— Я сегодня побывала в харчевне «Король-Моряк». Мы с мистером Лукасом заезжали туда подкрепиться. Хозяйка харчевни уверена в том, что он виновен.
— О, эта Сэйра Маркс! Что она может знать? Старая сплетница. Она думает, что если ее муж держит харчевню, то она уже знает все на свете. Она обожает сплетничать. Она готова изорвать в клочья самую безупречную репутацию, лишь бы всласть наговориться. Я знаю ее… и я знаю Саймона. Я готова жизнью поручиться в его невиновности.
— Ах, нянюшка, но где же он сейчас?
— Кто это может знать? Он улизнул и выжидает.
— Вы думаете, он вернется, когда ему удастся пролить какой-то свет на эту темную историю?
— Очень может быть.
— А он может вам написать?
— Думаю, да. Он знает, что на меня можно положиться. С другой стороны, он, наверное, не захочет меня впутывать во все это. Кажется, существует какой-то закон…
— По-моему, это называется пособничество.
— Вот-вот. Хотя мне все равно. Я бы отдала сотню фунтов, если бы они у меня были, лишь бы получить от него весточку.
Я прониклась к ней теплыми чувствами. Она была моим союзником. Я выманила ее на разговор. После этого я стала частенько наведываться в детскую, когда нянюшка укладывала близнецов спать.
Моя дружба с детьми тоже крепла. Дженнифер решила, что я принадлежу ей, и всячески демонстрировала собственнические настроения, что немало меня забавляло. Она доверила мне много секретов, в основном связанных с ее куклами. Я узнала об их слабостях и недостатках, а также об их достоинствах. У нее был медвежонок Реджи, который не желал принимать лекарства, и одноглазая Мабель, утратившая глаз при невыясненных обстоятельствах. Она боялась темноты, и Дженнифер приходилось по ночам брать ее к себе в постель. Я придумывала всевозможные приключения с участием этих персонажей, и дети слушали меня как завороженные.
Время летело очень быстро, а мне вовсе не хотелось покидать Трекорн-манор. Но, разумеется, очень скоро нам предстояло попрощаться с его гостеприимными хозяевами. Фелисити начала беспокоиться о детях, хотя была уверена, что наш приезд в Корнуолл пошел на пользу как мне, так и Лукасу. Ей был неведом эгоизм, и она с радостью жертвовала своими желаниями и радовалась за нас.
Однако даже она не догадывалась, какую радость доставила мне возможность побывать у дома Саймона и, в особенности, открытие связи, существующей между ним и нянюшкой Крокетт. Фелисити просто доставляли удовольствие мои частые визиты в детскую и мое общение с Лукасом.
Но внезапно события приняли трагический оборот. За завтраком мы говорили о сильном ливне, прошедшем ночью, после чего разговор переключился на старенькую миссис Грегори, мать одного из фермеров.
— Я обязательно должна к ней съездить, — произнесла Тереза. — Я не была у нее уже почти месяц. Она, наверное, думает, что я о ней забыла.
Как я поняла, миссис Грегори была прикована к постели, и ее единственной радостью были гости, с которыми она могла пообщаться. Особенно она радовалась Терезе, всегда бывшей в курсе всех местных новостей. Тереза рассказала мне, что она старается как можно чаще навещать бедную старушку и привозить ей какой-нибудь гостинец в виде пирожных или бутылки вина. Но важнее всего было поболтать с ней часок-другой.
— Кстати, — вмешался Карлтон. — Мы до сих пор не отремонтировали крышу Мэйсону. Если получится, загляни к ним и скажи, что на этой неделе к ним придет Том Аллен и все сделает.
— Я возьму сегодня двуколку, — сказала Тереза.
После завтрака мы с Лукасом опять отправились на прогулку. Погода была очень приятной, не слишком жаркой и просто идеальной для верховой езды. Лукас был веселее обычного, и мы, не сговариваясь, опять направились в сторону Апбриджа.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Похоже, это твой любимый маршрут, — заметил он. — Подснежник направился туда сам, не ожидая от тебя указаний. Мне кажется, ты страдаешь болезненной впечатлительностью и никак не можешь забыть об этом убийстве.
— Просто это очень приятная дорога, — отмахнулась я.
В этот день мне показалось, что дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. До Апбриджа оставалось всего несколько миль, когда нам пришлось повернуть назад, чтобы не опоздать к ленчу. Разумеется, мы могли продолжить прогулку и перекусить в «Короле-Моряке», но мы не предупредили домашних, что можем задержаться, а посему сочли за лучшее вернуться.
Мы не спеша ехали по узкой извилистой дороге, когда за очередным поворотом увидели перед собой пастуха с отарой овец, загородивших нам путь. Мы остановились, и тут к нам подъехал еще один всадник, или, точнее, всадница. Это была очень красивая молодая женщина. Черная шляпка щегольски сидела на ее огненно-рыжих кудрях, а ее зеленые, продолговатой формы глаза, обрамленные густыми черными ресницами, смотрели на нас с веселой беспомощностью, которую всегда испытывает человек, столкнувшийся со столь неожиданным препятствием.
— Издержки сельской жизни, — произнесла она.
— С которыми мы вынуждены мириться, — кивнул Лукас.
— Вы издалека?
— Из Трекорн-манор.
— О, так вы, должно быть, тот самый мистер Лоример, спасшийся после кораблекрушения.
— Он самый. А это мисс Крэнли, потерпевшая кораблекрушение вместе со мной.
— Как интересно! Я Мирабель Перривейл.
— Приятно познакомиться, леди Перривейл.
На меня вдруг нахлынули такие эмоции, что я сама себе изумилась. Она была необыкновенно хороша собой. Я легко представила себе, какое впечатление ее появление произвело на всех трех братьев.
— Нам следует поблагодарить этих овец, — улыбнулась она. — О… они уже почти освободили дорогу.
Мы двинулись дальше. В конце аллеи была развилка. Мирабель повернула налево, а мы — направо.
— Всего хорошего, — попрощались мы и расстались с ней.
— Какая красивая женщина, — произнесла я. — Так значит, это и есть Мирабель, la femme fatale[12].
— Согласись, ее внешний вид вполне соответствует ее роли.
— Мне нечего возразить, это действительно так. Как странно, что мы с ней встретились.
— Ничего странного. Она живет поблизости.
— А когда ты упомянул Трекорн, она сразу поняла, кто ты такой.
— Ну, мы оба прославились на всю округу. Человек, выживший в кораблекрушении, заслуживает некоторого внимания. Разумеется, его известность не идет ни в какое сравнение со славой человека, фигурирующего в деле об убийстве, но все же это лучше, чем ничего.
Когда мы подъехали к Трекорн-манор, нам навстречу выбежал один из грумов.