Эрфиан успел допить отвар, съесть немного мяса и поблагодарить вампиршу за угощение.
— Ты много знаешь о том, что происходит в здешних местах, — заметил вампир. — Откуда?
— Недаром твои вампиры говорят «сам советник».
— Захотят ли Сновидцы с нами торговать? Все знают, что они с большой неохотой впускают в деревню чужих. Даже людей — что уж тут говорить о темных существах.
— Я помогу тебе, если потребуется. Но не безвозмездно.
— И какую же плату ты с меня возьмешь?
— Мы поговорим об этом в том случае, если ты обратишься ко мне за помощью. Я должен возвращаться в деревню. И хочу слышать твой ответ.
Вампир задумчиво пожевал губами и замер, глядя в огонь. Не нужно было читать его мысли для того, чтобы понять, о чем он думает: отдавать лес Жрецам ему не хотелось, но оставить проблему со Следопытами нерешенной он не мог. И выбор этот стал еще мучительнее, когда речь зашла о золоте. Отказавшись от защиты Жрецов, Сафдар мог бы торговать со Сновидцами, но если он скажет «да», то получит в свое распоряжение три эльфийские деревни, два храма жрецов богини и несколько стай оборотней. Некоторые из них будут платить серебром, но серебряные монеты можно с легкостью обменять на золотые либо приобрести что-нибудь ценное у незадачливого торговца, а потом продать подороже.
Главой клана Сафдар стал не просто так — он был проницателен и умел считать.
— Золото — это власть, — обратился Эрфиан к вампиру. — Тебя будут считать вождем. Будут приходить за защитой или советом. Тысячелетние существа будут преклонять перед тобой колени. Ты сможешь построить дворец. Замок. Целый вампирский город, если захочешь. Твой клан окрепнет. Вы превратитесь в самых сильных существ на этих землях. Придет время — и Следопыты будут бояться вас и перестанут нападать.
— Красиво говоришь, советник. Но даже если мы больше не будем нуждаться в ваших воинах, то эти земли все равно будут принадлежать вам.
— Одно твое слово — и вы получите земли назад.
— И больше не сможем торговать ни с кем, кроме Сновидцев. Получается, вы в любом случае остаетесь в выигрыше, а я что-то теряю, что бы я ни выбрал.
— Мы рискуем многим, посылая сюда наших воинов. Вампиры никогда не жаловали темных эльфов, и ты об этом знаешь.
Сафдар потер подбородок двумя пальцами и посмотрел на Эрфиана.
— Мне нужно подумать, — ответил он. — Ты привык к хорошей жизни, и мы не можем предложить тебе ничего, кроме тесного шатра и простой еды, но…
— Спасибо за гостеприимство, но Жрица Царсина ждет меня. Жрец Нориэль будет рад принять тебя и твоих слуг в любое время. Я понимаю, что это непростое решение, но поверь — ты ни о чем не пожалеешь, если ответишь утвердительно.
— Хорошо. — Сафдар улыбнулся. Решение он уже принял, но ему не хотелось признаваться в этом раньше времени. — Мы навестим вас следующей луной.
* * *
Деревня янтарных Жрецов
— Боги, Эрфиан. Торговля со Сновидцами? Вампир угостил тебя вином, и ты был пьян, когда это предлагал? Они, скорее, умрут от голода, но не будут торговать с вампирами!
— Моя Жрица не должна переживать. Я решу этот вопрос.
Царсина откинулась на подушки, перебирая в пальцах кубок с травяным отваром. Эрфиан вернулся глубокой ночью, но она наказала разбудить ее сразу же после того, как он появится в деревне. Нориэль недовольно вздыхал, спрашивая, куда советник уводит его жену, но Жрица, не обращая на это внимания, набросила поверх ночного платья первую попавшуюся под руку накидку и увела гостя на свою половину шатра. Разбуженная служанка принесла ужин.
— Я на тебя полагаюсь. Ну, каков он, этот Сафдар?
— Предан своим вампирам, но деньги любит не меньше. Умен и умеет их считать. Пусть построит замок, пусть ходит по дорогим коврам, пьет дорогие вина, ест редкие фрукты и дарит подругам дорогие украшения. К роскоши быстро привыкаешь, моя Жрица. Ему будет сложно вернуться к прежнему образу жизни. Он ни за что не согласится отказаться от того, что приносит много золота. Он не нападет ни на нас, ни на светлых эльфов, ни на Сновидцев. Пусть его вампиры питаются людьми. Но если они подумают устроить на них охоту, мы будем знать, как можно усмирить их вожака.
— Значит, деньги.
— Да, моя Жрица. Все обращенные неравнодушны к золоту, но нужно поярче разжечь в них этот огонь.
— А что ты будешь делать, если кто-то из клана решит занять его место, и ему не захочется ни дворца, ни денег?
— Вампиры из его клана молоды, моя Жрица. Вряд ли кто-то решит поднять руку на того, кто их защищает. Не будем забывать и о том, что в юном возрасте обращенным существам свойственен страх смерти. Почти все вампиры, которых я там встретил — низшие, а они живут с этим страхом и с ним же умирают.
Царсина задумчиво потерла щеку и заправила за ухо золотисто-каштановую прядь.
— А если этот кто-то придет извне, будет достаточно сильным вампиром для того, чтобы убить Сафдара и получит власть над кланом?
— Таких мало, моя Жрица. И живут они за границами владений светлых эльфов. До того, как мы расстались с прибрежными землями, дорога возле моря была открыта для них. Теперь их путь к лесу Сафдара будет лежать через пустыню. Вряд ли вампиры отправятся в такое путешествие по доброй воле. Но воины должны держать ухо востро.
— Когда он пообещал заявиться сюда? Следующей луной? — Царсина допила отвар и поставила кубок на ковер. — Поговорю с Тимиром. Может, получится угостить нашего дорогого гостя изысканным эльфийским вином.
* * *
Гриалла спала, свернувшись клубком и положив руки под щеку. Эрфиан поднял одеяло, которое она сбросила на пол, укрыл им жену и присел на кровать. Первое время служанку удивляло и даже смущало, что госпожа игнорирует принятый в деревне обычай: эльфийки спали в платьях из легких материалов или тонкого кружева, тогда как Гриалла не понимала, как можно ложиться в постель в одежде. Ночной наряд, свадебный подарок Царсины, лежал нетронутым. Но Эрфиан ничего не имел против такого надругательства над обычаями. Ему нравилось просыпаться среди ночи или возвращаться на рассвете, обнимать жену и чувствовать тепло