Читать интересную книгу Лена Сквоттер и парагон возмездия - Леонид Каганов

— Каким образом? Он пожал плечами:

— Спускаться в пещеры и подниматься в горы, разумеется.

— С какой пещеры посоветуете начать? — спросила я.

— Увы, в пещерах не специалист.

— А с какой горы?

— Думаю, ответ на этот вопрос вы знаете сами, — улыбнулся он, кивая на здание, — если пришли сюда.

В этот момент мне снова показалось, что я наконец нашла то самое Nazi Ort, но наш иносказательный диалог откровенно надоел. Мой собеседник, похоже, получал от него удовольствие, а я — нет.

— Я вам открою тайну, — сообщила я прямолинейно. — Дело в том, что я пока не знаю ничего об этом здании.

— Я заметил, — спокойно кивнул он. — Вы приезжая, у вас не петербуржский выговор. Вы, наверно, прочли о нем в путеводителе. Верно?

Я решила играть в открытую: достала смартфончик и показала точку GPS.

— Я нашла это место по спутниковым координатам, и поэтому я здесь.

— Но вы не практикующая? — уточнил он.

— Пока нет, — уклончиво ответила я. — Так что это за здание, вы можете ответить?

Он снова улыбнулся.

— Могу, конечно. Это — Дацан.

— Что?

— Петербуржский Дацан. Самый крупный в Европе буддийский храм. Сюда приезжают буддисты со всей страны, особенно из Бурятии. Ну и со всего мира тоже. — Он озабоченно посмотрел на меня. — Похоже, вы разочарованы?

Я действительно была разочарована.

— А скажите, my dear friend, — я решила говорить прямолинейно, — если бы в мире существовало место, где можно исполнить любое желание, что бы вы пожелали?

— Просветления, конечно, — улыбнулся он. — А вы?

— Я еще не решила, но просветления мне будет мало. Он снова тихонько засмеялся.

— Что-то еще можно здесь получить, кроме просветления? — спросила я прямолинейно.

— Это всего лишь храм, — серьезно ответил он. — Он, конечно, может изменить вашу жизнь, Елена Петровна, если вы встанете на путь духовных практик… Но если вы рассчитываете на какое-то чудо, которое произойдет с вами именно в храме… боюсь вас разочаровать. А кто вам рекомендовал это место?

— Мой отец.

— Ваш отец буддист?

Я задумалась, а затем покачала головой.

— Я работаю при Дацане, — сказал он, — если хотите, я покажу вам храм, он уже открылся. Но не стройте иллюзий.

— И что? — спросила Даша, жадно выслушав мой рассказ. Судя по ее уверенному лицу, ей удалось достичь больших успехов, но я не спешила с расспросами.

— Да, в общем, alles, — ответила я, полезла на верхнюю полку и продолжила уже оттуда: — Он провел меня по храму по часовой стрелке. Показал статую Будды. Советовал записаться на лекции и какие-то там практики. У них все в кучу — йога, буряты, вегетарианцы. Единственное, чего я не понимаю, — что там делал мой отец.

У Даши была нижняя полка, но в купе кроме нас никого не было, и она тоже полезла наверх:

— Теперь я расскажу, — начала она, устроившись поудобнее и накрывшись неизменной вагонной тряпкой, про которую нельзя сказать, простыня это или одеяло. — Во-первых, тренер был родом из Бурятии, и он был буддистом. Так что вполне возможно, в храм Кутузов ходил за компанию.

Я приподнялась на локте.

— Вот как? Тогда рассказывайте все с начала, Дарья Филипповна.

— С начала, — уверенно кивнула Даша. — Я пришла к нему домой, но никто не ответил. Тогда я позвонила в соседние квартиры…

— Правильно, — одобрила я.

— И поговорила с соседкой, представившись корреспонденткой журнала "Труд".

— А разве еще есть такой журнал? — удивилась я. Даша сдержанно кивнула:

— Она тоже так спросила. Я сделала строгое лицо и ответила, что пока существует труд, будет, разумеется, существовать и журнал "Труд".

— Прекрасно! — воскликнула я. — Дарья Филипповна, вы делаете блестящие успехи! А дальше?

— Я объяснила, что пишу статью о советском волейболе, о легендарном тренере Бадмаеве. Она мне не поверила и повела себя настороженно.

— Это странно. А вы?

— Дала ей визитку. После этого она успокоилась и стала дружелюбнее.

— Визитку? Откуда? Даша покосилась на меня.

— Напечатала еще перед выездом в Германию. А что? Илена, вы же мне сами сказали, что мы будем представлять прессу…

— Не ожидала, — похвалила я. — Итак?

— Соседка, — продолжила Даша, — рассказала, что Романа Игнатовича увезли со вторым инфарктом. Открыла его квартиру — у нее был ключ, показала, как он жил. Бедно жил, одиноко. В шкафу спортивные кубки, на телевизоре статуэтка Будды. Больше ничего обнаружить не удалось, рыться в его вещах я же при ней не могла.

— И это все? — расстроилась я. — Он хоть жив? В какой он больнице?

— Я пробила по справочной. Съездила. Привезла мандарины. Он в реанимации, говорить пока не может. Выправится или нет— неизвестно. Говорила с врачом. Врач сказал — повторный инфаркт на нервной почве, состояние очень тяжелое, ничего сказать нельзя, но шансов мало. К нему не пускают никого, я трижды пыталась под разными предлогами через разный персонал. Никак — только записку передать.

— Записку вы передали, Дарья? — хмуро спросила я.

— Нет. Что я ему напишу?

— Как что? Обнадежить. Я, молодая журналистка, желаю нашему кумиру скорейшего выздоровления, мы знаем и помним ваши заслуги, Роман, как вас там по батюшке, и от имени всего нашего факультета…

— Исключено, — строго перебила Даша. — Именно это его и доконает.

— Почему доконает? — насторожилась я даже не столько ее словам, сколько уверенному тону.

— Есть некие обстоятельства, о которых я узнала от соседки, — загадочно сообщила она. — Ему не надо сейчас получать никаких записок от незнакомцев. Дело в том, что приступ с ним случился не в пустой квартире. К нему приезжала дама. Ее окурки я видела в пепельнице.

— Похвальная прыть у старика, — одобрила я. Даша покачала головой.

— Это не прыть. Кровать застелена, никакого праздника. Соседка говорит — ссорились, кричали.

— Она подслушивала у двери?

— Я так понимаю, да.

— А о чем они кричали?

— Она не поняла — глуховата, как все, кто любит подслушивать. Говорит, это была не знакомая и не родственница, она ее видела впервые. Поэтому так настороженно и ко мне отнеслась. Они сначала долго о чем-то говорили, потом ссорились, потом кричали. Потом гостья ушла, хлопнув дверью. Соседка долго не решалась беспокоить, потом принялась звонить, потом открыла дверь своим ключом… В общем, она и вызвала «скорую». Она уверена, что эта дама его специально довела до инфаркта — много ли старику надо?

Я посмотрела на Дашу внимательно.

— Мне это очень не нравится, Дарья Филипповна, — сообщила я.

— Мне тоже, — ответила Даша. — Поэтому я вышла в интернет, разыскала фотографию Жанны и показала соседке. Да, это была она.

— Damn it! — подпрыгнула я. — То есть Жанна вытянула из него какую-то информацию и постаралась сделать так, чтобы он не достался нам!

Дарья сдержанно кивнула:

— Теперь я понимаю, Илена, почему вы так спешили попасть в Питер. Но мы все равно не успели.

— Да, — согласилась я, — мы всюду спешим, но никуда не успеваем. Быть проклята эта суета, будь проклят этот корпоратив.

Корпоратив

Пятилетие фирмы всегда отмечается с небывалым размахом. Если фирма не разорилась в первые пять лет, если сумела договориться с ментами, властями, мэрией, не говоря уже о всякого рода мелких кровососах, пожарных, водяных, домовых и прочих санитарах малого бизнеса… Если этот рубеж пройден, если фирму обошли магнитные бури и рейдерские захваты, если на нее не польстился даже самый захудалый депутат или кто-нибудь из ментовского начальства… или даже польстился, но получил убедительный отлуп от более высокопоставленных, с которыми бизнесмен заранее наладил телепатическую связь… То фирме в самом деле есть что праздновать. Пятилетие — праздник молодого бизнеса, полного сил и энергии.

Десятилетие уже отмечается не так пышно. В этом возрасте фирма входит в фазу зрелости и понимает, что глобус своими продажами ей никогда уже не покорить. Поэтому главная ее задача — не дергаться, а заработать на спокойную старость. К десятилетию в фирме накопились долги, по отделам засели склеротическими бляшками неувольняемые поганцы. Директорат устал от энтузиазма, а топ-менеджмент, наоборот, давно освоился, развернулся и активно принялся набивать карманы тем, что ему удалось снизу выжать, а наверх не отдать. Десятилетие фирма празднует всегда более экономно и прижимисто, чем пятилетие. Впрочем, если она все-таки успешна и за пятилетие хорошо поднялась, то прижимистость не сильно заметна — общая смета по-любому выйдет крупной, хотя процент от бюджета выделен гораздо скромнее, чем позволили себе пять лет назад.

Наша Корпорация оказалась в двойственной ситуации, поскольку праздновала одновременно и десятилетие, и пятилетие. Это stupidity объяснялось просто: номинальными владельцами были иностранцы, которые вели бизнес десять лет, а филиал в России — собственно нашу Корпорацию — они открыли пять лет назад. Честно говоря, филиал уже давно жил своей жизнью, плохо подчинялся иностранцам и давно недоумевал, кто вообще такие эти иностранцы и какой в них смысл. Недалек был тот день, когда владельцы это поймут, разразится скандал с тотальной проверкой, и зарвавшийся топ-менеджмент будет выкошен. Но пока гром не грянул, система жила. Не знаю, насколько честно выполнялись циркуляры, спущенные из Европы, но уж приказ отпраздновать как следует день рождения Корпорации был, вне всяких сомнений, подхвачен на ура, поскольку сулил всем участникам совершенно небывалый попил. И все дальнейшие действия руководства были направлены именно на это. Ну скажите, зачем, имея шикарный офис с заводским актовым залом, арендовать для банкета пафосный клуб? Впрочем, к этому попилу бабла я прямого отношения не имела, а следовательно, это дело совсем не мое. Однако понятно, что пропустить такое событие я не могла никак — ведь это было несравненно круче, чем корпоративная пьянка Nuit De Noel.