Дом графини Стрэтфорд был всего в нескольких минутах езды. Оливия молча сидела рядом с Максом, а он лихорадочно думал, как просить у нее прощения за дурацкое пари, которое заключил с Фенвиком.
Взяв ее руки в свои, он принялся их нежно и благоговейно целовать.
— Это пари, Оливия, было глупостью. Оно ничего не значило и не имеет отношения к тому, что я чувствую к тебе сейчас.
Оливия отвернулась к окну. Карета замедлила ход.
— В доме горит свет, — заметила она.
Действительно, во всех окнах горел свет.
Макс обошел карету и, открыв дверцу, подхватил Оливию на руки.
— Я могу идти сама.
— На тебе нет туфель. — Он увидел кончики босых пальцев под одеялом и вдруг понял, что она прошла босой по обледеневшей мостовой, чтобы сесть в карету. — Я донесу тебя и обещаю, что тут же опущу тебя, когда под ногами будет чистый пол.
Вздохнув, Оливия подчинилась. Как только Макс постучал в дверь, ему сразу же открыли.
— Мисс Донован! — в изумлении воскликнул дворецкий и буквально втянул Макса с Оливией на руках в дом. — Заходите, заходите.
Макс опустил Оливию на пол и вдруг услышал душераздирающий женский вопль:
— Оливия!
Навстречу им бежала ее сестра Феба. Потом из гостиной выскочили Стрэтфорд и Мег, его мать, капитан Лэнгли и Себастьян Харпер.
Первой добежала Феба. Она обняла сестру и разразилась слезами.
— О Боже, Оливия! Как мы волновались. Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
Все окружили Оливию. Несколько мгновений царил невообразимый гвалт: родственники забросали Оливию вопросами, но она не могла вставить даже слово. Максу хотелось оградить ее, но он напомнил себе, что это ее родня и они не могут причинить ей вреда. Оливия выглядела усталой, казалось, что она вот-вот упадет, но она отвечала на объятия, а на Макса не обращала никакого внимания.
— Боже мой, Боже мой, — все повторяла старая графиня, гладя Оливию по голове. — Мы так за тебя беспокоились. Похитить из театра! Подумать только! Ничего худшего в истории мира еще не случалось.
«Каким образом ее семья так быстро собралась в Лондоне?» — недоумевал Макс. Графиня, видимо, послала за ними сразу же, как Оливия пропала, и они примчались в город.
Женщины обнимали и целовали Оливию, ужасались при имени лорда Фенвика.
Они, конечно, знали, какой негодяй этот Фенвик, думал Макс. Ведь это Джессика обнаружила жестокое обращение Фенвика со своей женой.
Взгляд Стрэтфорда упал на Макса, и его лицо посуровело.
— Пойдем со мной, Уэйкфилд.
Они отошли в конец коридора.
— Постарайся убедить меня, что ты не имеешь никакого отношения к похищению Оливии, иначе ты пожалеешь о своем знакомстве с Донованами, — произнес Стрэтфорд.
— Ради Бога, Стрэтфорд. Я не имел к этому никакого отношения. Лорд Фенвик похитил нас обоих. Этот человек лишился рассудка.
Стрэтфорд прищурился:
— Лэнгли написал нам, что Фенвик нанял шпиона среди наших домочадцев, чтобы следить за тобой и Оливией, но какого черта ему понадобилось вас похищать?
Не вижу смысла.
— Он меня ненавидит с давних времен. Он похитил Оливию, чтобы добраться до меня. И мне очень жаль, что она оказалась замешанной в этом.
— Он причинил ей боль?
— Достаточно, чтобы я убил этого мерзавца, как только я его встречу.
— Ей нужен врач?
На душе Макса будто лежал камень, когда он думал о Фенвике, ему было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме мысли сделать из Фенвика отбивную.
— На всякий случай лучше позвать врача.
— Как вам удалось сбежать? Он знает, где вы?
— Все сделала Оливия. Она рассказала мне, что подсыпала Фенвику лекарство, которое она принимает от малярии. Хи… хи…
— И сколько же хинина она ему дала?
— Не знаю. Она считает, что могла убить его, он потерял зрение.
— Если доза слишком велика, человек может ослепнуть.
— Навсегда?
— Иногда.
— А убить он может?
— И это возможно.
Они постояли молча несколько минут, наблюдая за тем, как семья Оливии прошла мимо них к лестнице.
— Я все же пошлю за врачом, — подытожил Стрэтфорд.
Макс схватил его за руку:
— Скажи ему, чтобы он был с ней аккуратен, ведь Оливия прошла через такое тяжелое испытание.
Макс засучил рукава и показал на кровавые круги вокруг запястий, которые он не успел смыть.
— Я позабочусь о том, чтобы моей невестке оказали нужную помощь, — довольно холодно ответил Стрэтфорд. Увидев запястья Макса, он добавил: — Похоже, и тебе нужен врач, Уэйкфилд.
— Я в порядке, — буркнул Макс.
— Поезжай домой и отдохни. Пусть твоими ранами займется врач. Ты выглядишь усталым, а нам надо позаботиться об Оливии, и, возможно, это к лучшему, что общество не узнает, что в этой передряге вы вместе побывали.
Макс вздохнул и посмотрел вслед толпе, поднимавшейся по лестнице. Стрэтфорд прав, но Максу не хотелось покидать Оливию. Особенно сейчас — такую хрупкую и ранимую.
— Я беспокоюсь за нее.
— Мы о ней позаботимся.
Как же ему не хотелось уходить. Но здесь ее семья, и с ней Оливия будет в безопасности по крайней мере эту ночь. Макс поклонился и вышел, пообещав себе, что увидит ее завтра.
Глава 20
Следующий день выдался серым и дождливым. Поскольку нигде не могли найти Смитсон, одевать Оливию пришла другая горничная Стрэтфордов — Кора.
Оливия спустилась к завтраку и узнала, что Джонатан справлялся о лорде Фенвике. Ему сообщили, что маркиз жив, но очень болен. По слухам, распространившимся по городу, доктор списал болезнь Фенвика на несвежее мясо. Он слаб, но выживет, однако должен оставаться в постели неопределенное время.
Серена сообщила Оливии последние новости о Джессике и леди Фенвик. Муж Фебы Себастьян, вернувшийся из Прескота, рассказал, что обе леди хорошо устроились, а раны леди Фенвик — внешние и внутренние — понемногу заживают.
Днем Феба и Себастьян отправились обратно к своей дочери Марджи. Оливия проводила их, попросив обнять и поцеловать свою племянницу.
Потом Оливия решила выполнить свое обещание сжечь безвкусное красное платье.
Серена наблюдала, как Оливия рвала его и бросала клочья в огонь.
— Оливия, мне надо кое-что тебе рассказать.
Глядя на пламя, Оливия спросила:
— О чем?
— Несколько дней тому назад мы получили письмо от капитана Лэнгли. Он рассказал, что Фенвик нанял шпиона из числа наших слуг, который должен был докладывать ему о ваших отношениях с Максом.
Так вот почему Фенвик знал так много. Он лгал, говоря ей, будто сам Макс рассказал ему обо всем.