уровень технического прогресса и комфорт, который создан для людей, – например, в метро: чисто, удобно, мягкие диваны, накидки на подголовники. И в то же время – армии японцев, спешащих утром на работу: все в одинаковых костюмах, так что в глазах рябит. Японцы – необыкновенные труженики, даже трудоголики. Некоторые живут далеко от Токио и на рабочую неделю снимают комнату в гостинице – такой «пенал», где можно только спать и даже повернуться толком нельзя.
В Японии Валерий тоже нашел друга – Сергея Никитова. Он поселился в Крыму через два дома от нашего.
Это вообще очень важно – уметь везде находить друзей. Валерий был коммуникабельным, добрым человеком, и люди к нему тянулись.
Вместе с мужем мы ездили на несколько российских кинофестивалей: «Улыбнись, Россия!» (Нижний Новгород), «Южные ночи» (Геленджик), «Киношок» (Анапа), а также на фестивали в Архангельск, Смоленск и Тверь.
Несколько раз мы были на фестивале «Амурская осень» в Благовещенске. Нас всегда прекрасно принимали, я пела не только свои песни, но и Валерия Александровича, весь зал подпевал вместе с нами «Приходит время…». А в последний раз в программе фестиваля была поездка в Китай, в Шанхай.
Ехали мы весьма странным способом: сначала переплыли Амур на пароме, попали в пограничный город Хейхэ, а там должны были сесть в поезд до Шанхая. Приехали на вокзал, он закрыт, народ толпится перед дверью. За 10 минут до отхода поезда всех впустили, и мы бежали по платформе, ища свой вагон. Оказалось, что наш вагон 1А – на другом конце состава, и мы бросились обратно, боясь, что поезд уйдет без нас. Наконец протиснулись в вагон под неодобрительные возгласы проводницы, которая ни слова не знала ни по-русски, ни по-английски. Все места уже были заняты, но директор Дома ветеранов кино как-то отбил для нас два места в купе. А две народные артистки в возрасте, Зинаида Шарко и Ада Роговцева, два часа стояли. Но мы добились, чтобы и им дали места.
Приехали в Шанхай. Меня он оставил равнодушной, а Валерию город понравился. Он изучал лица людей: в Китае много народностей, и у него вскоре стало получаться их различать, да и у меня тоже. Мы были на кладбище, где похоронены русские эмигранты. Встречались с китайскими студентами, которые радовались: «К нам Сура приехаль!» – оказывается, они учат русский язык по фильму «Служебный роман»!
Меня поразили дома культуры – огромные, бесконечные, с мраморными полами. Ходишь как по катку, даже страшно. Побывали в парке культуры – тоже огромном, с картинной галереей. Чай в гостинице был необыкновенно вкусным, действительно бодрящим, как крепкий кофе. Я все время вспоминаю его вкус, и мы с сыном Иваном, который тоже был в Китае с группой художников, перечитали множество китайских сказок и написали пьесу «Волшебный чай». Этот спектакль с огромным успехом идет сейчас на сцене театра «Экспромт».
Один из руководителей фестиваля в Благовещенске – известный кинорежиссер Алла Сурикова. По ее приглашению мама несколько раз участвовала в этом фестивале и даже получила приз за вклад в кинокомедию. Из последней поездки, когда мы посетили Шанхай, мама вернулась под большим впечатлением от своей неожиданной международной популярности.
Иван Миляев
Летом 1990 года наш театр во время Игр доброй воли гастролировал в США, в Сиэтле. Успех «Современника» был просто фантастический. Мы сыграли подряд 28 спектаклей «Три сестры» и 15 спектаклей «Крутой маршрут». Чем это объяснить? Наверное, интересом к русским, к русскому театру, к Чехову, к Гинзбург (очень многие читали ее давно). Ну а потом… Я очень люблю свой театр и считаю, что труппа у нас прекрасная, поэтому американцы так хорошо приняли и полюбили всех актеров. Было много рецензий, люди приходили высказать свое восхищение театром и актерами.
Очень своеобразно работал театр. Например, были генеральные репетиции с публикой для работников искусства, для спонсоров, для студентов. Был благотворительный спектакль, когда за билет платили кто сколько может. Было два бесплатных представления. Были и дневные спектакли в субботу и среду. Кто же ходил в среду днем, спросите вы? Пожилые люди. Их привозили на автобусе из домов пожилых людей (из «домов престарелых», как мы говорим).
Организованы гастроли были прекрасно. Все службы работали четко, транспорт – без перебоев. Сиэтл – очень красивый зеленый город на берегу океана. Правда, вода в нем холодная – не выше 10 градусов, даже когда воздух плюс 35. Но в городе много озер с благоустроенными пляжами, и кто-то из актеров ежедневно успевал купаться.
Город поразил чистотой: окна блестят (нам сказали, что их моют каждую субботу), всюду цветы, даже на уличных фонарях по два цветочных горшка, стриженые газоны перед домами. Небоскребы только в центре, в основном это магазины и офисы, большинство же домов – частные одно- и двухэтажные.
Таня-фермерша
– Вы летите в Сиэтл? Ой, моя одноклассница вышла замуж за профессора Сиэтлского университета, кажется ихтиолога, и уехала жить в Америку. Представляете, у нее ферма в Вишневой долине и свой водопад!
– Водопад? – записываю телефон.
В Сиэтле звоню. Называю общую знакомую.
– О, да, Наташа – моя одноклассница. А «Современник» – театр моей молодости. Площадь Маяковского… Я помню «Голого короля», «Старшую сестру». У меня уже есть билет на спектакль «Три сестры».
– Значит, встретимся после спектакля?
– Да, я буду в розовом.
Американцы любят розовый цвет. Я думаю, он ободряет, молодит, приводит в хорошее настроение. А город такой чистый, что можно ходить хоть в белом, хоть в розовом…
Встречаемся. Таня взволнована: у нее влажные глаза. Ей очень понравился спектакль.
– Раньше видела «Трех сестер» во МХАТе, но спектакль показался слишком академичным, скучноватым, а у вас – нервный, не покидало ощущение мимолетности, трагичности жизни, неповторимости мгновения… – Таня очень точно почувствовала замысел Галины Волчек. – Вы знаете, мне это напомнило фильмы Бергмана.
Я рассматриваю ее. Умное доброе лицо, живые карие глаза, загорелая. Стиль деловой женщины. Слава богу, не очень худенькая, а то мне было бы совсем стыдно.
– Как вы здесь живете, Таня?
– По-разному… Трудно было привыкнуть… Но мы с мужем очень любим друг друга, это спасает от многих бед. Вот только детей у нас нет.
– А друзья?
– Приезжайте, увидите, как я живу. Познакомлю со своими друзьями. Это недалеко от Сиэтла. Заеду за вами утром на машине. Я приглашаю вас на ланч.
По пути на ферму заехали в цветочный магазин. Я искренне восхищалась. Еще бы! Огромная оранжерея, где продается все, от цветочных горшков, рассады, букетов и садовых принадлежностей до клумб, фонтанов и даже скамеек. В Сиэтле принято украшать вход в дом переносными клумбами-бочками: с петуниями, геранью, ромашками, бархотками – все вперемежку. Очень ярко и нарядно.
Таня смотрит на меня с удовольствием:
– Приятно, что вам нравится, а то часто показываешь что-то соотечественникам, а они ничему не удивляются: у нас, мол, в России все есть, и лучше.
– Ну, это устаревшая точка зрения.
Смеемся. Едем