скорости. Я вскакиваю.
– Мустанг…
– Прости, Дэрроу. Ты сам сделал выбор. Если ты не желаешь прислушиваться к своей жене, ты будешь повиноваться своей правительнице.
Я хватаюсь за интерком:
– Севро, уходим! Немедленно! Сюда идут стражи!
Севро не отвечает. Связь глушат.
Я проскакиваю мимо жены и мчусь к ближайшей посадочной площадке. Теперь воздух надо мной наполнен ревом гравиботов. Сосновые иглы ему не помеха. На меня падает мощный луч света. Я чувствую сильное жжение в шее – кто-то в воздухе пустил в ход лучевое оружие.
– Стой! – грохочет сверху усиленный громкоговорителем голос. – Именем республики, стой!
Я несусь по траве. Посадочная площадка совсем близко. Ощущаю позади сотрясение воздуха и успеваю вовремя выхватить клинок и напрячься. «Птичья клетка» рушится на меня, словно удар черного по позвоночнику. Я падаю наземь, фиброволокна сжимаются вокруг меня. Но прежде чем они успевают притиснуть мои руки к бокам, я активирую клинок. Он рассекает сеть, и я выбираюсь из нее к тому моменту, как на газон передо мной опускаются десять стражей республики в полном вооружении. Среди них пять цветов. Их небесно-голубые плащи обвисли от сырости летней ночи. Вульфгар делает небрежный жест, и его шлем соскальзывает в пазы доспехов. Белые волосы лорд-коменданта рассыпаются по плечам.
– Вот и ты, Вульфгар, – говорю я, вставая.
– Дэрроу.
– Решил отправиться на ночную прогулку?
Вульфгар улыбается:
– Ночной воздух успокаивает душу.
Я обвожу взглядом двинувшихся вперед рыцарей. Они благоразумно держат дистанцию и сохраняют построение дугой, вместо того чтобы окружать меня. Среди них есть черные и золотые. Я отмечаю их первыми, но больше всего я опасаюсь Вульфгара. Они пришли сюда подготовленными, в импульсных доспехах новой модели, с оружием временного поражения, если не считать прикрепленных к предплечьям лезвий-хлыстов. Я остро осознаю, как тонка моя кожаная куртка и как уязвимы голые руки и непокрытая голова. Вульфгар смотрит на лезвие-хлыст у меня в руке.
– Может, прогуляемся вместе, Утренняя Звезда? Твоему духу не помешало бы успокоиться.
– Мой дух легок, как воздушный змей, – говорю я. – Это у всех остальных, похоже, проблема.
– Я получил приказ от сената и правительницы арестовать тебя.
«…И правительницы». Я сопротивляюсь порыву оглянуться на жену.
– Так, значит, ты на их стороне. Хочешь торговаться с Повелителем Праха.
– Я на стороне республики, Дэрроу. Как и ты. И не говори, что я предал тебя. Никто не может быть выше закона. И закон призна́ет тебя невиновным. Народ не допустит, чтобы Жнец понес наказание. Ты возвысишься и станешь сильнее, чем когда-либо.
– Ты действительно так думаешь?
Они посадят меня в камеру. Я чувствую в глубине сознания присутствие Шакала. Слышу, как звон обеденных тарелок эхом отдается в каменных стенах. Я давным-давно сказал себе, что никогда больше не буду пленником. Не позволю, чтобы у меня отняли право выбора, а мое тело сковали… Я не могу допустить, чтобы меня снова лишили свободы.
– Ты действительно думаешь, что Повелитель Праха когда-либо согласится на мир? Ты слишком проницателен для этого. Ты же видел Новые Фивы. На сорок километров ничего живого.
– Мой долг – поддерживать новый устав Сообщества и правительницу. Как и твой. Это то, что я знаю.
Вульфгар слишком наивен, чтобы увидеть пропасть между его представлением о республике и ее коррумпированной реальностью.
– Я предполагал, что ты так и скажешь. – Я кивком указываю на мой корабль. – Тебе придется отойти, Вульфгар.
– Я не отойду.
– Если я тебя отодвину, тебе это не понравится.
Я делаю шаг вперед. Рыцари плавно отступают. Их плащи втягиваются в отсеки на спине доспехов.
– Дэрроу, остановись, – со смехом говорит Вульфгар. – Мы в импульсных доспехах СИ-семь, а ты в кожаной куртке.
– И что?
Его голос делается мягче.
– Подумай, чем ты рискуешь. – Вульфгар кивает в сторону дома.
Я оглядываюсь на Мустанга. Она стоит на краю лужайки, позволяя исполнителям закона делать свою работу.
– Будет ли твой сын гордиться тобой? – Шагнув вперед, Вульфгар печально добавляет: – Поймет ли он тебя?
Ближайший из его людей в десяти метрах от меня. Мне ни за что не преодолеть это расстояние – они уложат меня раньше.
– Однажды поймет, – говорю я.
Я тяну время, чтобы к нам присоединился Севро. Я не уверен, что они засекли его присутствие в доме.
Лицо Вульфгара каменеет – он понимает, что я не собираюсь сдаваться.
– Из уважения к твоему титулу в последний раз прошу тебя мирно пойти с нами.
– А если я откажусь?
Вульфгар разводит руками:
– Будет насилие.
Севро, должно быть, прячется где-то в темноте. Даже если нас будет двое, шансов выкрутиться немного. Но их станет гораздо меньше, если я позволю им взять меня под стражу. Я окажусь во власти бюрократов, и они не выпустят меня, пока Танцор не заключит мир и ловушка Повелителя Праха не сработает. Либо мои люди освободят меня силой, и начнется гражданская война.
– Будь по-твоему. – Я бросаю клинок на землю.
– На колени.
Я повинуюсь. Три стража выходят вперед – золотой, черный и алый в механизированных доспехах. Они несут металлический электрический ошейник. Их оружие направлено на меня.
Я смотрю мимо них на остальных людей Вульфгара:
– Кто из вас служил со мной на Земле?
– Я, сэр, – отвечает молодая серая с бледным лицом. – Восьмой легион, вторая когорта. Я шла за вами через перевал Кардунг-Ла против Минотавра, а потом через Врата Парижа.
– А кто служил со мной на Марсе?
Золотая и алый церемонно кивают мне.
– А кто по-прежнему служит со мной? – спрашиваю я.
Стражи переглядываются.
– Помните о своих клятвах! – предостерегает их Вульфгар. Его левая рука тянется к лезвию-хлысту на предплечье. – Будьте непоколебимы!
Люди, пришедшие арестовать меня, ждут указаний.
– Да здравствует свобода, – говорю я, не глядя на них.
– Да здравствует Жнец, – отвечают двое ветеранов.
Они ломают строй и обращают гравитационные винтовки против своих. Глухой удар – и двоих отбрасывает метров на двадцать. Остальные разворачиваются к новому источнику угрозы.
– Вырубите его! – ревет Вульфгар.
Все, что мне нужно, – чтобы он отвлекся на полсекунды. Я хватаю клинок с земли, и он превращается в лезвие-хлыст. И, стоя между тремя стражами, я срубаю ствол винтовки золотого вместе с несколькими его пальцами. Потом наношу обратный хлещущий удар и рву связки правой руки черного. С алым я расправляюсь четырьмя поочередными уколами в запястья и колени. Они не успевают сделать ни единого выстрела. Через три секунды три стража с криками валятся на землю. Раненые, но живые.
Потом воздух на линии огня взрывается.
Я использую золотого как живой щит – перехватываю, когда он начинает шататься от нанесенной мною раны, – и