Дверь открылась и я ожидал увидеть на пороге Ангелину, но это оказался врач Никиты. Я вскинулся и подобрался, всматриваясь в морщинистое лицо мужчины. Он тяжело вздохнул. Глаза человека выглядели бесконечно уставшими, но в них теплится луч надежды. Примерно, как и в моем сердце последние несколько часов.
- Все хорошо, - тихо произнес он. - Ник справился. Он сейчас в реанимации. О прогнозах говорить рано. Теперь наблюдаем и ждем.
Я поднялся на ноги, подошел к мужчине и протянул ему руку. Да, я все понимал. Теперь многое зависело только от самого Ника и его организма. Примет ли он донорской костный мозг? Но ведь сколько успешных случаев лечения этой болезни встречалось! Я не хотел думать в этот момент о печальной статистике. Физически мне стало легче после этих слов, морально - нет. Но когда станет легче? С появлением детей весь мир переворачивается с ног на голову. И этого уже никогда не изменить.
Мы вышли с врачом из палаты Ника, в которую, я хотел верить, он скоро вернется и сможет полноценно с нами видеться и общаться, как и прежде.
- Поезжайте домой. Сейчас ему надо набираться сил, все контакты я запрещаю. Это время нужно держаться и верить. Он маленький, но он справится.
Я заметил Ангелину с двумя стаканчиками кофе в коридоре. Она разговаривала с медсестрой и нас не замечала. Попрощавшись с врачом я прислонился к стене и наблюдал за ней. Если все получится, и костный мозг приживется, я буду отмечать этот день как второй день рождения Ника.
- Все хорошо? Андрей... - Ангелина протянула мне стаканчик с обжигающим и ароматным напитком.
Я погрузился в мысли и даже не сразу заметил, что она закончила разговор с медсестрой на посту и подошла ко мне.
- Как все прошло? - догадалась она.
У нее получалось каким-то образом улавливать мое настроение. Вот и сейчас она сразу поняла что к чему.
- Он сейчас в реанимации. Врач сказал, что теперь только ждать и надеяться на благоприятный результат, - она шумно выдохнула, а в ее глазах заблестели слезы, но она быстро взяла себя в руки.
- Так! - она протянула мне и второй стаканчик. - Мама приготовила вкусный ужин и мы никак не можем ей отказать. Дома сидеть сегодня не будем. Я не говорю, что нужно устроить праздник. Рано еще, конечно. Потом отпразднуем, но сидеть дома мы сегодня не будем.
Я и не собирался спорить. К тому же возвращаться на дачу я физически не мог. Руки до сих пор дрожали. И Ангелина зря дала мне два стаканчика в них, я мог их выронить или расплескать. А о вождении машины в таком напряженном состоянии я даже и не думал.
Мы вернулись в палату, я вызвал Павла и спустя полчаса уже ехали к Ангелине домой. Я обнимал девушку, а сам думал о сыне. Мне бы хотелось быть с ним рядом, когда он придет в себя. Но я все вытерплю и подожду, когда врач разрешит посещения, лишь бы он жил и эта болезнь навсегда оставила его.
- Ангелина, - я сжал ее руку и она повернулась ко мне, смотря в глаза влюбленным взглядом.
Искра влечения между мной и Ангелиной проскочила сразу. Но я благоразумно пытался игнорировать этот факт, но влечение росло, и в итоге я оказался перед ним бессилен. В тот момент я и подумать не мог, что это все выльется в такие сильные и трепетные чувства.
- Я уже говорил, что ты лучшее, что со мной случилось за последние несколько лет? - притворяться равнодушным я больше был не в состоянии.
- Нет, - она смущенно улыбнулась и прильнула ко мне. - Но буду не против если будешь говорить чаще. - Нам это будет очень приятно, - она взяла мою руку и положила на свой живот. - Я тебе не говорила, хотела сделать сюрприз вечером… - заговорщицки произнесла она. - Но они так активно выражают нам свою любовь. Чувствуешь? - я и в самом деле уловил нечто странное под ладонью, похожее на слабые покалывания или щекотку.
- Шевелятся?
- Да, - она кивнула. - И вместе с нами ждут, когда их старшего брата выпишут домой. - Если все будет хорошо, то Ник даже успеет привыкнуть ко мне круглой и огромной. А потом станет самым лучшим старшим братом для них...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Уверена? Он тот еще сорванец, - я усмехнулся.
- Я? Уверена!
До чего же она была неотразимо привлекательна, только вот красивых девушек было много, а таких как она с твердым стержнем внутри и мнением, которого не изменить - мало. И сколько всего мы уже вместе пережили за такой короткий промежуток времени? На ее счет у меня уже давно не было никаких сомнений.
Ангелина слегка нахмурилась, продолжая всматриваться мне в лицо. А я сам себе завидовал в этот момент, что Нику когда-то посчастливилось встретить ее и привести ко мне в офис. Я бы один не всплыл после всех страшных диагнозов, которые поставили ему врачи. Я умел ценить такую преданность и любовь и она еще обязательно в этом убедится.
- Что нахмурилась? - спросил я и протянул руку, коснулся кончиками пальцев ее подбородка. - Вспомнила, что не всех спасла еще в этом мире?
- Нет, - она покачала головой. - Забыла передать телефон медсестре на посту, чтобы она потом дала нам хоть немного поговорить с Никитой. Но завтра же мы поедем к нему? - я кивнул и расплылся в улыбке. - Не всех спасла, говоришь? - сузила она глаза. - А мне всех и не нужно, - прижалась губами к моему рту и обвила руками за шею. - А еще вчера мы были у врача, помнишь? И мне сказали, что со мной все в полном порядке...
- На что намекаешь? - рассмелся я.
- Сегодня мы можем принять ванну вместе... Обещаю быть хорошей девочкой.
А я мог пообещать быть хорошим мальчиком? Это уж навряд ли.
50
Ангелина
Каждый прошедший день после пересадки костного мозга считался днем новой, второй жизни Никиты. Мы ставили перед цифрой дня плюсик. В жизни Ника таких плюсиков было уже больше ста, а это означало, что организм медленно, но верно перестраивался на новый лад. Вспоминать о первых днях было мучительно и страшно. Даже для взрослого человека, то что уж говорить про ребенка? Почти неделю Никита провел в забытье, потерял восприятие времени, а если ему не кололи обезболивающего, то громко стонал и в такие моменты мне хотелось перенестись в будущее, чтобы все его муки остались позади. Как только врач разрешил его посещать, мы с Андреем все время находились рядом. Не могла сказать толком кто кого поддерживал, но первые три недели после операции смешались в одно пасмурное пятно, когда даже думать о том, что все это было напрасно, а Ник не справится было очень страшно.
Я вздрогнула от этих воспоминаний и поглядела на Ника. Он закусив губу старательно вырисовывал карандашом на бумаге мой портрет.
- Красиво получилось, - я погладила Ника по голове, но тот недовольно нахмурился и поднял глаза.
- Ну что хорошего, Ангелина? Домашнее задание я выполнил максимум на тройку. Глаза у тебя разные, а губы…- он положил карандаш и тяжело вздохнул.
Я понемногу уже сама начала разбираться что к чему и где погрешности в его работах, потому что слушала каждый урок вместе с ним. В эти дни занятия с учителем по рисованию стали для нас своего рода отдушиной. На улицу Никиту выпускали, но ровно на час и всегда к этому времени мы с Андреем старались быть в клинике, чтобы побыть на воздухе втроем.
- Когда вернусь домой, то буду работать усерднее. Это потому что мне здесь надоело. Больше полугода провел тут… Я хочу новых эмоций, хочу домой.
Ник был еще очень слаб, но быстро восстанавливался. И это не могло не радовать. С квартирой Андрей решил пока ничего не предпринимать, и сделал ремонт на даче. На втором этаже скоро будет красивая детская для детей. И после их рождения мы решили тоже поживем пока там. А как только Никиту отпустят на «каникулы» домой, то сразу поедем туда. Нам всем впятером будет очень полезно дышать свежим воздухом. Две недели назад у Никиты взяли анализ костного мозга и теперь мы ждали результатов. Если все будет хорошо, то врач заверил, что отпустит его домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})