Андрей Никонов
Управдом
Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми случайны.
© Андрей Никонов, 2022.
© ООО «Издательство АСТ», 2022.
Глава 1
Март 1927 года
Рогожский уезд, Московская губерния.
— Пошла вон! — тощий невысокий мужчина, в расшитой косоворотке, с редкими жирными волосами и с изрытым оспой лицом, вскочил, ударил по столу так, что тарелки подскочили. — Приживалка! Ты что вздумала, бездельничать?!
Девочка восьми лет в поношенной одежде стояла возле лестницы на второй этаж, опустив голову и сложив руки на животе.
— Ты посмотри на нее, — брызгая слюной, орал хозяин дома, — пригрели змею на груди. Ты понимаешь, дура, что продуктов на семь рублей испортила? Соли она не пожалела! Сама будешь это жрать вместе с очистками. Вон, ступай к себе, и чтобы я тебя не видел, мерзавка!
Девочка покорно пошла наверх, в свою каморку на чердаке — рядом с печной трубой в огороженном закутке было тепло, хозяин дома любил уют и топил часто, не жалея дров. Она не плакала — к такому обращению за те два года, что жила в семье дальней родственницы, девочка привыкла.
Родственница проводила девочку равнодушным взглядом — сводного брата, от которого осталась сирота, она почти не знала. По мнению женщины, противная девчонка должна была быть благодарна ей по гроб жизни за то, что у нее была крыша над головой, ежедневные объедки со стола и кое-какая одежка. Другие дети вообще жили на улице и хорошо если раз в неделю ели досыта в коминтерновской столовой.
Еда была не то что сильно пересолена, просто у мужчины выдался сегодня непростой день. Зато следующий обещал быть куда лучше, полученные с последней продажи мануфактуры триста червонцев практически довели до нужной черты ту сумму, которую он держал в уме. Советская власть, отдавшая частным дельцам на прокорм собственные ресурсы, в последнее время закручивала гайки, дела вести было все труднее и опаснее. С одной стороны, к жирному куску подбирались урки и жиганы, с другой — фининспектор и прокурор, и неизвестно, кто больше откусит.
В дверь постучали.
— Это кто еще? — недовольно проворчала женщина. — Опять твои дружки?
— Сейчас посмотрю… — Мужчина встал, прошел в сени, отворил тяжелую, обитую с обратной стороны железом дверь. И пятясь назад, вернулся в комнату.
— Ну что, Ефим, я слышал, ты сегодня в банке был, — гость был не один, вместе с ним в столовую вошли еще двое. — Все забрал, подчистую, как метлой прошелся. Сбежать решил, думал, мы не узнаем?
— Нет, что вы, даже в мыслях не было, вот те крест, — хозяин дома размашисто перекрестился, — долю вашу приберег и хотел еще в новую мануфактуру вложиться, все для дела, разве ж я могу чего замыслить.
Тем временем двое гостей подошли к женщине, та поднялась, недовольно глядя, и презрительно фыркнула. Один из пришельцев, недолго думая, заехал ей кулаком в живот, второй подхватил падающую хозяйку, заткнул ей рот грязной тряпкой и бросил на стул. Первый достал из сумки ремни, споро привязал женщину к стулу, осклабился.
— Готово, барин.
— Баре все в Париже, — главный неодобрительно покачал головой. — Ну что, Ефим, с кого начнем, с тебя или с нее? Бабу тебе свою не жалко?
Первый бандит хрюкнул, рванул на женщине платье, обнажая слегка отвисшую грудь.
— Делайте что хотите, не виноват я, — Ефим грохнулся на колени, попытался пустить слезу, та никак не хотела появляться, сколько ни моргал, а вот трясучка от страха тут как тут, аж судорогой тело свело. — Все до копейки отдам, только не в доме деньги, идти надо. Захоронка в надежном месте, чтоб от татей подальше.
Главный усмехнулся, посмотрел на подельников.
— Врет, — уверенно заявил второй.
Он подскочил к стоящему на коленях хозяину, заломил тому руки назад, связал, заткнул рот. И, выхватив из кармана нож, полоснул по уху.
Ефим взвыл. Теплая кровь тонким ручейком потекла к шее, оттуда под ворот рубахи, обильно ее промачивая красным. Отрезанное ухо перед глазами подействовало куда лучше слов. Он раскололся за несколько минут, мало того, сам с сопровождающим сходил в подвал, подволакивая ногу с раздробленными пальцами, помог дрожащими руками отодвинуть камень, за которым лежала сумка с бумажными червонцами. И там же показал еще два схрона, с царским золотом и камушками.
— Все на месте, — доложил первый бандит, пересчитав деньги, — все тридцать тысяч.
— Кончай его, — распорядился главный. — Только без этих твоих шалостей.
— Девчонка тут еще была, — напомнил второй. — Сиротку к себе взяли. Если здесь, может заложить.
Первый достал топор, проверил лезвие на пальце. Хозяин дома пытался что-то сказать, вымолить, но только мычал и дергался, пока ему не раскроили череп.
— Я погляжу, — главный кивнул, направился к лестнице. — Сам разберусь.
— А с этой что? — первый подручный кивнул на женщину. — Вроде ничего еще, а? Позволь развлечься.
— Делайте что хотите, — равнодушно сказал главарь, ставя ногу на ступеньку. — Только чтобы без шума, не хватало нам тут незваных гостей.
Он прошелся по второму этажу, заглядывая в комнаты — там тоже было немало добра, потом его подельники пройдутся, осмотрят пристальнее, доберут. И подошел к узкой лестнице на чердак.
Девочка с чердака слышала неясный шум. Сначала говорили тихо, потом тетя закричала, коротко и пронзительно, и тут же затихла. Через некоторое время завыл хозяин, так страшно, что аж пробирало до печенок. Девочка забилась в свой закуток, закуталась в рваное, сшитое из лоскутов одеяло, зажмурила глаза. И услышала, как кто-то прошелся по чердаку, скрипя половицами и заглядывая в каждый угол.
— Вот ты где, — услышала она голос. Глаза открывать не стала, съежилась, крохотная слезинка покатилась по щеке. И вдруг почувствовала на голове руку, та погладила ее по волосам.
— Не бойся, я тебя не трону, — негромко сказал незваный гость. — Только сиди тихо, договорились? А вниз лучше не спускайся, тебе такое рано еще видеть, дождись, когда милиция появится.
И ушел.
Май 1927 года
Москва.
К десяти часам вечера солнце уже практически не освещало московские улицы, а тусклые фонари, висящие на столбах, не давали достаточно света, так что автомобиль с погашенными фарами, подкативший к дому номер три в Большом Гнездниковском переулке, в котором располагалось Московское управление уголовного розыска, на фоне темного здания был практически незаметен. Чадящий дым, вылетающий из чихающего глушителя, заставил часового чихнуть, но быстро рассеялся — ветреная