После Марк добавил:
— Я специально привез тебя сюда, Джейк, чтобы ты видел все сам, и не говорил, что все обойдется. А заодно и Кей, для того, чтобы она не относилась слишком легкомысленно к «динозаврикам». Теперь буду происходить страшные вещи. Начинается война. Нам следует усилить наши молитвы Создателю — да хранит Он Суэму.
— Мы выстоим, — сказал до сих пор молчавший Джейк, — мы выстоим. Все будет хорошо. Надо произносить слова надежды, ты же знаешь, Марк. Нельзя говорить плохое. Нельзя открывать сердце страху, нельзя пускать страх в город. Отец-Создатель да не оставит нас, да будет милостив к своему народу.
Джейк стал молиться вслух, грустно и торжественно. Марк вторил ему, и холодный ветер уносил молитвы вдаль.
Несколько дней спустя баймы атаковали пограничные стены, но были отброшены назад. Победе суэмцев служили и высокие холмы, и крепкие стены, и мастерство многочисленных лучников.
К пограничным стенам подтягивали воинов со всех окрестных земель, в городах совершались молитвы об охране от злых сил. Суэмцы готовились к войне, они не собирались отдавать врагу ни пяди своей родной земли. Стены вокруг городов-крепостей оказались неприступными для баймов. Гзмарданум и не пытался к ним приблизиться, лишь его тень временами появлялась над войском баймов, как зловещее предупреждение.
После атаки баймов в Желтом Доме разместили пятерых раненных воинов — двоих в палате и троих в гостиной. Но, хвала Создателю, тяжело раненых не было. Кей приходилось хлопотать с утра до вечера — и перевязки, и работа в лаборатории. Ей помогала Лосанна, а Данаэна работала в магазинчике.
Одного из раненных воинов звали Хоакин. Во время боя он сорвался со стены и упал вниз, отделавшись сломанным ребром и сотрясением мозга. Он был уже не молод, в его маленькой, ровной бородке было больше седых волос, чем черных, и такими же посеребренными были некогда черные волосы на голове. Каждый день приходила его жена, такая же не молодая, но все еще красивая женщина, и терпеливо, кротко ухаживала за ним. Хоакин оказался очень разговорчивым, даже более разговорчивым, чем его жена. В перевязках он не нуждался, Кей лишь отпаивала его травами и не разрешала подниматься с постели.
Увидев маленького Грэга, который повсюду сновал за Кей, Хоакин удивился:
— Вот он где, постреленыш. А мы-то с женой моей искали, значит, его, искали. Совет-то старейшин держит всегда в секрете это… адрес-то опекунов. А мы хотели мальца к себе взять… Я ж ведь с дедом-то его дружил. Вот как, значит… Лучшие друзья были… Но я рад, что Наханэл к этому… к Джейку попал. А наши дети выросли уже. И внуки выросли. И правнуки даже выросли. Мы-то с женой с давних пор живем в Суэме…
— Сколько у тебя детей? — спросила Кей.
— Сыновья у меня, милая. Шестнадцать сынов у нас с женой. И не одной дочки. Вот так. А уж внуков я, сколько не считал — все со счета сбивался. Потому что то и дело новые рождались. Правнуков мы и не считали вовсе. А я жене говорил: «Вот, значит, мальчиков растить мы умеем, знаем, как с ними обращаться. Так что вполне сможем мальчика Туурим вырастить». Сыновья-то мои не живут в городах — землю больно любят. Фермы у них большие, хозяйство.
Кей слушала его с грустной улыбкой. Он говорил просто, но для Кей это было невероятно — шестнадцать сыновей, и они хотели еще одного мальчика взять в дом. Удивительные люди, но и земля, на которой они жили, была не менее удивительной.
Плохие новости пришли неожиданно. Прискакали всадники из земель, что лежали севернее Келаэс-Нэна, и сообщили, что часть Большого Тракта захвачена баймами, а лес и небольшие деревни около него сожжены Гзмарданумом. Остались лишь пожарища, которые заняли полчища озверевших баймов.
И тогда стало понятно, что именно Большой Тракт был главной целью Гзмарданума, а нападение на пограничные города — лишь отвлекающим маневром. Продвигаясь в этом направлении вглубь Суэмы, баймы легко могли зайти в тыл к тем крепостям, которые были им недоступны.
По Большому Тракту — главной торговой артерии Суэмы — на север отправлялись продовольственные обозы, а с севера на юг доставлялось оружие и прочие товары. Произошедшее стало сильным ударом для суэмских городов. Конечно, на востоке были еще дороги и пути, но все они были объездными, далекими и неудобными.
Горечь поражения охватила суэмцев, и ожидание беды нависло над городами-крепостями.
В послеобеденное время Кей любила бродить с маленьким Грегом по саду, росшему вокруг Желтого Дома. Вечера были уже не такими темными и холодными, а ветра, неустанно дующие на вершине Такнааского холма, несли с собой волшебные запахи весны.
Грэг неуверенно топал, держась за руку Кей. Ему было неудобно в длинном, теплом пальтишке с капюшоном и вязаных штанишках, и он напоминал Кей игрушку-неваляшку. Рассказывая мальчику потешки и забавляя его, Кей думала о брате. В темноте пустынного сада никто не мог заметить одиноких слезинок на ее щеках, и Кей могла дать волю чувствам. Согревая в руке ладошку малыша, она думала о том, что Тома некому согреть, некому поддержать, некому пожалеть. Она думала — сыт ли ее брат, и не сбежал ли он из дома. Это были грустные, безотрадные мысли, на которые у Кей не было ответа.
Кей думала также о том, что мир, в котором остался ее брат, полон злых сил, полон тьмы, ненависти и насилия. Но ведь Джейк говорил, что для людей ее мира есть все-таки шанс, есть надежда. Сможет ли Том воспользоваться этим шансом? Сможет ли она сама им воспользоваться?
Как-то в один из дней Кей, отработав в магазинчике, возвращалась домой, как всегда пешком. Это был самый обыкновенный вечер, на улице уже стемнело, горели масляные и электрические фонари. Кей не прошла и двух улиц, как ее нагнал Лэстин. Он окрикнул ее, но девушке его голос показался незнакомым. Она узнала его только, когда высокий воин скинул с головы темный капюшон.
— Можно, я провожу тебя? — спросил он.
Свет от фонаря упал на его лицо, и Кей увидела, как странно и дико блестят его красивые карие глаза. Он был в длинном темно-сером плаще, его лоб охватывал узкий кожаный ремешок. Что-то решительное и резкое проскальзывало в его чертах, что-то, что пугало Кей. Ей почему-то стало страшно идти с ним по темным, пустынным улицам. Но она согласилась, у нее не было причин для отказа:
— Хорошо, пойдем вместе. Я сегодня задержалась в магазине.
— Я знаю. Ты теперь не часто там бываешь. Времени не хватает?
Лэстин шел так близко, что Кей чувствовала своим плечом складки его плаща. Ей стало неловко, она слегка отодвинулась в сторону и ответила:
— Приходится возиться с малышом. Да и раненые воины еще не все поправились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});