сын — Матиаз.
Нет, так я не разберусь, даты начинают путаться.
Схватив самописец, принялась выписывать даты в хронологическом порядке. Только те, что относились к наследникам рода. Все, вплоть до Ройса.
Я заметила, что есть даты с наложением печальных событий. Почему так много людей погибло двенадцать лет назад? Причем с небольшой разницей в днях.
И в эту хронологию никак не укладывается рождение Мэйвена.
На портрете его нет. Он родился позже. Он самый младший в семье. Самый младший брат. Неужели моя догадка в отношении него верна? Могла ли графиня ди Трейт так поступить?
У меня перед глазами встала сцена когда Ройс показывал мне галерею и рассказывал про их семью на портрете. Он тогда сказал “Мэйвен действительно мой самый младший брат”. Меня тогда что-то зацепило в этих словах. Но я никак не могла понять, что именно. Но сейчас будто вспышка в голове всплыла еще одна фраза мужа: “После… обращения все отношения между супругами прекращаются…” А это значит, что Мэйвен… Оххх…
Все же я права. У Мэйвена другой отец! Он не ди Трейт! Но тогда получается, ну конечно! Мать Ройса забеременела Мэйвеном, в тот год, когда ушел Матиаз. Значит отец Ройса уже был Зверем?
Но на свою дочь он напал лишь восемь лет спустя. Тогда, когда погиб Дастел ди Трейт. В тот же период Вайолет узнала правду. Ройс ей рассказал и его отец сошел с ума… Когда погиб Дастел. И тогда же Ройс стал зверем. Все случилось именно тогда.
От волнения, я вновь вскочила, лихорадочно заметавшись по комнате.
Но если это как-то связано с Дастелом, почему именно тогда, а не когда ушел Матиаз? Разве что… Ну, конечно! Это ведь было его решение. Он не дожидался безумия и ушел сам! А Дастел был жив. Скорее всего безумен, но жив! И отец Ройса стал тогда Зверем!
Но это значит…
Меня окатила ледяная волна. Три дня. Сегодня истекают три дня, данные мне как отсрочка отцу Ройса.
В голове всплылала недавняя просьба мужа не покидать библиотеку.
— Нет… Только не это…
Вскрикнув, я выскочила в коридор. Пока я решала загадки рода ди Трейт, стемнело. И Ройс… Нет, пожалуйста.
Всхлипнув, я понеслась на поиски мужа. Но ни в кабинете, ни в спальне его не было.
— Миледи?
— Где муж? Где граф ди Трейт? — закричала я, налетев на миста Брокхельда.
— Он десять минут назад проводил лорда Мэйвена и сообщил, что спустится в подземелье… Миледи, что с Вами? Вам плохо?
Пошатнувшись, сжала виски, в которых неприятно стучало.
Неужели, я опоздала?
Ринувшись в сторону разрушенной части замка, лишь отмахнулась от окликающего дворецкого.
Но осознав, что не успею, прижалась к стене, глотая слезы.
— Пожалуйста, прошу тебя, помоги, мне нужно к ним, открой переход. Я должна его остановить.
К счастью, пророчество откликнулось, сдвигая стены и сорвав со стены подсвечник, я побежала по коридору, отчаянно зовя мужа.
— РОЙС, НЕТ!!! Не делай этого!!!
Мой крик эхом разносился далеко вперед, но мужа нигде не было.
Пустой коридор вильнул, я замерла, не зная какое направление выбрать, но тут из крайнего донесся душераздирающий вой.
Похолодев, помчалась на звук, зовя мужа.
— Пожалуйста, не надо…
От слез все двоилось в глазах и я не сразу различила две застывшие фигуры.
— Ройс, нет! Прошу, не делай этого!
— Элиза, уходи!
— Нет, ты не понимаешь! Ройс!
На мой крик отец Ройса обернулся, оскалившись.
Я испуганно замерла.
— Уходи. Я должен это сделать! Уже сделал…
У меня все перевернулось внутри и будто во сне я увидела зажатую в лапе отца Ройса пробирку.
Плохо понимая, что делаю, кинулась к Зверю.
Ройс закричал, но я не остановилась.
Обезумевший от криков Зверь развернулся ко мне, замахнувшись и я подставилась, понимая, что это единственный шанс.
Муж опоздал на доли секунды.
Огромная лапа со всей силы обрушилась на меня, впечатывая в стену. Шея и плечо взорвались болью, но я заставила себя собраться, вцепившись в него и буквально выдирая проклятую пробирку с ядом, которую отшвырнула в появившийся так удачно проход, который тут же скрыло пророчество.
Я еще успела обернуться, когда бешеный Зверь замахнулся вновь, но вновь ударить муж ему уже не позволил.
Сползая по стене и теряя сознание, я сквозь агонию боли прошептала.
— Если он умрет, ты сойдешь с ума…
Надеюсь, муж услышал…
Эпилог
Год спустя…
Оглядываясь назад, я часто ловлю себя на мысли, как бы сложилась моя жизнь, не призови меня Ройс когда-то в этот мир?
Разве была бы я счастлива? Без мужа — это невозможно. А смогла бы чувствовать себя полноценной без моего дара? Тоже нет.
Столько прошло времени, а я до сих пор порой просыпаюсь ночью и лихорадочно ощупываю мужа. Живой. Рядом. И также любит меня. Нас.
Сегодня в замке праздник. Приехала сестра Ройса Сессиль с племянницами, которым исполняется два года. По этому поводу мы решили устроить праздник. И пусть нашему с Ройсом сыну только три месяца, это не помешает его родителям насладиться заслуженным торжеством.
— Миледи, Вам нравится? — смущенно улыбнулась мне в зеркале Лея.
— Да, Лея, спасибо. Очень красиво, — поблагодарила я девушку, оправляя складки золотистого пышного платья.
Я немного прибавила в весе после родов, но корсет творит чудеса. Да и меня эта пара килограмм совсем не портит.
Отпустив горничную, бросила взгляд в окно. Там по ухоженным садовым дорожкам нескончаемой вереницей катили экипажи с нашими гостями. С некоторых пор замок графа ди Трейта вновь открыт для них.
— Родная?
Затаив дыхание, обернулась, ловя долгожданный взгляд и замирая, все еще не веря, что у нас получилось…
Муж стал прежним три месяца назад. Мне действительно удалось разгадать пророчество. И когда по моей просьбе в нашу комнату принесли то самое зеркало, в котором отразились мы с Ройсом с новорожденным сыном на руках, последний осколок встал на место и зеркало вновь стало целым, возвращая мужу его истинный облик.
И не только ему. Отцу Ройса приходится тяжелее всех. Да, разум вернулся, как и внешность, но произошедшее по его вине навсегда изменило его и речь уже совсем не о шерсти и когтях.
Я не знаю сможет ли он когда-нибудь простить себя. Это слишком больно, знать, что стал причиной гибели своего ребенка. Пусть и в беспамятстве и не осознавая, но от этого боль не меньше…
А его жена совсем не облегчает эту ношу. Она так и не смогла смириться и простить мужа. А он не