быстро подошла к постели и уставилась на отвратительное грязно-серое пятно в том месте, где… где прошлой ночью должна была быть она сама. Точнее, её матка. Отставить в сторону механику — каким-то способом альвийская ведьма добилась, что мёртвое тело за столько месяцев даже не начало показывать следы разложения. Но как она собиралась достичь зачатия с помощью мёртвого семени?.. И кто должен был родиться в итоге?..
Марина передёрнулась.
Очевидно, что альвы не оставят своих попыток. Завтра… нет, уже сегодня вечером царскую чету могут поместить совсем в другой дом, где эта мерзкая старая курва сможет контролировать каждый шаг каждого человека, и там уж детскими иллюзиями не отделаешься. Действовать надо быстро.
И пока эти наивные дурочки ничего не заметили!
Марина сдёрнула с ложа простынь и швырнула на пол мятой кучей. Огнём она не владела совсем, но на окне стояли свечи — то ли для света, то ли для романтики, но никто их, само собой, так и не зажёг. А рядом лежал коробок спичек. Сухая ткань занялась быстро, распространяя вокруг едкий запах гари. На горелую вонь, естественно, примчались фрейлины:
— Мариночка! Что ты надел… — полячка резко выбросила в стороны руки, не дав русским даже близко подойти к огню:
— Я не хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне об этой ночи!
— Ты пришла в себя! — обрадовалась Лиза. Настя топталась за её спиной, бестолково тараща глаза.
— Пришла, — холодно кивнула Марина. — И хочу вам сказать. Альвийская ведьма овладела разумом царя. Она задумала что-то дурное. И покуда этот источник зла не будет искоренён, мне находиться рядом с царём опасно. Я должна скрыться, чтобы хотя бы один из четы законных государей не подпал под её влияние. Со мной ли вы? — Марина возвысила голос. — Готовы ли пожертвовать временным комфортом, чтобы после занять достойные места у трона?
Фрейлины неуверенно переглянулись:
— Готовы!
— В таком случае… — Марина выглянула в окно на всё ещё пустующий двор. — Лиза, твой брат всё ещё значится старшим офицером моей охраны?
— Конечно, он и сегодня всю ночь в карауле… — но её перебила Настя.
— Мариночка! — восторженно прижимала руки к груди Салтыкова. — Ты хочешь взять Юрочку с собой, чтобы я не расставалась с женихом⁈
— Конечно! — не моргнув глазом ответила Мнишек. Какая досада охватила её в этот момент! Она и думать забыла, что Настя Салтыкова помолвлена с Трубецким. — Мы бежим все вместе. Немедленно! Лиза, скорее позови брата. Он человек верный и должен узнать о вероломстве альвов первым.
ТОЛКУ ОТ ТЕХ БИРЮЛЕК, КОЛИ МАГИИ В ТЕБЕ НЕТ…
Что делать с доставшимся от прадеда амулетом, Микула не очень знал и вздевал его крайне редко, по большим праздникам, а в остальные дни, опасаясь потерять его в поле или в лесу на промысле, вешал старинную вещицу в красный угол избы. Всё же, родовая память, да и магическое что-то в нём запечатано, иначе зачем к рогам подковы суровой ниткой примотан крупный, выглаженный до медового света янтарь, да так хитро, что камень висел ровно посредине амулета, будто в воздухе.
Говорят, пра-прадед знал, как пользоваться, и даже немножко умел, только сгинул он в Великую и страшную Магическую Войну, одна подкова на память и осталась. Может быть, кто-нибудь из залётных магов и объяснил бы, для чего эта подкова потребна, однако в их деревушку мало кто заглядывал — дальний медвежий угол, кому он интересен.
Знать бы, может, сила какая особая в подкове спрятана? Глядишь, и урожай бы побольше собирали, а то всё выгадывать приходится, чтоб до следующей осени дотянуть, да на посев семян оставить… Нынешний год небогат на урожай получился, Микула прикидывал так и этак — выходило, что еле как до молодой травы хватит. Как дальше до урожая перебиваться, одни боги ведают. Можно было бы на зиму подрядиться в городе работать, всё же лишняя копеечка, как-то прикупить продуктов и перебиться, однако разлад в столице и витающее в воздухе ожидание войны сбило все привычные ритмы.
Не одного Микулу беспокоили мысли о приработке. Намедни Ермол первым из всей их небольшой десятидворки смазал лыжи и сгонял в столицу, к мастеру, который каждый год его с удовольствием в работу брал…
— А всё, нетути мастерской, — рассказывал он соседям, разводя руками. — И кожевенники, к которым ты, Микула, нанимался, закрылись, двор пустой стоит.
Эта новость Микулу не порадовала. К кожевенникам он нанимался с охотой, платили они хорошо и место для мужика, не столь рослого, сколько квадратного и силищи необычайной, каждую зиму придерживали.
— Куда съехали — неизвестно, — продолжал частить Ермол. — В ремесленной слободе хорошо если половина мастеровых задержались, а работников и своих лишних полподола шарится, нанимаются вовсе уж за копейки.
— Зато цены вдвое выросли! — сердито подхватил Первуха.
— Втрое уж! — не преминул «порадовать» односельчан Ермол. — А баре оброк задрали, все оголодать боятся. Один, говорят, князь Пожарский своё имение от оброка освободил.
— Брешут… — недоверчиво скривился Первуха. — Дурной он, что ли, чтоб взять, да и от оброка отказаться?
— Да чтоб я сдох! — горячо выкрикнул Ермол. — На рынке про Пожарского все треплются, людям-то на рты платки не накинешь! Явился, говорят, князь в имение, посмотрел на деток малых, да и пожалел их. Три года на откорм положил! Три года!!! — мужики поражённо качали головами. — За такое дело на энтого князя другие-то помещики эвон как окрысились, лихих людишек против него нанимали, — Ермол таинственно понизил голос, — токмо князь всех вокруг пальца обвёл! Воры да тати червей кормят, а Пожарский — живёхонек, и не достал его никто, зане князь тот шибко ловок да увёртлив, и по дедовым книгам такую магическую науку превзошёл, кою ныне и не ведает никто!
— Дивное баешь, — задумчиво промолвил Микула. — А про поляков-то слыхать что?
— Ох, братцы, слыхать, да такое, чтоб лучше и не слыхать вовсе… Войскор движется невиданное, с машинами страшными и механизмами хитрыми. А реквизиционные бригады вперёд него бегут. Эти гребут, никого не жалея. Да там и наших бояр люди! Столковались, изверги, с поляками. Вокруг Тушино цельное мёртвое кольцо образовалось, и заготовщики всё далее и далее забираются. Побивать их, говорят, начали, так теперь большими отрядами ходят, злые, как собаки, и с каждым отрядом обязательно польский магичник.
— Почему польский?