Читать интересную книгу Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки). - Николой Костомаров

Воспользовавшись тем, что внутренние раздоры в Швеции отвлекли ее удальцов от варяжства и от русского мира, Новгород, между тем, окреп сам и в ХII - м веке подчинил себе южную Финляндию. Это повлекло его снова в неприязненные столкновения со шведами. В 1143 году южные финны, выбиваясь от покушений Новгорода на власть над ними, нашли себе союзников в шведах, распространявших тогда христианство в Финляндии. Сначала Емь напала на Ладожский край; ладожане отбили это нападение; затем явился шведский король с епископом в шестидесяти ладьях. Этот поход им не удался; они только напали на новгородских гостей, плывших из южного Варяжья. В 1164 г. шведская флотилия подступила снова под Ладогу; и это покушение тоже не удалось и окончилось в пользу русских. Ладожане храбро выдержали нападение, а между тем, дали знать новгородцам. Последние со своим князем Святославом напали неожиданно на шведов и разбили их наголову, так что из 55-ти шнек успело уйти только двенадцать, и из тех многие убежали с пробоинами; остальных сорок три шнеки были взяты; кроме попавшихся в плен, много шведов погибло в битве.

Но это были сами по себе незначительные предвестники гораздо важнейшей борьбы с немецким племенем; ей приходилось разыграться, тогда, как тевтонские рыцари, в начале XIII века, поселились в Ливонии, и систематически начали крестить и истреблять чудские и литовские племена. Еще в половине XII века бременские купцы основали первое поселение на устье Двины и с тех пор мало-помалу на западе стали обращать внимание на Остзейский край. По предложению бременского архиепископа, папа Александр III назначил туда миссионером Мейнгарда, провозглашенного первым местным епископом. Он успешно выпросил право поселения немцам у полоцкого князя, считавшего себя верховным правителем берегов Двины. Но Чудь уже с первого раза встретила негостеприимно пришельцев. Епископ Альберт основал Ригу и увидел, что этот народ невозможно просветить светом евангелия без военной силы, и по его ходатайству учрежден был папой в 1202 году Орден рыцарей Меча, ветвь Тевтонского Ордена. Он состоял из немцев; — его цель была распространение веры и, вместе с ней немецкой народности. Пришельцы неизбежно должны были столкнуться с русскими. Часть чудских народов была уже подвластна Новгороду; Лети-гола (Латыши) по Двине признавала над собой господство Полоцка. В Латышской Земле сидели русские князьки, под верховной властью полоцкого князя. Немцы обманули тогдашнего полоцкого князя, по имени Владимира; по их просьбе он дозволил им беспрепятственно основаться в Ливонии и проповедовать веру, по они вскоре же показали, что вера у них — предлог, а под этим предлогом скрываются властолюбивые намерения. Проповедь пошла путем насилия и порабощения. Ливы восстали на защиту отечества. Владимир полоцкий в 1207 году принял их сторону и осадил Ригу, но должен был снять осаду, когда русские узнали, что к немцам прибывает на помощь морская сила датчан.

Вслед затем два князя, удельно правившие в Латышской Земле, потеряли свои владения. Первый был в Кукеноисе, Вячко, данник полоцкого князя: предательски схваченный немцами, он должен был признать над собой верховную власть епископа, а потом покусился освободиться от зависимости, но был остановлен немцами, в отчаянии сжег свой город и убежал. Другой, Всеволод, кажется, брат Вячка, основался в городе, называемом у немецких историков Герсеке (вероятно Городище). Женатый на литовской княжне, он сделался открытым сторонником непокорных язычников и стал на челе их. "то был заклятый враг латинской веры и христианства , говорит немецкий летописец современник. Начальствуя литовцами, он сделался тогда страшилищем не только для немцев, но и для латышей, даже для самих русских, —никого не щадил воюючи. В 1209 году епископ Альберт, собравши все войско и вооружив латышей, взял местопребывание этого князя; в плен попалась жена его — литовская княжна. Тогда Всеволод притворно просил мира. Епископ согласился отдать ему княгиню, если он присягнет не делать более вреда Церкви латинской, отдаст все княжество в лену церкви св. Марии, получит его обратно уже как вассальное владение от епископа и станет верным слугой немцев. Всеволод согласился и присягнул в Риге. Епископ Альберт дал ему грамоту, которой утверждал его права на владение. Эти меры, разумеется, могли только более раздражать русских и приготовлять в будущности усиление вражды их с немцами. Немцы, между тем, расправляясь уже с мелкими князьями, чувствовали, что еще не окрепли до того, чтобы так же расправиться с полоцким князем и держались с ним миролюбивой политики. В 1210 году епископ заключил с ним союз, по которому обещал платить известную дань полоцкому князю, а полоцкий князь, довольный этим, позволил свободно распространять латинское христианство в Ливонии.

После того, как пришельцы столкнулись с Полоцком, последовало столкновение и с Великим Новгородом. Ливонский край, называемый Уггеноис — страна, прилегавшая к Чудскому озеру, где находился Юрьев (Дерпт), издавна считалась подвластной Новгороду; но туземцы много раз пытались освободиться от этой зависимости. Когда немцы стали энергичнее совершать свое дело крещения Чуди в латинскую веру, новгородцы, как видно, до того времени мало обращавшие внимания на апостольство, теперь с князем своим Мстиславом Удалым явились в Уг-геноис с требованием не только дани, но и крещения. Мстислав осадил Медвежыо-Голову (Оденпе), тогдашний главный пункт национальной защиты у Ливов. Стесненные в продолжение восьми дней, ливы сдались, заплатили новгородцам 40 гривен и дали обещание креститься. Новгород обещал прислать своих священников. Вместе с новгородцами заодно действовали и псковичи, с князем своим Владимиром. Новгородцы совершенно удовольствовались такой покорностью, какую оказали им ливы в Оденпе и по прежнему своему обычаю не установляли никакого своего управления в инородном крае; как в том же году явились под Оденпе немцы, завоевали город, разграбили и стали крестить в латинство край, который новгородцы признавали давно уже своим и где недавно готовились распространять православие. Вслед затем немцы начали крестовый поход по всей Ливонии и, опустошая города и села, заставляли креститься и сожигали жилища тех, которые отказывались. Новгород, оскорбленный поступком в Оденпе, отправил в Чудскую страну пятнадцать тысяч новгородцев и псковичей под начальством князя Всеволода Борисовича, того самого, который недавно так неудачно разделывался с немцами в Герсеке; с ними были торопчане с князем своим Давидом, братом Владимира псковского. Мстислав Удалой прошел провинции Вагию, Герву, потом вступил в край, называемый по-русски Чудь-Ерева, а у немецких писателей Jerven. Немцы не встречались ему. Он вошел в Гаррию, лежащую по берегу моря, в Эстляндии, около нынешнего Ревеля. Немцы, услышав, что русские идут против них, ушли в Ригу. Мстислав осадил чудскую крепость, называемую у Генриха Вар-боле, а у новгородского летописца Воробиин (перевод Варболе). Туземцы поклонились и обещались давать дань. Много пленников привели с собой победители. Тем и кончился тогда поход новгородцев вы 1214 году. Но ободренные приходом новгородцев в Ливонию, ливы и эсты подняли сильное восстание против немцев и перебили немецких проповедников. Это событие вероятно способствовало усилению взаимной неприязни русских и немцев. Владимир, псковский княь, отдал сестру за Теодориха, брата епископа Альберта. За это псковичи его выгнали. Он убежал в Ливонию, получил в управление фогство в Латышской Земле и способствовал немцам к покорению туземцев. Ливы и эсты были между двух огней; они не терпели ни русских, ни немцев; первые, правда, не крестили их, зато обирали; вторые принуждали поклоняться кресту, угрожая огнем и мечом в случае непокорства. Туземцы не в силах были сами сладить с иноплеменниками, не знали куда пристать, искали помощи то у тех, то у других, то против того, то против другого; разумеется, через это они содействовали собственной гибели.

Стесненные пришельцами, тезумцы вопили о помощи и защите к слабому полоцкому князю. Владимир как бы очнулся. "Ливонцы мои подданные, — говорил он, — в моей власти их крестить и оставить некрещеными". Альберт предложил полоцкому князю свидание. Владимир псковский вызвался быть посредником. Как ни объяснял епископ силу словес Христовых: "идите, научайте вся языцы, крестяще их", как ни льстил полоцкому князю, уверяя, что немцы повелевают туземцам воздавать кесарево кесареви, т.е. давать дань полоцкому князю, однако не уговорил Владимира. Тот потребовал, чтобы немцы перестали насильно крестить туземцев. Вероятно на этот раз полоцкого князя подстрекали русские духовные, которым было завидно видеть успех проповедников латинства. Владимир кликнул клич к язычникам. Рыцари пошли против них; но Владимир псковский, все еще верный союзник пришельцев, уладил тут дело; он отправился к полоцкому князю и убедил его оставить предприятие, представив, что этим поступком полоцкий князь раздражит немцев до крайности; а у них сила велика и еще увеличится, и война может иметь неблагоприятные для русских последствия. Немецкий летописец-современник уверяет, что полоцкий князь не только заключил мир, не только явился к епископу с сыновним уважением, но отказался от дани, которую обязаны были немцы платить ему по прежнему договору за уступленное им право проповедовать в Ливонии, да еще обещался всегда им помогать. Факт сам по себе почти невероятный и темный, без подробностей, которые от нас укрылись. Но как бы то ни было, скоро сам Владимир псковский, которого услугам приписывается такой неожиданный поворот дела с полоцким князем, поссорился с немцами за то, что его упрекали в несправедливости суда над жителями, отданными в его управление: он думал только о сборе своих доходов, судил несправедливо и лицеприятно, помогал богатым и разорял бедных. Он ушел в Русь со всей семьей и в 1217 г., когда Мстислав Удалой отлучился в Киев, явился с новгородцами врагом немцев. Новгородцы хотели отнять Оденпе, попавшееся в руки немцев. Новгородцы удачно завоевали Оденпе. "Тогда, — говорит летописец, — Владимир разослал партию псковичей и новгородцев грабить и разорять те чудские селения, которые приняли латинство, отпавши от православной веры, принятой прежде. Последние призвали в помощь против новгородцев рыцарей и когда новгородцы со псковичами и с посадником своим Твер-диславом были в поле, вдруг ударили на них немцы. Новгородцы однако не были разбиты: они отняли до 700 коней, убили двух воевод, третьего взяли живьем и ушли здоровы.