А потом я приходила на ужин к чете лейдеров.
И вот спустя неделю с момента приема у Рельгора, который перевернул мою жизнь и отношение к нагу, Тельвен зашел за мной после лекции.
Пара закончилась рано и я планировала вернуться домой еще к обеду.
Сегодня вельмер выглядел не так, как обычно. Собранный, серьезный и какой-то другой…
Синие глаза сверкают, щеки разрумянились. Каждое движение – рывок, каждый жест – нацеленный выстрел. На лице словно маска, сотканная из привычной мне мимики, что скрывает нечто совершенно другое... Вельмер то и дело прятал руки в карманы и снова вытаскивал их. Будто не знал, что с ними делать, как неловкий танцор.
Черную водолазку и брюки Тельвена словно только что отутюжили как следует. Он будто собирался на важную встречу, собрание, прием…
Пока я обдумывала изменения в вельмере, он взял меня под руку и произнес:
– Альва. Нам нужно поговорить. Я отложил бы этот разговор, чтобы ты лучше меня узнала. Но, к сожалению, меня поджимают обстоятельства. Прошу тебя, удели мне несколько минут.
Такой официальной, почти церемонной речи я никак не ожидала от вельмера, который всегда общался со мной запросто. Как и взволнованного тона, вздрагивающего голоса, напряженных интонаций. Прежде он разговаривал всегда свободно, иронично и весело.
Я только сморгнула от неожиданности и едва сдержала удивленный возглас.
Впрочем, отказывать вельмеру, который всегда вел себя со мной, как джентльмен, в этой маленькой просьбе было бы невежливым. Поэтому я кивнула.
– Хорошо. Где мы поговорим?
– В университетском парке.
Я могла бы перенести нас в парк зеввом. Но Тельвен потянул меня к лифту. Мы добрались до выхода из вуза, миновали охранников-верберов, которые кивнули в знак приветствия и устремились по мостовой, ведущей к парку.
Зеленые камни дороги почти сливались с гладко остриженными газонами.
Пели птицы, светило солнце. Пахло влажной травой и кислым нектаром.
Сладкие парочки студентов прогуливались в парке или обжимались на скамейках.
Тельвен повел меня к беседке, плотно увитой плющом и вьюном. Остроконечные бархатистые листья первого и мелкие белые цветочки второго покрывали беседку сплошным полотном. Нас никто не мог здесь увидеть.
Тельвен усадил меня на скамейку, а сам прошелся, будто не мог найти себе места. Вдруг крутанулся на пятках и произнес:
– Я не хотел, чтобы этот разговор произошел так. Думал подготовить тебя. Ухаживать, соблазнять…
Мда… Где-то я все это слышала…
– Однако у меня нет выхода. Я слышал, что на тебя претендует Рельгор тель Ррах. Это правда?
Вот это вопрос! Я настолько опешила, что даже слово сказать не могла.
С какой стати мне отчитываться перед вельмером кто там на меня вообще претендует? И какое право он имеет задавать подобные интимные вопросы?
Это, как минимум, не его дело. Да и невежливо лезть в мои личные дела!
Я рывком встала и твердо заявила:
– Тельвен, извините, но я ухожу. Я не считаю корректным задавать мне подобные вопросы. Вы мне не отец и не брат, чтобы интересоваться такими вещами. И я никогда не давала повода…
Вельмер в секунду преодолел расстояние между нами, схватил меня за талию и вгляделся в лицо. Его тяжелое, жаркое дыхание щекотало мои щеки и нос. Синие глаза Тельвена исследовали мое лицо, глаза, будто пытались что-то прочесть, найти, разобраться…
Я ощущала, как вздрагивают его пальцы на моей спине. И, наверное, только это волнение вельмера, неподдельное и трогательное, заставило меня притормозить.
– Альва. Ты моя пара! – на выдохе произнес он. – Я не знаю, пара ли ты для нага. Не знаю, какие чувства ты к нему испытываешь и что между вами происходит. Но я могу дать тебе больше, чем этот высокомерный змей!
Он замолчал, немного помедлил, а затем прижал меня крепче. Я почувствовала, как часто и прерывисто дышит вельмер. Его глаза неотрывно смотрела в мои. На лице застыло такое выражение…
Черт! У меня в груди защемило. Я словно глядела в морду преданного пса. Готового защищать хозяйку до последней капли крови, до последнего вздоха, до последнего мгновения... И даже умирая, ползти, чтобы закрыть ее своим телом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я ахнула, и жадно глотнула воздуха.
Но почему-то его все равно не хватало.
Легкий ветерок охлаждал разгоряченное лицо и шевелил длинные светлые пряди вельмера, выбившиеся из низкого хвостика.
Тельвен прикусил губу и добавил:
– Я готов жениться на тебе! Прямо сейчас! И никакие заговоры, никакие мятежники, никакие покушения нам не помешают! Я весь твой. Телом и душой. Я никогда не изменю тебе, потому что для оборотня, встретившего истинную, это не мыслимо. Я никогда не предам тебя, потому, что для меня есть только ты. А власть, деньги и государственные дела – это прах, ничто по сравнению с этим…
Я молчала. Смотрела на вельмера и ничего не могла ответить.
Сердце билось гулко и неровно. Хотелось вырваться из крепких рук Тельвена. Бежать, нестись куда глаза глядят… Не оборачиваясь, не притормаживая… Но сил на это уже не было.
Я понимала, что вот оно – то самое счастье, о котором мечтала. Та самая удача стать единственной, неповторимой женщиной в чьей-то судьбе. Тот самый счастливый билетик, о котором я думала, глядя на счастье Стеллы и Эманора…
Но… Ничто во мне не откликалось на призыв вельмера.
Я не плавилась в его объятиях и не теряла связности мысли.
Мне не хотелось прижаться к нему, ощутить его целиком, почувствовать каждый его мускул, каждый миллиметр его кожи. Я не могла пропитаться им, целиком и полностью. Думать лишь о нем и ничего вокруг больше не видеть.
Я не могла…
Хотела. Но не могла…
Тельвен вдруг отпустил меня, отошел и, глядя куда-то в сторону, глухо уточнил:
– Ты его любишь?
Я ощутила свободу, силу и возможность отвечать. Пока вельмер держал меня, пока я чувствовала, как он волнуется, видела, как прикусывает губы и смотрит глазами преданного до последней черты пса, у меня язык не поворачивался.
А вот теперь… теперь, когда Тельвен воззрился на какую-то точку в сплошном зелено-белом месиве окружавших беседку растений, я смогла выдохнуть и заговорить:
– Прости. Я не могу ответить на твои чувства. Мне ужасно неловко…
Но вельмер перебил:
– Я все понял, Альва. Не продолжай. Не буду стоять на пути вашего счастья. Но если вдруг он тебя бросит или оставит и у тебя еще возникнет желание найти мужчину, для которого ты… Все… – он сделал несколько вдохов, будто набирался сил для окончания реплики и добавил то, о чем я уже догадывалась: –Я всегда тебя жду. У меня нет выбора. Ты – моя пара.
Бросил портативный портал вперед и скрылся с глаз.
А я села в беседку и разрыдалась.
Слезы обжигали веки, засыхали на щеках неприятными, колючими дорожками…
Я впервые заплакала с момента, как попала в этот мир.
Да нет! Даже не так! Вперве за многие годы…
Наверное, в этом что-то было. Я очень долго не испытывала настоящих чувств. С мужем развелась, не проронив ни слезинки. И не по тому, что стремилась выглядеть безучастной, не подавать виду, что обижена и расстроена из-за этого потаскуна и предателя. Нет. Не возникало потребности.
Когда я прогнала Рельгора, не понимая, кому он лжет: мне или мятежникам, плакать просто сил не оставалось. Внутри словно разверзлась черная дыра, засасывая в себя все эмоции, ощущения и порывы.
А вот теперь… Теперь горячая влага лилась из глаз неконтролируемым, горьким потоком.
Рельгора я давно не видела. Скучала, переживала и сомневалась.
Я была готова принять его, даже после всего, что случилось. После того, как он меня предал. Я уже была готова поверить, что все это ради плана. Ради победы над мятежниками.
Я так хотела бы услышать от нага те самые слова, что сказал вельмер. Но… Рельгор не пришел. И ничего мне не сказал.
Он просто трусливо держался поодаль, вызывая к себе Эманора. Хотя мог бы общаться с лейдере в его замке. В апартаментах, защищенных от прослушки и магии.