихим. Найджелус уехал из дома еще три дня назад, неприятно удивив домочадцев, отказавшись сказать, куда едет, хотя и обещал вернуться первого сентября утром. Регулус заперся в своих покоях и почти из них не выходил, что-то подсказывало молодому волшебнику, что неспроста вдруг помирились его брат и гражданский супруг. Том изводил себя мыслями о том, что сам испортил только несколько месяцев назад наладившиеся отношения с опекуном. Кто, спрашивается, просил его лезть целоваться? Вернувшись, как и обещал первого числа, развеять тяжелую атмосферу в доме лорд Певерелл не смог. Казалось, воцарившийся в доме лишь недавно хрупкий мир вновь разрушен. Наследник Мракс собирался в школу абсолютно подавленным.