В сумке завибрировал телефон и я взяла его в руки. Последние дни мы снова жили вместе с Андреем и я боялась думать о том, что с ним будет, если операция Никите не поможет...
- Как дела? Ты уже едешь домой из клиники? - послышался его спокойный голос в динамике.
- Да, но домой попаду не скоро. Я хочу немного прогуляться с мамой и заехать к тебе на квартиру покормить своих гуппешек.
- Как обследование? Есть изменения? - спросил он и мне послышалось, что в его голосе промелькнули беспокойные нотки.
- Нет, один из малышей по-прежнему отстает в развитии...
Послышалось долгое молчание и шумный вздох.
- Я сейчас еду из аэропорта с донором Никиты. Заселю его в гостиницу, и можем все втроем посидеть в кафе где-нибудь в центре? Лариса Петровна будет не против? А после можем заехать вместе с тобой на квартиру? Мне как раз нужно забрать кое-какие документы.
- Лариса Петровна не против, - шепнула мама мне на ухо.
Она стояла рядом и все слышала. По одному взгляду на ее раскрасневшиеся щеки я поняла, что она очень рада будет посидеть с нами в кафе. Уж не знаю, чем ее покорил Андрей, но она и слова плохого не сказала в его адрес за все время, как приехала из деревни.
Положив телефон в сумку, я повернулась к маме с улыбкой.
- Такое чувство, что это ты с ним живешь, - хмыкнула я.
Мы забрались в салон автомобиля, мама села рядом со мной и с опаской поглядела в сторону Павла, а затем наклонилась и сказала, чтобы он не услышал:
- Я просто очень хочу верить, что у вас все будет хорошо. К тому же породистых мужчин видно за версту. Твой отец и мизинца его не стоил.
- Мам, - я закатила глаза, не желая в данную минуту погружаться в философию и лирику.
Она тяжело вздохнула в ответ и махнула на меня рукой.
- Кстати, я разговаривала с Людмилой на днях… - мама снова взглянула на Павла и замолчала.
Это для меня домработница Андрея была Людмилой Ивановной, а для мамы уже просто Людой. Вопреки моим ожиданиям, что две женщины развяжут войну за место главной хозяйки на кухне, они довольно быстро подружились, что для меня оказалось непостижимой истиной.
- Так вот Андрей распродает свой бизнес и ту самую квартиру, в которой живут твои рыбки. Так что счастье уж точно не в деньгах и роскоши. К тому же он помогает другим семьям, которые оказались в схожих ситуациях...
- Это все она тебе сказала? - мама кивнула. - Андрей этого не афиширует, она обнаружила какие-то документы в почте...
- Мам, давай договоримся так, - серьезным голосом начала я. - За нашими спинами с Андреем никаких сплетен и доносов. - Ни с Людмилой Ивановной, ни с Павлом.
- Хорошо, - нахмурилась она.
Я вспомнила историю с Виталиной Сергеевной, которая вот так же все доносила Эльвире и ничем хорошим это не закончилось. Если Андрей посчитает нужным мне о чем-то рассказать, он это сделает сам лично. Без посредников.
И все же я задумалась над словами мамы, потому что в финансовые вопросы лечения Ника Андрей меня не посвящал. Я предполагала, что это стоило больших денег, а он еще, оказывается, и другим помогал... Мы мало разговаривали на эту тему. Болезнь Никиты я и сама воспринимала очень тяжело. То что уж было говорить про Андрея, который так сильно боялся потерять сына? Мне бы не хотелось, чтобы любимый человек снова замкнулся в себе.
- Покажи мне еще раз снимок Никиты, - попросила мама. - Хочу походить в церковь эти дни...
Мама была набожной женщиной, хотя многие в ее возрасте верят в бога, но как уж тут не поверить, когда от отчаяния в эти дни я не знала в какие крайности бросаться.
- Так он похож на отца... - грустно проговорила она. - Все будет хорошо, дочка. Не переживай. И ты сама родишь прекрасных малышей. Все наладится, вот увидишь, - я обняла маму.
Если бы не ее поддержка в эти дни, то не знаю, как бы держалась. Да, у меня не было отца и мама все тянула на себе, но я никогда не чувствовала недостатка в любви. Может быть, потребность дарить ее Андрею, Никите и нашим будущим детям была такой сильной именно поэтому, что я в свое время получила ее много от своей матери?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы сидели в кафе в центре города. Андрей, как и обещал приехал с нами пообедать, но немного опоздал. Он поздоровался с моей мамой и присел рядом на диван, поцеловал меня в щеку и попросил у официанта меню.
- Ты что будешь, мам? - спросила я, заметив, как она сдвинула брови вчитываясь в меню.
Я знала, что городская жизнь ей не нравилась и она мечтала уехать в свою деревню. Но теперь же она навряд ли уедет, потому что внуки для нее дороже рассады и огорода.
- То же что и ты, дочка, - она закрыла меню и поглядела на Андрея.
Я тоже перевела на него внимательный взгляд. Мужское лицо оставалось непроницаемым и бесстрастным, но он переживал. Я это ощущала на подсознательном уровне. Не знаю откуда взялись эти сильные чувства к Андрею, но я ничего не могла с ними поделать.
- Что? - спросил он, не поднимая головы, заметив наши взгляды.
- Андрей, расскажи мне, пожалуйста о даче, - серьезным голосом начала мама, а я закатила глаза.
И едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, скрыла лицо за папкой с меню. Но ведь Андрей сам предложил провести время втроем? Вот теперь пусть пожинает плоды своей доброты.
Мы вышли из здания кафе через час. Мама попрощалась с нами и забралась в машину к Павлу, а мы остались стоять на улице. Андрей притянул меня к себе и задержал на моих губах чувственный взгляд.
- Кажется, вам с мамой и в самом деле не бывает скучно вдвоем. Чем больше узнаю Ларису Петровну, тем отчетливее понимаю в кого ты такая деятельная.
- Ты привыкнешь, Андрей. Я же с Людмилой Ивановной в итоге подружилась...
Он посмотрел мне в глаза, улыбнувшись.
- Думаю, здесь тебе помогла мать, потому что Людмила Ивановна каждый раз теперь упоминает ее в наших разговорах.
- Вот видишь, как все хорошо складывается! Как Никита?
- Плохо, - лицо Андрея помрачнело, а глаза вмиг стали стеклянными.
Он отстранился от меня, открыл дверцу автомобиля и подождал, когда я заберусь внутрь. Обошел машину спереди и забрался на водительское место. Положил руки на руль, но заводить двигатель и трогаться с места не торопился.
- Его иммунитет сейчас полностью убивают, я к нему захожу весь в обмундировании, словно в космос собираюсь. Смотрю на него… И не понимаю, как он еще держится. Ты давно его видела? - я покачала головой.
- Две недели назад последний раз. Больше меня к нему не пускали…
- Да, меня сейчас тоже ограничили в посещениях. Это потому что скоро операция.
- Все будет хорошо, Андрей. Я верю в это.
- Надеюсь, - выдохнул он и посмотрел на меня. Протянул руку к моему лицу и провел кончиком пальца по щеке.
- У меня для тебя кое-что есть, - вспомнила я и достала из бокового кармашка сумки снимок с УЗИ.
На нем отчетливо было видно два маленьких человека с ручками и ножками. Я уже без конца представляла лица малышей и как они будут похожи на Андрея.
У меня защемило в сердце, когда мужское лицо посветлело, а складка на лбу разгладилась. Он протянул руку и взял его. Почти с минуту разглядывал снимок, а затем поднял на меня глаза, тихо проговорив:
- Они такие маленькие… - он еще раз взглянул на черно-белый снимок, а затем откинулся на спинку сиденья и устремил взгляд в окно.
- Ты в порядке? - тихо спросила я, не понимая такой перемены в его настроении.
Подвинулась ближе и обняла его. Забрала маленькую бумажку из его рук, положив ее на приборную панель.
- Нет, - сказал он твердо, а затем повернул немного голову, взял мою ладонь и поцеловал в нее.
- Спасибо, - просто сказал он. - Ты наверное все представляла совсем иначе, - он грустно улыбнулся. - Мы обязательно заполним эти пробелы новыми счастливыми воспоминаниями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В его словах прозвучала горечь и мне показалось, что он оборвал себя на полуслове. Сколько одиноких ночей я провела в больнице? А он на заброшенной даче? Я прильнула к нему и слушала, как гулко бьется сердце в его груди. Он был таким родным, а я так сильно любила этого мужчину... Он благодарил, что я была рядом? Но разве за такое благодарят?