Девять громких имен из тех, кто были в составе клуба на сегодня, плюс еще двадцать семь — тех, кто был уже либо мертв, либо покинул двор, уйдя в отставку.
Рецепт дурмана, которым опаивали девушек, и список состоящих в клубе придворных магов, которые готовили его в разные десятилетия, передавая друг другу. Среди которых последним, действующим зельеваром был никто иной, как Грегор Кастерлок.
Информация по поставщикам, которые обеспечивали зельеваров необходимыми ингредиентами, в том числе и связные каналы, налаженные за десятилетия.
Схемы работы с подручными, которых нанимали для того, чтобы избранная жертвой девушка получила свой бокал розового вина, а затем незаметно для всех оказывалась в комнате, где ее ждал преступник.
И еще многое, очень многое другое. С доказательствами, свидетелями, уликами.
Стоит ли говорить, что когда эта информация была озвучена, зал суда взорвался? Потому что теперь, кроме самого факта преступления Седрика Фарфонда, суд рассматривал так же его причастность к организованной преступной группировке, заодно перетирая все грешки этой самой группировки.
Но что самое главное для нас, теперь к ответу будет призван не только уже покойный мерзавец, давно лежащий в земле благодаря попытке его дружков спасти свои шкуры. Уверенно и бескомпромиссно, мы собирались добиться осуждения для всех членов клуба. Благо теперь на нашей стороне была еще и прямая протекция законной королевы Эргимона и матери будущих наследников престола, последних представителей рода Блейков. И хоть монарх, согласно законам, не имел права напрямую вмешиваться в судебный процесс, но косвенное влияние, в обход законам, Элеонора нам обеспечила, а большего нам и не нужно было.
По крайней мере, мы так считали.
Пока после зачтения всех наших материалов слово не взял мой дражайший папаша! Толкнувший длинную, крайне запутанную и дико пафосную речь, в конце которой заявил:
— Вот только есть один нюанс, господа присяжные. Вы не можете вот так просто осудить нас в таком деле без обвинений от пострадавшей стороны. В случае с леди Роуфорд, она, как мы все помним, решила эти обвинения выдвинуть, вне зависимости от того, жив ли вообще все еще подсудимый. Но что касается других обвиняемых, ваша честь?
Все замолчали. В зале суда образовалась полная, гробовая тишина.
— Как мы видим, обвинений от других пострадавших в их адрес нет, — уверенно продолжал Грегор Кастерлок. — Следовательно… за что же осуждать меня и моих дражайших друзей, если никто из якобы жертв не высказал своих претензий? Не заявил о недовольстве? Не считает себя, в конце концов, пострадавшей стороной? Разве отсутствие обвинений не доказывает, что никто нас ни в чем не обвиняет? А следовательно, и дело закрыто. Разве я не прав, ваша честь?
— Да, согласно законам, вы правы, — откровенно нехотя признал судья…
Я же, вместе с Ларой, Нейтаном и Элеонорой, готовы были буквально взвыть! Черт, похоже, его адвокат не зря получает свою запредельную зарплату.
— В таком случае, раз обвинений нет, думаю, мы можем…
— Обвинения есть, — внезапно, словно гром среди ясного неба, разнесся голос молодой женщины, вставшей в секции для слушателей. И собравшись с силами, очевидно переборов волнения из-за всех направленных на нее взглядов, женщина четко, громко и ясно завила: — Я так же была изнасилована одним из членов клуба розового вина, Грегором Кастеролоком. Более года назад. Я готова официально выдвинуть обвинение и дать показания суду.
Все замерли, не издавая ни звука. Лишь смотрели то на эту женщину, то на Грегора, очевидно не ожидавшего такого поворота событий.
— И я готова выдвинуть обвинения, — выпалила совсем молодая придворная дама, сжимая свои тоненькие пальцы в кулак. — Потому что если мы будем и дальше молчать, скрывая правду из-за страха осуждения, ничего не изменится и все останется по-прежнему. Весь этот кошмар продолжится, и другие женщины будут дальше проходить через тот ужас, через который прошли мы. Этому нужно положить конец, поэтому я не боюсь сказать! Пускай боятся и сгорают от стыда те, кто сделал это со мной! А я скажу прямо и громко: меня тоже изнасиловал член клуба розового вина, Ричард Нельсон.
— И меня тоже изнасиловал член клуба розового вина, — буквально вскочив на ноги, заявила женщина средних лет.
— И меня тоже, — холодно отчеканила придворная дама в ореховом платье.
— И меня тоже.
— И меня тоже.
— И меня тоже…
Они повторяли это, одна за другой. Вставая со своих мест в переполненном зале суда. Сжимая кулаки, дрожа… но не пряча взглядов. Каждая из них смотрела прямо на судью, на присяжных… и на мужчин, казалось, приросших намертво к скамье подсудимых. Глаза этих женщин пылали гневом, силой и жаждой отмщения за всю боль, все страдания, всю их жизнь, которая была поломана теми, о ком они так долго боялись говорить.
— И меня тоже, — решительно поднявшись, громко проговорила моя мать.
КОНЕЦ