без осуждения. Когда мы встречаем желание с внимательностью, его энергия часто на какое-то время усиливается, чтобы подчинить нас себе. Если мы не торопимся исполнить желание и просто сохраняем присутствие, дискомфорт рано или поздно проходит. Тогда мы можем увидеть то, что следует дальше: обычно это ощущение лёгкости, спокойствия в теле и уме, которое длится до тех пор, пока желание не возникнет вновь. Мы можем наблюдать это, когда испытываем беспокойность и дискомфорт в конце сессии сидячей медитации. Мы ощущаем желание пошевелиться, сопровождающееся напряжением в теле и фрустрацией. Мы горячо надеемся, что зазвонит колокольчик. Затем, едва он прозвонит, без всякого нашего участия с нами происходит большая перемена. Тело расслабляется, и напряжение исчезает. Состояние борьбы сменяется лёгкостью. Почему это происходит, если мы не сделали ничего особенного? Всё просто: со звуком колокольчика пришёл конец нашему желанию, и в отсутствие желания ум и сердце обретают покой.
В годы, которые я провёл в монастыре Аджана Чаа, жизнь монахов была крайне простой. Можно было подумать, что эта простота навсегда устраняет желания. Нам не нужно было решать, что надеть, и выбирать блюда из меню; у нас не было кабельного телевидения и винной карты. У нас почти не было имущества — только одеяния монаха и чаша для подаяний, да несколько книг. Однако желание обладает собственной силой. Когда я только стал монахом, у меня была старая железная чаша для подаяний — тяжёлая и слегка покрытая ржавчиной. У старших монахов были ухоженные чаши из нержавеющей стали. Я был поражён своим сильным желанием обзавестись новой чашей. Я походил на школьника, который хотел круто одеваться. Когда мне наконец дали чашу из нержавеющей стали, я несколько дней подряд садился в своей хижине и с восхищением смотрел на неё. Вот таким я был скромным отшельником.
Поскольку одним из моих обетов был целибат, мне приходилось бороться и с куда более сильными желаниями, особенно с мощными сексуальными фантазиями. Я был молодым человеком и пытался смотреть на эти естественные желания с внимательностью. Однако они вновь и вновь возвращались с огромным напором. Поскольку они были так сильны, мой учитель попросил меня внимательно наблюдать за состояниями, которые возникали одновременно с фантазиями. В частности, он хотел, чтобы я замечал, как они возникают. К своему удивлению, я обнаружил, что большинству этих фантазий предшествовало чувство одиночества. Одиночество всегда давалось мне с трудом. Полагаю, что, будучи близнецом, я не хотел оставаться один даже в утробе. Мне было трудно принять одиночество, но мой учитель настаивал на том, чтобы я просто был с ним. Исследуя одиночество, я обнаружил чувство незащищённости и пустоту, которую хотел чем-нибудь заполнить. Я вспомнил, как испытывал эти чувства в раннем детстве. Моё сексуальное желание в значительной степени было попыткой заполнить пустоту и избавиться от одиночества. Когда я удерживал эти чувства с состраданием, одиночество начинало слабеть. Постепенно я научился наблюдать за возникновением и исчезновением фантазий с большей внимательностью. Там, где когда-то было лишь страстное желание, я начал покоиться во внимательности, принадлежать самому себе и миру.
Чем больше в нашем детстве неудовлетворённости, травм и нехватки любви, тем более нуждающимся становится наше ощущение собственного «я». Я видел это на примере Артура, сорокатрёхлетнего разведённого мужчины, который пришёл поговорить со мной во время своего первого медитационного ретрита. Артур был переполнен желаниями. Он страстно желал женщину, с которой недавно познакомился. Кроме того, он собирался в ближайшее время продать свой небольшой бизнес. Он был одержим идеей заработать кучу денег и освободить в своей жизни место для путешествий. Я предложил ему не бороться со своими желаниями, а внимательно изучить их, наблюдая за процессом их возникновения в теле.
Он начал со своей бизнес-сделки. Ему было сложно оставаться в своём теле, однако он начал замечать, что с желанием возникали напряжение и дрожь и что под его поверхностью скрывалось чувство страха и неуверенности. Его ум колебался между счастливыми историями успеха и пугающими историями провалов. Он чувствовал, что застрял в игре чувств и историй, попавшись в ловушку цикла одержимости фантазиями.
Во время нашей совместной медитации я предложил Артуру позволить его желаниям разрастись, предоставить пространство, в котором они могли бы достичь своей максимальной силы. Его тело всё больше наполнялось энергией и напряжением; образы и истории успешной сделки заполонили его ум; чувства желания и надежды нарастали. «Где в твоём теле самые сильные ощущения?» — спросил я. Это были боль в его груди и напряжение в животе. Направляя на них больше внимания, он смог увидеть, как возникают чувства пустоты, нужды и неполноценности. Они были ему знакомы. Он вспомнил, как лишился работы его отец. Хотя Артуру тогда было всего десять лет, он хотел помочь своему отцу заработать денег и спасти семью. Продолжив медитировать, Артур почувствовал себя ещё моложе и ощутил грусть, сопровождавшую непростой брак его родителей и их финансовые затруднения. Под этой грустью он почувствовал острое желание, болезненное желание любви, и наконец телесные ощущения разрослись до размеров огромной внутренней пустоты.
Я предложил ему позволить чувству пустоты расти до тех пор, пока оно не наполнит собой всю комнату, а затем и весь мир. Это происходило постепенно. По мере того как оно росло, а сопротивление Артура ослабевало, страдания его внутренней пустоты всё меньше походили на рану или нехватку чего-то. Они всё больше походили на само пространство, становились открытыми и неподвижными. Его тело расслабилось, и пустота стала на удивление приятной, наполненной ощущением благополучия и удовлетворённостью. Он почувствовал, что эта удовлетворённость возникает из отсутствия всяких желаний. Он улыбнулся. Возникли образы того, что он любил: его собаки, прогулки в лесу, дома и района, в котором он жил, друзей. Он увидел, что может любить их без желания, поскольку в этой открытости он был естественным образом связан с ними, он был связан со всем. Он ощутил, что всю свою жизнь желал именно этой связи.
Пока Артур находился в этом состоянии, я попросил его вспомнить одержимость продажей бизнеса. Какой она казалась теперь? Он рассмеялся. «Глупой. То напряжённое, наполненное страхом состояние вовсе не является мной. Теперь я чувствую себя целостным». Это был важный шаг для Артура. Когда возникло желание найти нового партнёра, он также смог посмотреть на него с более безличной позиции. Он ощутил тягу, желание, внутреннюю пустоту. Затем он улыбнулся. Он понял, что это желание было просто фантазией. Он знал, что может сам решать, следовать за ним или нет. Он начал длительный процесс работы со своим желанием. Однако теперь он также знал: