дальше.
Вот и Танина ферма. Овцы пасутся на лугу. Таня останавливает машину около большого сарая, наполняет кормушки, ловко прыгает через какой-то забор (она носит шорты, как и все американцы, старые и молодые, худые и не очень).
– Таня, вам кто-нибудь помогает?
– Нет, сами справляемся. Резать овец приезжает специальный человек (у нас мясная порода). Мясо расфасовываем. Заказчики постоянные. Шкуры я сначала засаливаю, потом отсылаю на восток Америки, там их выделывают и присылают обратно.
– Сколько стоит выделка?
– Сорок долларов с доставкой, продаю их по шестьдесят – шестьдесят пять.
– Выгода, по-моему, небольшая.
– От фермы вообще очень маленький доход. Это скорее наше хобби. Это натуральный способ тратить деньги. Научились принимать роды у овец, выхаживать ягнят и многому другому. Я приехала из Москвы, городская, биолог накануне диссертации, а оказалось, мой муж, профессор университета, живет на ферме и держит овец. Я спросила, не можем ли мы жить в городе. А он ответил мне так грустно: «А как же овцы?» Я поняла, что он не представляет другой жизни, и решила стать фермершей.
Я прихожу в восторг от ее решительности и энергии.
Танин дом строгий, деревянный, двухэтажный. Внутри вместительный и уютный. Огромная кухня с электрической плитой посередине (во многих американских домах плита расположена именно так). Посудомойка – мечта советских женщин (посуда закладывается в шкаф, моется, сушится, дезинфицируется). Шкафы, шкафчики, стол с мраморной доской для разделки теста. Рядом с кухней – каминная (здесь только диваны и кресла для отдыха), кабинет Таниного мужа, где он работает на компьютере, читает газеты, смотрит телевизор в окружении трех собак и кошки. Животные сидят, положив голову кто на его колени, кто на руки, кошка – на плече, боится пошевелиться, замерев в благоговении. В кабинете Тани мы увидели, представьте себе, ткацкий станок. Оказывается, она ткет небольшие коврики из овечьей шерсти.
– Я еще занимаюсь керамикой. Вот ваза для цветов (напольная), вот пепельница. Внизу в подвале у меня муфельная печь и гончарный круг.
Главная черта американцев – интерес к жизни. Таня вполне усвоила эту черту.
Ей многому хочется учиться (Тане, заметьте, больше пятидесяти), она печет хлеб по разным рецептам (в том числе и по-русски), переводит для мужа с русского на английский специальную литературу (для школы рыбного хозяйства), всегда принимает русских и мечтает создать совместное предприятие с Дальним Востоком.
Так она у меня и стоит перед глазами, загорелая, улыбающаяся, зовущая овец.
Да, я забыла сказать: водопада на ферме Тани я не нашла, только перекат на быстром ручье, но тоже очень красивый.
Прекрасная Маргарет
С Маргарет я познакомилась на ферме у Тани Бевен. Она была среди гостей на одном из обедов. Маргарет знает русский: учила в университете. Когда нас представили друг другу, я обратила внимание на удивительную женственность этой женщины. И очень удивилась, когда она сообщила, что у нее три взрослые дочери.
После обеда разговорились. Две дочери Маргарет уже живут отдельно: одна учится в другом городе, другая работает в нотариальной конторе, снимает квартиру с двумя подругами (в Америке это принято). Младшая пока живет дома, еще не решила, куда пойти учиться, работает секретарем четыре часа в день, получает ежедневно 28 долларов.
– Все время хочет танцевать! – сокрушенно говорит Маргарет.
Сама Маргарет биолог, как и Таня, работала в рыбном хозяйстве. Замуж вышла рано.
– Брак был «благополучный», но я не была счастлива. Разошлись. Мой отец протестовал: чего тебе нужно? Но если я несчастлива?! Уехала на Аляску с тремя девочками, работала там учительницей, много зарабатывала, вернулась в Сиэтл и купила дом. Семь лет жила одна. И вот на Ямайке четыре года назад познакомилась с Бобом. Я плохо плаваю, и он всегда плавал рядом. Я согласилась выйти за него замуж, но только чтобы расписаться на Ямайке. Мне казалось, что если это произойдет в Америке, то я опять буду несчастна. Даже платье купила в день свадьбы красное, самое дешевое, чтобы было все по-другому, не как раньше.
По глазам Маргарет вижу, что она счастлива с Бобом.
– Боб совсем дикий человек, для него море – это все. Он капитан рыболовецкого судна «Морской волк», ловит рыбу на Аляске, сейчас дома, отдыхает.
Я принимаю приглашение Маргарет приехать в гости.
На берегу залива красивый дом с камином. Много картин ленинградских художников, которые Маргарет купила во время поездки в Россию. В доме масса предметов морской атрибутики и символики. У входа на траве – якорь. А вот и Боб. Огромный, добрый, бородатый, по-русски не говорит, но много улыбается. Извиняюсь, что навалились большой компанией, – я пригласила с собой Галину Соколову и двух наших молодых актеров. Боб говорит, что как раз вчера ему подарили большого лосося – всем хватит. Вечером будет готовить сам, а пока предлагает выйти в море на катере. Мы радуемся, как дети.
Катер отчалил. Хрупкая Маргарет прекрасно справляется с канатом. Идем к островам и ставим спиннинги. Один из наших актеров служил на флоте, он помогает Бобу. Нам с Галей поручают следить за спиннингами, и Галя, на зависть мне, первая вытаскивает хека. Я – пустой крючок, хотя тороплюсь, стараюсь энергично крутить ручку катушки, она уперлась мне в живот так, что, по-моему, вот-вот будет дырка.
Маргарет утешает меня: это был лосось, он хитрый, съел наживку и ушел в море. И все же я поймала рыбу. Это была небольшая акула. Она прыгала по палубе. Маргарет кричала: «Собачья рыба!» Ее зарубили и выбросили за борт.
Вечером Боб колдует над рыбой: сам снимает мясо с костей, поливает медом и печет на каком-то электрическом устройстве. Я вижу, что Маргарет хочет выбросить остов рыбы с головой, и останавливаю ее на пути к мусорному ведру:
– Вы что? Уху сварим, добавим окуньков, картошки, лука.
Боб в восторге: «Хороший суп!» – произносит он по-русски.
А Маргарет шепчет: «Что вы сделали, он теперь всегда будет просить суп, а я не люблю готовить!»
Маргарет решила сменить профессию и работать фельдшером на корабле, чтобы плавать вместе с мужем. Уже подала документы в университет, ждет результата. Возраст может быть помехой. Мы искренне желаем ей успеха. И конечно, приглашаем в гости в Москву. А здесь хотим порадовать, посмешить и позвать на капустник, который наш театр показывает для американцев в маленьком ресторане.
«Жили-были старик со старухой»
В центре Сиэтла расположен огромный парк с детским городком, всевозможными качелями, каруселями, палатками и тремя зданиями театров: оперного и двух драматических. В одном мы играли «Трех сестер», в другом, напротив, – «Крутой маршрут».
Театры очень уютные, с прекрасным оборудованием сцены.
А в парке чуть ли не каждое воскресенье праздники: то карнавальное шествие, то при – за ночь выстраиваются рестораны и ресторанчики. Молодежь нанимается на два дня печь пирожки, резать бутерброды, делать салаты. Есть и добровольцы-общественники, как у нас принято говорить.