стену труп задушенной Елизаветы и угрожал то же сделать с Марией, если неприятели не отступят. Прошло еще несколько месяцев, пока Мадьярам и Венецианам удалось склонить хорватского вельможу к освобождению Марии. После десятимесячного плена юная королева наконец соединилась с своим супругом Сигизмундом, который между тем был возведен на Мадьярский престол. Именно этим смутным временем, наступившим в Венгрии за умерщвлением Елизаветы, Ядвига воспользовалась для возвращения Галиции. Пока ее супруг занимался крещением Литвинов, она стала во главе военного отряда и, в сопровождении многих польских магнатов, отправилась в Червонную Русь. Некоторые города поддались ей без сопротивления. Столица этой Руси, Львов вступил с нею в переговоры и, получив подтверждение разных городских привилегий, отворил ей ворота. Угорские гарнизоны удалились в Венгрию. Только начальник замка в Галиче, по имени Бенедикт, оказал упорное сопротивление. Но потом, когда из Литвы король двинул в Галицию значительное войско с Витовтом и другими подручными князьями, Бенедикт наконец сдал Галич. Воссоединение Червонной Руси с Польскою короною Ягайло ознаменовал щедрым пожалованием русских земель многим польским магнатам, каковы особенно: Ясно Тарновский, Спытек Мельштынский, Гневош из Далевиц, Петр Кмита, Добеслав и его сын Креслав Курожвенки, Димитрий Горай и др. Это были именно те магнаты, которые играли видную роль в предыдущих событиях и оказали услуги Ягайлу. Даже Семовит Мазовецкий, женившийся на сестре Ягайла Александре, получил в приданое за ней город Бельз с его округом.
Обстоятельства ясно показывали, что Ягайло не в силах был немедленно исполнить свое главное обещание Полякам, т. е. соединить великое княжество Литовское с Польскою короною. Слишком буквальное исполнение его грозило мятежами и смутами, ибо в Русско-Литовских областях еще господствовала удельная система, которая могла быть отменена только постепенно. Всякий обиженный брат, дядя или племянник верховного государя легко мог найти поддержку и в собственной земле, и у соседей. Наиболее крупными удельными князьями из потомков Гедимина в то время были: Федор Любартович, владевший Владимиром Волынским, Владимир Ольгердович, сидевший в Киеве, Александр Наримунтович в Пинской области, братья Кориатовичи на Подолье, Витовт в Берестейской, Гродненской и Луцкой земле, Димитрий Корибут в Новгород-Северской, Михаил Явнутович в Заславском уделе, Вигант в Керновском, Симеон Лутвень Ольгердович был тогда князем в Великом Новгороде и т. д. Кроме того на Волыни и в Полесье оставалось еще много мелких удельных князей из потомков Владимира Великого, каковы князья Бельзские, Пинские, Слуцкие, Острожские и др. Общим наместником королевским в Литовско-Русских областях, как мы видели, сделан был любимый брат Ягелла Скиргелло, сидевший в Трокском уделе. Но этот Трокский удел и послужил причиною последующих важных событий. Витовт имел притязание на него, как на свое отцовское наследие, и питал большое неудовольствие за то, что Троки были отданы Скиргеллу. Это неудовольствие еще увеличилось, когда Скиргелло был возведен в достоинство великого князя с оставлением за ним Трокского удела. В это именно время (в 1387) старший сын великого князя Московского Димитрия Ивановича Василий, бежавший из Орды, посетил Витовта в Луцке, где и был помолвлен с его дочерью Софьею.
Вскоре потом неприязненные отношения между Витов-том и Скиргеллом перешли в открытую, упорную борьбу. По характеру своему соперники составляли резкую противоположность друг другу. Скиргелло при своей храбрости и отваге был вспыльчив и груб, предан пьянству, и под влиянием винных паров часто позволял себе буйство и жестокие поступки. Иногда товарищи его пиров и попоек платились за них ранами и увечьями от пьяного князя. Скиргелло гордился знанием лекарственных средств, и нередко, протрезвившись, он принимался сам лечить пострадавших от его рук. Меж тем Витовт уже не был тем доверчивым, беспечным, неопытным юношей, каким он явился в эпоху борьбы Ягайла с Кейстутом. Школа разных испытаний и превратностей воспитала его государственный ум и закалила его характер. Бесстрастный и властолюбивый, расчетливый, энергичный и неутомимый в достижении своих целей, воздержный в образе жизни — вот с какими чертами является он в последующей своей деятельности.
Витовт был усердным помощником Ягайла в достижений Польской короны. Он, конечно, надеялся, что с переселением последнего в Краков будет вознагражден целым Трокским уделом своего отца, а, может быть, и достоинством великого князя Литовского. Ягайло же не только предоставил все это Скиргеллу, но вдобавок обидел Витовта тем, что отобрал назад данную ему часть Волыни, т. е. Луцкий удел. После помолвки Софьи Витовтовны с сыном Димитрия Донского, Ягайло и Скиргелло стали относиться еще подозрительнее к Витовту, запретили ему сношения с Пруссиею и Москвою, окружили его шпионами, преследовали его родственников и друзей, брали с него новые обязательства в верности и т. п. Все это вызвало наконец Витовта на новую борьбу. В конце 1389 года он вошел в заговор с некоторыми Виленскими жителями, недовольными правлением Скиргелла, и попытался захватить Виленский замок посредством вооруженных воинов, которые были скрыты в возах, будто бы нагруженных съестными припасами. Но эта военная хитрость не удалась; заговор был открыт, и виленские сторонники Витовта брошены в темницы. Тогда ему ничего не оставалось более как бежать к соседям, что он и сделал. Снабдив сильными гарнизонами свои важнейшие крепости (Гродно, Брест, Каменец и пр.), сам Витовт с ближними родственниками и боярами вновь удалился в Пруссию, где заключил с Орденом союз против Ягайла и Скиргелла. Хотя Орден не забыл недавней измены Витовта, однако, он был рад случаю внести новое междоусобие в соседнюю страну и помешать соединению Литвы с Польшею. Кроме Гродненско-Берестейского удела на стороне Витовта вскоре оказалась почти вся Жмудь и часть православного литовско-русского населения в других областях, недовольная переходом Ягайла в католичество.
Происшедшая затем трехлетняя война была упорна и кровопролитна. Главный ее интерес сосредоточился на Вильне, которая подвергалась двукратной, но безуспешной осаде. В первый раз, в 1390 г., ее обложило большое ополчение, состоявшее из войск Ордена и литовско-русских отрядов Витовта. Многие заграничные гости участвовали в этом ополчении; тут были рыцари немецкие, французские и английские; в числе последних находился граф Генрих Дерби, впоследствии король Генрих IV. Но оказалось, что Гедимин знал, где выбрать место для своей столицы: Вильна занимала весьма крепкое и удобное для обороны положение. Нижний или Кривой замок, куда укрылось население города, удалось взять только с помощью измены: многие жители держали сторону Витовта и во время приступа зажгли город: стены этого замка были деревянные, и потому пожар быстро распространился. Множество народа погибло от меча и пламени; в числе убитых находился и брат Ягайла Коригелло, главный начальник гарнизона. Но верхний замок, укрепленный каменными стенами, устоял, несмотря на то, что Немцы имели у себя пушки, которыми громили стены.