А потом как-то отвернулась — а он уже сидел по другую сторону стола, на подушке, скрестив ноги. Золотоволосый мальчик со взглядом старика.
Глаза у него были, кстати, необычные — ярко-фиолетовые. Красивые такие — я на него как вытаращилась, так и сидела минуту или две, не в силах слова сказать. Словно наваждение какое-то.
Кирин терпеливо ждал. Он тоже смотрел на меня и скорбно улыбался. А когда я пришла в себя, сказал:
— От тебя несёт кровью. Свежей. Кого ты убила, несчастная девочка?
Ванхи со мной не было: я оставила его за воротами Лилий. Не больно-то он стремился зайти в проклятое здание, хоть и оставался мне верен. Но себя Ванхи по-прежнему ценил чуточку больше.
Когда-нибудь кто-нибудь додумается предложить ему награду столь щедрую, что даже я не смогу её перебить. И что мне тогда делать?..
Короче, Ванхи ничего не слышал. А вот Шепчущий вытаращился на меня так, словно я прямо при нём из тела принца вылезла. И что-то замычал в кляп.
А я посмотрела на свои руки, потом на кирина и еле сдержала слёзы.
— Моего убийцу.
Мальчик-кирин закрыл нос ладонью, словно я и впрямь воняла. И тихо сказал:
— Так не должно быть. Ты не должна расплачиваться за его желание.
— За чьё? — я подалась вперёд.
Кирин отпрянул.
— Пожалуйста, не приближайся. Ты убила сегодня человека, я не могу долго находиться в твоём присутствии. Ты вынуждаешь меня уйти.
Я отодвинулась подальше.
— Зачем же ты тогда пришёл?
Кирин посмотрел мне за плечо, на Шепчущего.
— За ним.
Колдун крупно дрожал. Словно не мальчик сидел перед нами, а нечто пострашнее юрэй.
— Взамен я предлагаю тебе услугу, — сказал кирин. — Но только одну.
— А если я приведу тебе ещё Шепчущих? — Я снова подалась к нему.
Кирин отшатнулся.
— Глупая несчастная девочка. Справедливость должна восторжествовать. Если ты приведёшь ко мне невиновных, я не приду.
Я мало что поняла, но основное до меня дошло: любой Шепчущий ему не подойдёт. Ну ладно.
— Чего ты хочешь, девочка? — спросил кирин, грустно глядя на меня.
Позже Ванхи объяснил мне, что просьба должна быть во благо, иначе кирин не только её не выполнит, но и меня убьёт. Я этого не знала, но мне повезло. Я попросила:
— Научи меня, как освободить наёмников клана Возрождённых. Они служат главе из необходимости. Он держит их колдовством… Как я поняла.
Кирин кивнул. И осторожно, словно я была страшным насекомым, взял меня за правую руку. Лёгкий зуд, тут же — холод… И золотой шарик, поселившийся в центре моей ладони. Он мерцает и сейчас, когда я на него смотрю. Глубоко-глубоко, почти незаметный. Думаю, императору о нём уже доложили.
— Коснись этим их татуировки. И они будут свободны.
Я поклонилась и посмотрела на кирина вопросительно. Что теперь?
— Развяжи его, — вздохнул мальчик.
Осторожно я сначала вытащила кляп изо рта Шепчущего (колдун задыхался), а потом перерезала верёвки. И не стала убирать кинжал, потому что сейчас этот мерзавец даст дёру, и как я его, спрашивается, догоню?
Но Шепчущий, дрожа, рухнул на пол. Мгновение, а может, и дольше он смотрел на кирина, а кирин — на него.
Потом из глаз колдуна брызнули слёзы, он схватил со стола чашку, разбил и осколком перерезал себе горло.
Кирин отступил к краю террасы и сдавленно произнёс, стараясь не смотреть на кровь:
— Не зови меня больше.
Ты сам явился, подумала я. Ванхи потом рассказал мне, что кирины чуть не единственные духи, которые приходят к нуждающимся, но всегда просят за свои услуги соразмерную цену. А ещё они обличают преступников. И те умирают. Обычно от мук совести.
Я смотрела на труп Шепчущего и думала, что представляла это как-то иначе. Кирин уже исчез — не знаю как, может, в закатных лучах растворился?
А я всё же получила, что хотела.
— Шики? Ты здесь?
Он возник из тени, словно тоже был нежитью. Посмотрел на меня и сказал:
— Не нужно… госпожа.
Он же тоже всё знает, осенило меня. Он слышал если не юрэй, то кирина сейчас.
Я залпом выпила весь чай и захотела просто… не знаю… не быть, наверное. Чёрт, как же достало всё.
Ещё и Шики меня добил. Он вытащил один из своих мечей и направил его себе на грудь. Я еле успела удержать его руку.
— Ты что делаешь?!
— Так будет правильно, госпожа. Вы хотели мне помочь, а я стану угрозой для вас. Чем больше человек знают вашу тайну, тем хуже для вас.
— Ты знаком с Ли? — дошло до меня.
Шики кивнул и снова сказал:
— Отпустите, госпожа.
Идиот благородный… Что ж тут у убийц такая высокая мораль-то?!
Я чуть не порвала его рукав, благо Шики сопротивлялся. Удерживать меч и вырываться ему было неудобно, а то я бы не справилась. Он был куда сильнее…
А потом он вздохнул свободно, а мёртвый паук — здоровенный такой паучара — упал на пол и дрыгнул напоследок лапками. Алый солнечный луч упал на него, и паук рассыпался жирным пеплом, пачкая пол.
Такая вот инсталляция.
Мы с Шики смотрели на него, и опомнились одновременно. Наёмник рванул меч на себя, а я им поцарапалась.
— Шики, мать вашу, не дурите!
— Госпожа, вы не понимаете, чем это вам грозит?
— Да идите вы с миром!
— Тогда я вас выдам.
— Шики, — я покрепче вцепилась в его руку, пачка рукав кровью. — Что вы хотите в обмен на свою верность? Клянусь, я это сделаю, но и вы принесите мне клятву, что будете молчать. И разойдёмся с миром!
Только тогда он словно бы обмяк и сказал, не глядя на меня:
— Я больше не хочу убивать. Никогда. Это… самое заветное моё желание.
Мне оставалось его только пожалеть.
— Что вам мешает? Я сняла эту вашу татуировку, затеряйтесь где-нибудь в горах и живите счастливо.
Он усмехнулся, словно говоря: «Если бы всё было так просто!» А потом всё-таки выпустил меч, встал на колени и произнёс ту же клятву, что и Ли когда-то.
— Вы же не хотите убивать? — сказала я, не торопясь её принимать. — Тогда зачем?
Он нахмурился, словно не понял вопрос. А потом объяснил:
— Я буду с вами, госпожа, пока вы не добьётесь своего. Буду беречь вас, а после — я надеюсь на вашу милость. Что вы отпустите меня, госпожа.
— Отпущу, — пообещала я. — Спасибо, Шики.
Он снова усмехнулся.
— Вы могли привязать меня этой клятвой до того, как сняли татуировку. Госпожа.
— Это было бы чертовски неправильно, — вздохнула я. — И пожалуйста, не зови меня госпожой. Если нас услышат…
— Не услышат, госпожа. Но я повинуюсь.
Так у меня появился телохранитель, которому я могла доверять. И личный Шепчущий. Как говорится, повезло.
— Когда ты видел Ли последний раз? — не могла не спросить я.
— Недавно, госпожа. Если вы хотите его вернуть, просто позовите.
— Лучше передай ему, чтобы валил куда-нибудь подальше от меня. Желательно на край света, — бросила я, думая, что сделает император, если найдёт его.
Будет у него новый Соль.
Шики ничего спрашивать не стал, просто кивнул.
— Я приведу к вам других Возрождённых, ваше высочество. Они будут ваши.
Я представила толпу таких же, как Шики — и всем убийства осточертели хуже… не знаю чего. Представила, как я заставляю их клясться мне и почувствовала себя такой сволочью, что хоть сейчас удавись.
Но они нужны мне. Позарез нужны, а потом я сделаю для них, что смогу.
Господи, во что я превращаюсь!
Ещё и Шики добил, заметив, прежде чем исчез:
— Ли говорил, что вы добры. Он не лгал.
Словно плетью меня огрел.
И кровь Шепчущего у моих ног — человека, который ничего плохого мне сделать не успел, и чьей жизнью я купила себе отряд наёмных убийц.
Добрая, да.
Меня опять тошнило — теперь уже от отвращения к себе.
Я начинаю понимать тёху-принца. Зато он-то, говорят, был добрый. Но слабак. А я стремлюсь стать сильнее и всё больше теряю человеческий облик. Что же дальше будет?..
Матушка снова позвала меня на чашку чая в Восточный дворец. Спросила, как там Йоко, её милая протеже. Подтвердила, что она бесприданница, но это даже удобно: раньше императоры женились как раз на таких бедняжках. Хорошо же: их родня на власть претендовать не будет.