странно это.
— Вот и я говорю — странно.
— Ты раньше времени поклеп на работников органов не наводи, — строго сказал Мальцев, — каждый может ошибиться. Но как только что узнаешь, сразу ко мне, никакой самодеятельности.
— Обещаю.
— Хоть и скользкий ты тип, Травин, но признаю, резон в твоих словах есть. И вот еще, от Дарьи ты отступишься.
— Нет. Да и не пара она нам с тобой.
— Почему? — изумился следователь.
— Такие женщины не для долгих отношений, Пал Евсеич, они свободу ценят. Вон, дела у нее вчера были, так она меня домой отослала, без извинений или смущения. Надо порвать будет, так же спокойно это сделает. Ты же, может, семью с ней хотел создать, детишек чтобы нарожала, борщи варила да дома сидела. Я-то тебя помоложе буду, но поверь, не выйдет ничего.
— Не твое это дело.
— Личные дела впутывать не будем?
— Не будем, — кивнул Мальцев. — Только потому тебя выслушал, Травин, что мысли у нас с тобой схожие, тоже чувствую, две разные банды это. Да и в то, что ты замешан, тоже не очень верю, но учти, следить буду постоянно. Чуть дернулся куда, тут же из свидетеля в обвиняемого превратишься. И чтобы никаких там пинкертоновских штучек, я — следователь, и это мои дела, а не твои. Буду вызывать тебя на допросы, тогда и разговаривать будем. С Ферапонтовой и ее землей нарисуешь все и расскажешь, что и как. В остальном тоже никаких тайн.
— Договорились, — Травин нарисовал кое-как на листе бумаги подобие карты, обозначил, где находится сарайчик, объяснил, как его гарантированно найти, приподнялся, звякнул наручниками. — Паша, пистолет мне дашь? Лучше парабеллум, я к нему с войны привычнее.
— Крынько! — крикнул следователь. В комнату заглянул милиционер. — Снять с задержанного наручники, вывести из здания. И чтобы духу его здесь не было.
Несмотря на обеденное время, Сергей успел еще вернуться к зданию коммунхозотдела, забрать мотоцикл, оставленный на попечение дворника, и прокатиться по нескольким объектам. Пришел домой он только часов в восемь, голодный и уставший. Хотел было к соседке пойти, но его перехватил Кирилл.
— Дядя Сережа, — сказал он, — деньги сегодня занесли.
— Все?
— С запасом, сто пятьдесят рубликов бумажками. Сказали, полтинник — это за фингал, который Петрухе поставили. И вот еще, — Киря протянул Сергею листы бумаги, — велено передать с нижайшим поклоном.
Тот взял бумажки, развернул.
Первого нарисованного человека, того, что помоложе выглядел, он не знал, а вот второй был ему хорошо знаком. До мощного, давящего голову спазма.
Глава 16
1916 год
Выборг, эскадра Шидловского.
Сергей впервые увидел подполковника Ларина, когда тот вместе со штабс-капитаном Шереметьевским приехал на место дислокации эскадры под Выборгом — там потрепанный в боях авиаотряд получал новые самолеты «Илья Муромец». Щеголеватый офицер с седыми висками в идеально сидящей форме, лениво помахивая хлыстом, чуть свысока слушал, что ему говорит начальник восьмого авиадивизиона, одновременно с любопытством разглядывая все вокруг.
На Травина подполковник натолкнулся на второй день после приезда, аккурат когда Сергей осматривал один из самолетов — на заводе поставили патрубок другой стороной, и масло подтекало.
— Прапорщик Травин, — нехотя вытянулся во фрунт юноша, приложившись перемазанной в солидоле ладонью к уху.
— Вольно, — тот небрежно махнул рукой. — Мы на войне, братец, какие уж тут реверансы. Я — Георгий Николаевич, а ты ведь Сергей, да? Наслышан про тебя, еще семнадцати нет, а уже прапорщик, молодец, настоящий патриот! Что тут, масляный насос течет? Опять на заводе обмишурились, ох я им задам, когда на инспекцию поеду.
Подполковник в устройстве аэропланов оказался докой, они с Сергеем облазили, считай, почти все подготовленные к отправке на фронт самолеты и даже полетали вместе на одном из них. Шестнадцатилетний парень слушал старшего товарища развесив уши, а тот красочно и со знанием дела рассказывал о боях, наступлении российской армии, но не утомлял монологом, а вовлекал в беседу. Через несколько дней он знал о Сергее все: и о смерти отца, и о родственниках, отобравших имение за долги, и об учебе в офицерской школе, и о том, что офицерский экзамен подросток сдавать не собирался.
И хотя он и с другими вот так же разговаривал, Сергей не чувствовал себя обделенным вниманием. Казалось, он столько нового узнал об авиации, сколько за год до этого не получилось.
А через двадцать дней подполковника Ларина арестовали, говорили, что он немецкий шпион и появился в расположении части по поддельным документам, чтобы выяснить возможности императорского авиационного флота. А еще через неделю, после того, как эскадру сверху донизу перетряхнули контрразведчики, Ларина отпустили. И документы оказались в порядке, и послужной список подтвердился. Только подполковник тут же уехал, и с тех пор Сергей его не видел.
1927 год Рогожск
— Вот что, пацанва, — Травин собрал подростков в зале на первом этаже, — кто не боится опасностей, поднимите руки.
Руки подняли все, кроме Маши.
— Я боюсь, — краснея, сказала она.
— Девчонка, — припечатал Емеля.
— Значит, Маша остается на хозяйстве. Теперь слушайте сюда. Проследить надо вот за этими людьми…
Как уверял Валет, приезжие жили неподалеку от травинского дома, на Богородской улице, в доме девяносто восемь, уже почти месяц.
— Комнаты там сымают, аж три, — докладывал Кузьма. — Мы его случаем встретили, когда с транвая сходили, последили, так ездит к фабрике, потом обратом. Старого не видали, токма молодой шастает.
— Был кто у него?
— Не, но Сима остался, он проследит. Только нам бы на прокорм, а то жрать охота на улице, аж живот сводит. Не, трехи много, Машка готовит тут, рупчика на пирожки хватит за глаза.
Сима проследил, но, во-первых, мальцы не могли ошиваться у дома объекта наблюдения круглые сутки, им и спать надо было, и есть, а кое-кому и в школу ходить, а во-вторых, глаза бы намозолили. Сергей выяснил, что приятель Ларина уезжает по делам около полудня, уже в четыре появляется у себя дома, а потом к восьми идет культурно отдыхать. Выяснить имя приезжего без того, чтобы не привлечь к себе внимание, было сложно — домовые книги хранились в подотделе жилых домов, комнаты в доме сдавались приезжим, и инспектор коммунхозотдела, выспрашивающий у своих же коллег о конкретном человеке, сразу бы привлек внимание того, кто, по мнению Травина, информацию бандитам сливал. Надо было придумать что-то другое. Например, у Мальцева спросить, тот как раз собирался кучу ненужной бумаги на фабрику вернуть. И заодно проследить за ним.
С Мальцевым получилось неожиданно легко — здание уездного суда давно уже нуждалось в ремонте. Коммунхозотдел