Макс прошел мимо дворецкого прямо в гостиную.
— Позови служанку, чтобы помогла леди, и кого-нибудь, чтобы зажечь свет и затопить камин в гостиной.
— Да, сэр. Конечно, сэр.
Макс осторожно положил Оливию на кожаный диван. Он присел на край и провел пальцем по ее щеке, наслаждаясь мягкостью и гладкостью ее кожи.
— Куда он тебя ударил, Оливия?
— Он дал мне пощечину, — прошептала Оливия. — Было не очень больно. Со мной все в порядке.
— Ты уверена?
Макс не мог заставить себя спросить ее о поцелуе Фенвика.
Постучав в дверь, вошла служанка, и Макс отдал ей кое-какие распоряжения. Служанка вышла и вернулась с теплым одеялом для Оливии.
Спустя несколько минут вошел другой слуга, который зажег лампы и начал растапливать камин.
Теперь Макс мог оценить состояние Оливии. Помимо того, что она была полуодета, он сначала ничего не заметил, но потом увидел багровые синяки вокруг шеи, затушеванные каким-то косметическим средством.
Его ярость не имела границ. Макс встал и прижался лбом и ладонями к стене. Когда он был маленьким мальчиком, то видел точно такие же багровые синяки на шее своей матери. Она прикрывала их высокими воротниками, но Макс, сидя у нее на коленях, как-то отвернул воротник прежде, чем она успела остановить его. Уже тогда он понимал, что в ответе за эти синяки был отец.
А теперь Оливия. Проклятие. Почему Макс так беспомощен, когда дело касается женщин, которых он любит?
Когда он достаточно овладел своими чувствами, чтобы обернуться к Оливии, он увидел, что она села, завернувшись в одеяло. Видимо, чтобы согреться и скрыть от слуг свою наготу. И синяки.
— Макс?
Он сел рядом с ней на диван.
— Ты не говорила мне о синяках.
— О… — Слуга зажег еще одну лампу, и Макс увидел темные круги у нее под глазами. Он не будет сегодня досаждать ей расспросами. Оливия слишком вымоталась и была напугана теми тяжелыми испытаниями, через которые ей пришлось пройти.
— Кажется, все было очень давно, хотя произошло только вчера. — Она внимательно посмотрела на Макс. — Он сделал это намеренно, чтобы показать, что он всесилен, что все контролирует и что ему ничего не стоит убить меня.
Макс кивнул.
— Я думала, что он хочет меня задушить… но он остановился. Фенвик хотел мне что-то доказать, а не причинить боль. Не так, как он поступил с Беатрис.
Макс закрыл глаза, опустил голову и потер пальцами переносицу.
— Она сейчас в безопасности, не так ли? Стрэтфорд позаботился о том, чтобы она была вне досягаемости Фенвика?
— Да, слава Богу, бедняжка в безопасности.
— И ты тоже. Я не позволю ему даже прикоснуться к тебе. Никогда.
— Ты отвезешь меня в дом леди Стрэтфорд? Она, наверно, страшно беспокоится.
— Да. К сожалению, у меня нет для тебя подходящей одежды. Может, у кого-нибудь из служанок найдется…
Она покачала головой:
— Нет, не надо. Леди Стрэтфорд все поймет. Я переоденусь в свою одежду, а это платье сразу же сожгу.
Служанка вошла с подносом, на котором стояли две чашки горячего молока.
— Поставь туда. — Макс кивнул в сторону стола.
— Да, ваша светлость.
Служанка поставила молоко и стала ждать дальнейших указаний.
— Мне не хочется уходить от тебя, — сказал Макс, — но я выгляжу и пахну, как варвар. Будет лучше, если я привезу тебя к леди Стрэтфорд выбритым и в чистой одежде.
— Разумеется, — согласилась Оливия.
— Ничего, что я оставлю тебя здесь с… — Макс вопросительно посмотрел на служанку: он жил в доме всего несколько недель и еще не знал имен всех слуг.
— Салли, ваша светлость.
— С Салли?
— Конечно. Иди. Я буду ждать тебя здесь.
Макс подошел к буфету, вынул пробку из графина с бренди и плеснул порядочную порцию в чашку с молоком.
— Вот, выпей молоко. — И добавил: — И немного бренди.
— Пахнет так, будто здесь не так уж и немного.
Ему было необходимо к ней прикоснуться, установить с ней связь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Макс приложил ладонь к ее теплой щеке и произнес:
— Я очень скоро вернусь. Пошли за мной, если тебе что-нибудь понадобится.
— Хорошо. — Оливия улыбнулась, но опять одними губами. — Но мне ничего не нужно.
Он кивнул и вышел. Почти бегом Макс поднялся по лестнице в свою спальню и выбрал в своем гардеробе вещи, чтобы переодеться. Обернувшись, он увидел стоявшего на пороге Гарднера в накрахмаленной белой ночной рубашке и белом ночном колпаке. На первом месте у Гарднера всегда была его одежда.
— Добро пожаловать домой, сэр. Но я советую вам не надевать эти вещи. Они мятые и будут плохо смотреться.
Макс бросил одежду на кровать.
Гарднер кинулся спасать вещи, а Макс снял с себя пропотевшую и окровавленную одежду и, подойдя к умывальнику, быстро обтер тело губкой. Гарднер рассматривал мятые брюки Макса, бормоча, что он не сможет появиться на людях, если его хозяин выйдет в таком виде на улицу, даже ночью.
— А как насчет одежды, в которой я пришел? — с насмешкой в голосе спросил Макс.
Отвращение отразилось на лице Гарднера.
— Все, конечно, поймут, что я не имею никакого отношения к ее непрезентабельному виду. Я ее немедленно сожгу.
— Да уж пожалуйста.
Макс плеснул себе в лицо холодной воды, а после этого Гарднеру пришлось брить многодневную щетину.
И хоть к тому времени, как он снова спустился вниз (сопровождаемый трепетным Гарднером), прошло менее четверти часа, но на часах уже было два часа ночи.
Макс отослал было заупрямившегося Гарднера спать и вошел к Оливии.
Она сидела в той же позе, в которой он ее оставил. В руках Оливия держала полотенце, которым стирала с лица слишком яркую, безвкусную косметику, которую горничная нанесла по требованию Фенвика.
Макс велел заложить его карету и сел рядом с Оливией. Ее лицо было испачкано румянами и помадой до самого подбородка.
— Могу я помочь?
Она протянула ему влажное полотенце.
Закончив, Макс провел большим пальцем по ее мягким и теплым губам. Вожделение окатило его волной. Как бы ему хотелось уложить ее в постель, обвить ее своим телом, подарить ей нежную любовь, а потом держать ее в объятиях остаток ночи.
Но Оливия очень хотела вернуться к леди Стрэтфорд, и это было понятно. Графиня наверняка сообщила всему городу, что ее компаньонка пропала.
— Мне бы хотелось, чтобы ты осталась, — пробормотал Макс.
— Я… — Она отвела взгляд. — Я не могу.
— Ты хочешь ехать прямо сейчас?
— Да. Мы должны.
— А ты сможешь идти?
— Да.
Макс помог ей встать, поплотнее укутал ее в одеяло и повел к выходу, где их уже ждала карета.