– Я верю, – сказала леди Мисте серьезно, но без всякого раздражения,
– что Бретер верховного короля хранит в своем сердце больше чести.
– Ну какая же ты глупышка! – тихо воскликнула Элега. Ее фиалковые глаза сверкали на бледном лице. Но она тут же схватила сестру и крепко обняла ее, пока ее раздражение не прошло. А когда отступила в сторону, то уже снова могла вести себя как положено воспитанной даме. – Но даже глупышка и знаменитость из другого мира, – она улыбнулась, показывая, что дурачится, – должны есть. Я распоряжусь.
Она подошла к ближайшему шнурку и дернула его. Затем вышла в соседнюю комнату.
Вскоре Териза услышала, как она быстро отдает распоряжения. Через некоторое время появилась служанка с подносами, направилась в столовую и начала там накрывать на стол.
В это время Териза находилась наедине с Мисте.
Пристальность взгляда Мисте, ее внимание заставляли Теризу нервничать. Она обнаружила, что Мисте ей нравится, но она не хотела, чтобы леди смотрела на нее таким образом. Казалось, будто Мисте рассматривала нечто внутри, позади или впереди Теризы, и это вызывало у той ощущение, что она снова растворяется. Она поневоле вспомнила, что зеркало, доставившее ее сюда, было лживым.
– Здесь так много того, чего я не понимаю. Почему король, ваш отец, – почему он ведет себя столь пассивно? Какой смысл может заключаться в том, что он не хочет поддержать Пердона?
– О, миле… Териза. Вы затронули вопрос, который поразил нашу семью в самое сердце, и у нас до сих пор нет на него ответа. – Леди указала жестом на диван. – Не хотите ли присесть?
Они сели, удобно устроившись на мягком диване, и Мисте продолжила:
– Вы пробыли среди нас недолго. Однако что касается нашей политики, то тут нам похвастаться особо нечем. – Ее печаль означала разочарование, равно как и признание непреложности этого факта. – Вы, может быть, не знаете, что у нашего отца три дочери. Наша средняя сестра, Торрент, вместе с нашей матерью – королевой Мадин – больше не живет здесь. Они решили перебраться в Ромиш – точнее, в поместье неподалеку от Ромиша. Мне кажется (потому что я там не была), что они живут там с семьей матери.
Два года назад ничего похожего не произошло бы. Тогда мы были все вместе. И я была этому рада, хотя не могу сказать, что мы были счастливы.
Териза оставалась неподвижной и молчала. Она уже чувствовала, какого рода история сейчас прозвучит. Работа в миссии много раз вынуждала ее выслушивать подобные истории.
– Мне кажется, вам понравилась бы наша мать, мил… Териза. Она такая женщина, которая знает, чего хочет, – факт, не раз вызывавший у отца немалое раздражение. – Мисте улыбнулась при воспоминании об этом. – Если бы вы послушали Элегу, она заставила бы вас поверить, что подобных женщин во всем Морданте не найти и пяти. Но, по моему мнению, она несколько преувеличивает. Мне кажется, нашим женщинам не хватает лишь смелости следовать за своей мечтой. – Когда она сказала это, ее взгляд будто бы пронзил противоположную стену, словно камень был прозрачным. – Впрочем, никто не собирается отрицать, что королева Мадин одна из немногих, кто достаточно уверен в себе – или настолько смел, чтобы настоять на своих желаниях.
Вот взять хотя бы тот факт, – прокомментировала она, отвлекаясь от нити повествования, – что матушка позволила разорвать помолвку Элеги с Джерадином Домне, хотя сам король приложил к ней руку. Наша мать при этом радовалась, что у нее есть дочь, которая знает, чего хочет.
– Так вот, – продолжала леди, – Мадин любила Джойса с детства, задолго до того, как он стал королем Морданта, – и он любил ее. В шутку даже поговаривают, что кампанию, которая привела его к трону, он начал только для того, чтобы сбежать от трудностей, стоявших на пути их страсти. Таким образом, когда он подчинил себе Демесне и присоединил к ней провинцию Файль, то бросился к ногам матушки и умолял ее, чтобы она вступила во владение его имуществом – после того, как ее отец, Файль, дал на это свое согласие.
К его изумлению, – Мисте снова улыбнулась, – матушка отказала ему. Она не отрицала, что бесконечно любит его, но сказала, что не хочет, чтобы он был ее мужем или возлюбленным. Он принялся за войну как фермер за пропашку земли, и не должен останавливаться, пока поля его не будут вспаханы и засеяны. Но пока руки его давят на плуг, его время и его жизнь принадлежат кровопролитию. Она готова разделить с ним многое, но не готова разделить его с такой коварной любовницей, как война, когда каждое копье, стрела и меч его врагов жадно косятся на его сердце. Если желание его не угаснет и он до той поры останется жив – то ему достаточно будет прислать лишь словечко, что войны закончены, и она примчится к нему хоть на край света.
Прежде всего, батюшка все же мужчина. И потому, конечно, он пришел в ярость. Но при этом он все же настоящий мужчина. Какое-то время он был в ярости – он говорит, что дни, но матушка упоминала об этом просто как о некоторомвремени, – но затем наконец рассмеялся, громко и звонко. И сказал себе, что нет на свете другой женщины, подходящей ему так, как она, и поклялся страшной клятвой: что бы ни случилось, ей недолго упрямится. И ускакал – напоследок пробурчав хвастливо, подобно всем молодым мужчинам, что покорит Кадуол и Аленд до следующей зимы.
Печально, но клятву свою он не сдержал. Много лет прошло до той поры, когда он наконец смог назвать себя королем без страха, что титул этот будет отобран у него в битве на следующий же день. А когда он все же добился этого, то повел войну иного рода: борьбу за объединение всех воплотителей в Гильдию. При случае он навестил матушку, чтобы она знала, что он не изменил свои намерения. Просто его войны еще не закончились.
И наконец матушка посчитала, что хватит. Покинув Ромиш верхом, без всякой свиты и охраны, сопровождаемая только служанкой, она поскакала по холмам и лесам Морданта и достигла того места, где сражался король. Он и его люди, и Знаток Хэвелок среди них, только что закончили битву с коварным воплотителем, и батюшка был с ног до головы осыпан пеплом. Тем не менее, она подъехала к нему – по его словам – так, словно их представляли друг другу в тронном зале Орисона, и сказала: «Мой владыка король, долго ли еще будет происходить все это?»
Он посмотрел на своих людей и на нее. В это мгновение, как он рассказывал, ему хотелось совершить какой-нибудь дурацкий поступок. Она была женщиной, прискакавшей без охраны, лишь со своей служанкой, а только что погибло пятеро его людей. Но батюшка не стал ничего предпринимать, помог ей сойти с коня, отвел в свою палатку и объяснил, что он делает и что ему еще осталось сделать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});