— Б*ять, боюсь дома появляться. Отец так зол на меня…, наши фермы истощаются, что будет потом…
— Не завидую я тебе. Ну, претензии надо бы предоставлять своим предкам, тебе просто не повезло. На сколько еще хватит эссенции?
— Без дохода, на пару месяцев.
— Может успеешь забраться под юбку еще кому-нибудь? — заржал я.
Шон свесил голову, стуча носом ботинка по полу, а я, развернувшись, направился в кабинет отца, параллельно отправив сообщение своему спонсору, что бы мне подвезли пачку Везувия. Жалкое утешение для бедолаги Шона.
— Пап, — сказал я, отворив массивную, тяжёлую дверь.
— Проходи, Лео, — сказал он. — Шон уже ушёл?
— Уходит, — я прошёл и сел в мягкое кожаное кресло, которое располагалось напротив него.
Отец тем временем вызвал голографический экран, наблюдая на камерах, как Шон покидал наш дом.
— В кого ты такой гостеприимный? — сказал отец, намекая на то, что я даже не проводил своего друга.
— В тебя, — прыснул я.
— Я бы не сделал ничего настолько непредусмотрительного. Сначала провёл бы его, потом пришёл ко мне. Если ты пришёл поговорить, а я знаю, что ты здесь за этим.
— Да нет, просто, скучно стало.
— Да, неужели? — вскинул брови отец.
— Ты я смотрю, без настроения. Это из-за Беатрисы?
Отец грузно выдохнул, и встал из-за стола, подходя к антикварной витрине, где у него лежали самые любимые эксклюзивные сорта вин.
— Не могу сказать, что я прям опечален, но признаюсь, мне жаль.
Да уж.
Он налил себе в широкий бокал вина, покрутил его, наслаждаясь букетом, и поднёс к губам.
— Знаешь, не скажу, что я в восторге, что ты изменял маме, — пробубнил я, жалея, что вышло как-то обиженно по детски.
— Ну, зато я был в восторге. Кого волнует, что думаешь ты, пока ты живёшь без хлопот и забот, пожиная плоды моих трудов. — я поджал губы. — Кроме того, может, стоило и тебе поработать своим дружком, и залезть в трусы к Зои?
— Она кстати, для своего возраста горячая штучка, — прыснул я, вовремя опомнившись, что два дня назад мы ее похоронили вместе с мужем и дочерью, добавил. — Была, по крайней мере. Всё равно, я же вижу, что ты опечален. Тебе нравилась Беа?
— В постели она творила что-то невероятное, и вот это мне нравилось, — сказал отец.
Не скажу, что было приятно слушать от отца рассказы, про его любовницу. Вот, собственно почему, я на столько удивлён поведением Шона. Беатриса уже года два трахалась с моим папашей. И более того, она сходила по нему с ума, по настоящему любила, наверное, даже больше моей родной матери. Любила настолько, что позволила зарегистрировать на себя подпольные фермы. Отец знал что делал. Ким Мен Хо, постепенно захватывал наш рынок. Постепенно всё переходило под его влияние, так учитывая, что он был верным псом выходящей из под контроля Фриды Раббинович, от него следовало избавляться, и как можно скорее.
Пришлось перерегистрировать часть наших активов, отдать собственные фермы, официально истощить их, потом перевести оборудование в подпольные, переписать на Беатрис, и вуаля.
— Я даже рад, что её убили, — сказал я.
Отец искоса, безразлично посмотрел на меня, и сказал:
— Она бы не предала меня, даже зная, что вылетит из Правящих за предательство.
— А зная, что её убьют?
— Даже зная, что её убьют. Её любовь была безграничной, и именно потому, мне отчасти жаль. Но, а с другой стороны, теперь, хотя бы касаемо того, что она уже никому ничего не расскажет…, максимум могильным червям, могу спать спокойно.
Отец вручил мне в руки бокал вина, затем подошел к витрине шкафа, раскрыл, вытащил оттуда наполированный до блеска кейс, раскрыл его. У меня, как всегда перед этим, задрожали пальцы. Он вытащил оттуда две красные капсулы и одну из них — вручил мне.
— Выпьем же за успех.
— Выпьем за успех, — тихо произнёс я, закинул таблетку в рот и запил ее вином.
Глава 54. Лъеда
КЛАУД ДЮБОН
— Что это такое? — спросил я, сложив руки на груди.
Камилла открыла архив, из которого всплыла целая куча формул. Замечательно. Сейчас Асдис, вместе с Маруксом и Патриком перейдут на свой инопланетный научный язык, который кроме них, никто больше не понимал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я переглянулся с Урсулой и Мел, которые выглядели такими же растерянными, как и я.
— Это что…, архивы первой лаборатории Провиданс? Разработки Алестера Роша? — взволнованно спросила Асдис.
— Именно, — Патрик был полностью сосредоточен на экране.
— Только я вижу сходство? — спросила Асдис, с интересом всматриваясь в какие-то иероглифы. — Или…
— Или… — подытожил Маркус.
Учёные перешли на новый вид общения — ментальный, мысленно обрадовался я, понимая, что мои уши спасены от триады научных терминов.
— Я, до этого момента, никак не мог понять, что это за формула, — прервал тишину Патрик. — Маркус, ты молодец. Не ожидал, что ты всё так хорошо запомнил, с того раза, когда мы просматривали файл впервые. Я даже, признаюсь, не придал значение этим шифровкам генов.
— Алестер Рош писал об Arc, вот видите, — ткнула палец в голограмму Асдис. — Компьютер, наложи этот ген на ген пациента.
Когда шарик из архива, и похожий на него из папки «пациент» налегли друг на друга, тройка учёных хором ахнула. Знать бы еще, почему. Асдис приняла крайне серьезный вид:
— Компьютер, сравни данные.
— Анализ. Идентичность 99,9 %.
— Но как такое возможно? Компьютер, сравни макромолекулу ДНК из архива, с макромолекулой ДНК пациента.
— Анализ. Идентичность 99,9 %. ДНК принадлежит одной и той же особи.
— Невозможно, — прошептал Маркус.
— Может ошибка какая-то? — сказал Патрик.
— Хватит недооценивать мои технологии! — обиженно пробубнила Четырнадцатая.
— Сравни Arc Джошуа с архивной.
Асдис проделала то, что её попросили.
— Анализ. Идентичность 0 %.
— Что за чертовщина?!
— Ваша экс-пленница, настоящая загадка, — сказала Асдис. — Так в придачу ещё и её бере…
— Асдис! — вовремя прервал её я.
— Её «берет» говорю…, на ней вчера был красивый берет, — растерянно сморозила какую-то чушь Гипфелевская принцесса, явно принимая всех присутствующих за идиотов.
Она запнулась, и виновато посмотрела на меня, явно, запоздало вспомнив, что я попросил их, с Урсулой и Камиллой, не говорить о беременности Мел — ни Патрику, ни Маркусу.
— Какой ещё берет?
— Ничего, проехали, — нервно растянувшись в фальшивой улыбке, сказала она, жалобно посмотрела на меня и вновь на экран. — Генетические данные Мел, полностью совпадают с данными 110 летней давности.
— Машины времени вообще-то не существует, не мог же Алестер в своём исследовании использовать гены Мел. Её тогда еще даже в планах не было.
— А, если…, мы смотрим не в ту сторону… — взволнованно сказал Маркус. — А если это не будущее в прошлом, а в прошлом — будущее?!
— Можно сформулировать адекватно?! — возмутилась Асдис.
— Ну как. Мы тут ломаем голову, что как мог Алестер Рош использовать ген из будущего, а что если это не ген из будущего, а как раз таки у Мел, гены из прошлого?!
— В смысле…, для этого ей должно быть 110 лет, — Асдис хищно посмотрела на Мел. — Милая, каким кремом от морщин ты пользуешься?
— Нет, — сказал я. — Что за чушь. Я видел её с детства, как она росла. Мне было шестнадцать, когда я видел её шестилетней.
— Мы встречались в детстве? — удивленно спросила Мел.
— Бывало.
— Не уходите от темы, да, так и было, — сказал Патрик.
— Ну и по показателям здоровья, мои алгоритмы выдавали ей соответствующий действительности возраст. Все как у всех.
— Патрик, ты знал её родителей? Кто они?
Асдис выпучила глаза.
— Что вы имеете ввиду? Она же дочка Роша и Спасской.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я вздохнул. Скоро круг, посвящённый в мое происхождение станет шире. Но сейчас не это было главным.
— Руфус никогда не говорил о том, кто её родители?
— Нет, никогда. Он не знал. Говорили, что они были из Платины, кем-то там.