Аки Каэды.
Лишь только слегка приблизившись к замку, я отлично поняла, что именно означает вся эта собравшаяся возле ворот процессия. И как вообще я могла понадеяться на то, что собачонка Пандоры исполнит своё обещание? Теперь вот из-за собственной глупости приходится довольствоваться худшим из всех возможных исходом. Следовало сразу же, особо не думая, вскрыть глотки этим двоим! Уверена: если бы Сирил и догадался о произошедшем, то сказал бы мне только спасибо.
Хотя, пожалуй, всё-таки нет. Пока что перед ним я должна оставаться милой и слабой девочкой. Рано ещё пускать в ход козыря.
По правде сказать, мне лишь чудом удалось выйти из всей этой ситуации живой, однако, как говорится, везение — тоже часть успеха. Ещё в самом начале я проделала в первом из четырёх ящиков стола второе дно, в котором, в свою очередь, смастерила практически незаметное третье. Во втором, для отвлечения внимания, я всегда храню небольшой лжедневник, в котором с восторгом описываю всё то, что Сирил так сильно хотел бы услышать. В третьем же обычно лежит небольшой кинжал и другие мелочи, которые мне хотелось бы скрыть от через чур любопытных глаз. Нат не раз говорит, что третье дно — это уже перебор, однако я никогда не считала дополнительные меры предосторожности лишними в моей ситуации, хотя, с другой стороны, возможно, он и прав, так как при обыске твари не нашли и второе.
Подлости Аки, которая так просто нарушила наш с ней обоюдный договор, по правде сказать, я не сильно удивилась: она же эксиль все-таки. Поразило меня то, что произошло после.
На следующий день, когда я руководила приготовлениями к завтраку вместо Вика, чтобы хоть как-то задобрить своего единственного в этом змеином логове друга (узнав новости о бале, он два дня со мной не разговаривал, а следующие два только и твердил, что добром всё это не кончится), с виноватым лицом ко мне подошла Аки Каэда. Сначала я, конечно же, решила её просто проигнорировать, однако, поскольку она весьма настойчиво ходила возле меня вокруг да около, всё же взглянула на неё испепеляющим взглядом. В ответ на это Аки потупила голову и прошептала «прости».
— Что ты сказала? — я действительно не была уверена в услышанном.
— Госпожа сразу же поняла, что что-то не так. Я продолжала твердить ей, что меня поймала стража, и я не смогла даже попасть в твою комнату, однако, она не поверила ни единому моему слову. Её величество позвала своих людей и пригрозила мне. Я испугалась, но всё равно твердила своё. Однако… Но… Когда она приказала им раздеть меня и… Она принесла плеть… И… Я… Не смогла смолчать.
— Хватит. Мне не нужны подробности, — процедила я, покидая кухню с чайным сервизом в руках.
— Ты спасла мне жизнь, и я об этом никогда не забуду. Поверь, я правда сожалею о доставленных мною тебе неприятностях.
На это я ничего не ответила, если, конечно, нельзя считать звук захлопнувшихся дверей, оставивший Аки в полном одиночестве, ответом. Однако, должна признать, вся эта ситуация меня весьма неслабо заинтересовала. Как оказалось, моё первое впечатление о личной служанке Пандоры Анж было слегка ошибочным, и, на самом деле, девушка, с которой я познакомилась далеко не при самых лучших обстоятельствах — вовсе не чистое зло. Так как же получилось, что она служит столь яркому порождению ада, как наша королева? Весьма, весьма интересно.
Когда Вик, наконец, начал со мной более-менее нормально общаться, это стало первым вопросом, который я поспешила ему задать (поскольку вопрос был аргументирован нью-йоркским чизкейком, ответ также не заставил себя долго ждать). Как оказалось, история взаимоотношений королевы и её личной служанки уходила своими корнями куда дальше, чем я предполагала изначально, а именно: на двенадцать лет в прошлое, к году падения рода Каэд.
Каэды были низшими аристократами в эксильской иерархии (назовём их «обедневшими», чтобы не сильно вдаваться в подробности). Насколько я поняла, ещё приблизительно двести лет тому назадэтот род был одним из самых влиятельных в мире эксилей, однако со временем то ли межклановая ситуация, то ли распри самих Каэд заставили их покинуть политическую сцену. Семья Аки жила в огромном родовом поместье, однако не имела денег даже на прислугу для его содержания. Из-за столь сложного денежного положения отец Аки, длинное имя которого я даже не пыталась запомнить, был вынужден искать себе работу. Нашёл он её в поместье Анжей, о чём, в принципе, не так сложно и догадаться. Именно этот момент стал для Каэд переломным.
Глава рода отлично справлялся с ролью управляющего в доме Анжей и, соответственно, имел с этого немалые деньги. Мать и дочери (Аки была третьей из четверых) уже было понадеялись на светлое будущее, однако не тут-то было, ведь не зря по эксильской родине ходит поговорка: «Пробраться к Анжам — только в рыбацких сетях». На третий или четвёртый год службы отца Аки произошёл инцидент, потрясший собой не только дом Анжей, но и весь цивилизованный эксильский мир: кто-то посмел посягнуть на богатство семьи, что славилась своими дурными нравами ещё больше, чем сами Девериусы. Из личной коллекции матери будущей королевы (что насчитывала сотни экземпляров) пропало одно редкое фамильное колье, цена которого была сопоставима с 1/10 всех богатств Анжей. Его особенность, насколько я поняла, в имплантированном внутрь узора кристалле тёмно-пурпурного цвета, каких к тому времени в мире эксилей уже не осталось. В общем, упустив все ненужные подробности (заключающиеся в обысках и пытках прислуги), перейду к главному: во всём обвинили отца Аки, ведь, по словам матери Пандоры, у него единственного были достаточно веские мотивы для столь ужасного злодеяния. Само собой, обошлось без суда и следствия, ведь слово Анжей, наравне с Девериусами, — уже резолюция. Семья Каэда была приговорена к казни за воровство: от стариков до младенцев, и уже на следующий день в бальном зале особняка Анжей все они лишились головы. Аки своими глазами наблюдала за смертью мамы и папы, бабушки и дедушки, старших и младшей сестёр, ожидая, как тоже самое произойдёт с ней. Страшно даже представить, что в тот момент чувствовала девочка одиннадцати-двенадцати лет. Однако, к добру или нет, но Аки всё-таки выжила.
Как ни странно, но за неё заступилась Пандора. Она не дала палачу снести голову своей рыжеволосой сверстнице и вместо этого попросила у отца милости для неё. Пандора предложила Аки в обмен на жизнь стать её личной служанкой (я бы предпочла слово «собачонкой», ну да ладно) и посвятить свою душу и