Повторите ему это, миледи. Тело каждого из моих людей, который будет ранен или убит, защищая его в его слепой бездеятельности, будет прислано сюда. Пусть посмотрит на их раны и объяснит, почему он, – лорд уже не мог больше сдерживаться, – не отдалприказа!
– Милорд Пердон, – голос Мастера Эремиса звучал учтиво и мягко, но в то же время достаточно авторитетно, чтобы привлечь внимание всех, находящихся в зале. – Я подозреваю, что наш досточтимый владыка, король Джойс, совершил какую-то глупость. Снова. Вы не сообщите мне, что произошло на сей раз?
Тон его заставил блондинку покраснеть; она прикусила губу и промолчала.
Пердон повернулся.
– Мастер Эремис… – Мгновение его взгляд был хмурым, пока он оценивающе смотрел на Мастера. Затем он воскликнул: – Однако! Задета моя честь. Я просто не ожидал от него такого.
Я не буду рассказывать вам обо всех тех ужасах, которым подвергались мои люди в течение часа, – ужасах, которые находятся всего лишь в броске камня от ворот замка «нашего досточтимого владыки». Это были твари из воплотимого, и мне тошно от подобных вещей. Я сражался бок о бок с королем Джойсом, чтобы этих чудовищ из зеркал наконец не стало на наших землях.
Я не буду говорить о них, потому что сказать о них, в общем-то, нечего. – Его твердый взгляд остекленел. – Пусть они будут на совести того воплотителя, который виноват в этом.
Но все же вам следует знать, что наши границы с определенного времени подвергаются нападениям. Я не собираюсь хранить это в секрете. Вдоль всего Вертигона, от одного края Пердона до другого, от севера до юга селения, несмотря на неподходящее время года, подвергаются нападению банд мародеров из Кадуола, которые грабят и сжигают все, что попадается им под руку. А затем убегают. Мои протесты эта жирная скотина, губернатор Фесттен, встретил пожатием плеч. Он сказал, что мародеры наносят ущерб и ему. После войн с Мордантом у Кадуола не хватает сил, чтобы справиться с бандитами, так он заявил. И я, Мастер Эремис, – лорд Пердон ударил железной перчаткой в свой нагрудник, – я вынужден охранять Вертигон с тем малым количеством людей, которое у меня есть.
Не получая поддержки или совета из Орисона, – продолжил он с откровенным сарказмом, – я попытался решить проблему своими методами.
Среди своих патрулей я распределил людей хорошо обученных следопытов и шпионов, чтобы, когда появятся мародеры или будут найдены признаки, по которым можно будет проследить за ними, они последовали по их следам. Я хотел знать, где прячутся эти сволочи. Если бы я смог отыскать какой-нибудь их лагерь, то не остановился бы и перед тем, чтобы немного углубиться в территорию Кадуола, лишь бы выкурить этих бандитов из их щелей.
Мастер Эремис кивнул.
– Логичная мысль, милорд Пердон. Но я подозреваю, что вы были удивлены тем, что обнаружили?
– Удивлен? – проревел Пердон. – Клянусь убийцами-мясниками, Мастер Эремис! Мы ведь говорим о Кадуоле – а значит, меня ничто не удивит. Тем не менее, – продолжил он мрачно, – я был совершенно не готов к тем донесениям, которые оказались на моем столе. Некоторые из моих следопытов пропали – потому, без сомнения, что позволили застать себя за своим занятием. Остальные не показывались так долго, что я в мыслях уже почти похоронил их, прежде чем они наконец вернулись домой. И все те, кто выжили, рассказывали одну и ту же историю.
Было естественно полагать, что эти мародеры – самые обычные бандиты. Банды их были довольно малочисленны. Одевались они в лохмотья и выглядели людьми, обнищавшими настолько, что готовы на кровопролитие. Нападали они беспорядочно, словно хотели только привести противника в смятение, без всякого порядка и разработанной тактики. Серьезную проблему они представляли лишь потому, что приходили из Кадуола. И потому, что их было много.
Но я оказался неправ, Мастер Эремис, – кулаки сжались, и ярость снова выплеснулась наружу. – Я был неправ. Вы можете поверить в это? После рейдов протяженностью в два, четыре или даже десять дней все банды, за которыми следили мои люди, возвращались в один итот же лагерь.
Териза глянула на Джерадина и увидела, как он медленно бледнеет.
– И в этом лагере, – продолжал Пердон, – они общались с солдатами Фесттена, одетыми в форму Кадуола. На повозках с провиантом красовалась личная печать верховного короля. Палатки, в которых проживали офицеры и хранились припасы, были построены по-кадуольски.
– Ну конечно, – пробормотал Мастер Эремис. – Ваше удивление понятно, милорд Пердон. Я лично – потрясен. – Однако он вовсе не выглядел потрясенным. – И какова же была численность этого войска?
– Тут сведения противоречивы. Мои следопыты наблюдали за ними не в самых удобных условиях. И некоторые из них при этом были охвачены паникой, тогда как такая работа требует полной выдержки. Но я убежден, что оно насчитывает не менее пятнадцати тысяч готовых к бою людей.
Один из стражников в зале протяжно присвистнул; Териза не заметила, кто это был.
– И это – зимой, – рявкнул Пердон. – Они ведь прямо-таки вцепятся нам в глотку, как только позволит погода.
– Видите, как обстоят дела, Мастер Эремис, – сказала блондинка. – Король должен иметь какие-то причины поступать так. Такое сообщение не должно быть им игнорировано.
– В Северном и Южном Пердоне, – прохрипел Пердон, – у меня имеется немногим больше трех тысяч человек. Я в точности знаю, что Орисон имеет не меньше пяти тысяч, и все они бездействуют в своих лагерях под командой Смотрителя Леббика.
– Точнее, около восьми тысяч, как мне кажется, – заметил Мастер Эремис.
– Восемь тысяч? И тем не менее, когда я попросил о помощи, – Пердон стиснул зубы, чтобы удержаться от очередной вспышки ярости, – король отказал. Он отказывал несколько раз. Сначала я не поверил. Наконец я прибыл сюда сам, чтобы лично просить о помощи. Я потерял в дороге семь человек – у самых стен Орисона. Но он, однако, все же отказал. – Разъяренный лорд дернул себя за ус. – С армией вторжения, сосредоточенной у его восточной границы, ожидающей, чтобы воспользоваться хаосом, вызванным воплощениями, которых с каждым днем становится все больше, и заговором, который, без сомнения, плетется в Аленде, он, тем не менее, отказал.
– Это невероятно, – выдохнула блондинка себе под нос. Ее фиалковые глаза глядели потерянно и озабоченно. – Он должен был отдать приказ. Почему он этого не сделал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});