где-то в другом месте.
― Откуда, блядь, ты знаешь, где я был? ― Гил ущипнул себя за переносицу, тихо застонав. ― Прости. Я просто… черт. ― Он покачал головой, как будто изо всех сил старался избавиться от отравляющего напитка.
― Где ты был, Гил? ― Мой вопрос был таким же тихим, как серебряная луна, выглядывающая из-за туч. Мой взгляд переместился на брызги краски на его руках и сочетание травы и грязи на его одежде.
Возможно, Джастин был прав, беспокоясь о нем. Возможно, он нуждался в большей помощи, чем я могла ему оказать.
Что заставило его сегодня обратиться к бутылке?
Почему он не повернулся ко мне?
― Почему ты пил? Ты сказал, что никогда не будешь таким, как…
― Не надо. ― Он поднял руку. ― Не задавай вопросов, на которые я не могу ответить.
Чувство вины снедало за то, что я не была рядом с ним. Не смогла найти его раньше.
Гил не был моей ответственностью. Он выбил меня из колеи, и с тех пор, как мы нашли друг друга, все было только сложнее.
Но это не меняло факты.
У меня всегда будут чувства к этому человеку.
Калейдоскоп чувств.
Неоспоримо и не исчезнет в ближайшее время.
― Ты же знаешь, что я ни за что не стану тебя осуждать, верно? ― Я придвинулась ближе. ― Ты можешь доверять…
― Прекрати. ― Он оскалил зубы, отступая назад. Алкоголь сделал его более жестким, уничтожив приличия, за которые он изо всех сил цеплялся. ― Тебе пора идти, Олин.
Я проигнорировала его.
― Тебе все еще нужно нарисовать меня сегодня вечером?
Его полуулыбка смешалась с усмешкой.
― Разве я выгляжу способным нарисовать тебя?
Я не хотела отвечать на этот вопрос.
Не хотела признавать, что в душе он выглядел таким же нищим, как и в имуществе. Его глаза были пустыми, но в то же время переполненными ― задавленность, смешанная с депрессией. Беспорядок на его одежде делал его непригодным для нормального общества. Веточка, завязанная узлом в его волосах, изображала его как нечто дикое. Грязь на его скуле говорила о том, что он либо отправился в поход по дикой местности, либо сражался с монстром.
Единственная проблема заключалась в том, что он вел себя так, как будто сам был монстром.
Тот, кто не заслуживал доброты и единения ― тот, кто сделал все возможное, чтобы разрушить то, что только что произошло между нами, потому что он не знал, как принять неизбежное.
Мы всегда были созданы друг для друга.
Время разорвало нас на части, но судьба вернула нас обратно.
Жаль, что он не мог принять такой подарок.
― Ты хочешь перенести встречу на завтра? ― тихо спросила я.
Его глаза сверкнули.
― Тебе нельзя сюда возвращаться.
― А как же заказ?
Все его тело содрогнулось, словно не в силах справиться с колоссальной болью.
― Не имеет значения.
― Почему? ― Мой желудок скрутило. ― Конечно, задержка на день не сделает…
― Все кончено. ― Его губы сомкнулись, на лице проступил неподдельный страх. Кашляя, он расправил плечи и скрыл все следы ужаса. ― Это нужно было сделать сегодня. Сегодня днем. ― В его тоне послышался гнев. ― Я не мог выполнить задание, потому что мой холст уехала зарабатывать свою минимальную зарплату, работая на кого-то другого.
Я замерла.
― Алкоголь делает тебя более жестоким, чем обычно.
― Или позволяет мне быть честным.
― Я в это не верю. Я также не верю, что ты действительно винишь меня в этом.
― Если бы ты была здесь раньше, я мог бы…
― У меня были обязательства, Гил, ― огрызнулась я. ― Я говорила тебе это.
Он зарычал себе под нос, закрыв лицо руками.
Я обещала, что буду рядом с ним.
Несмотря ни на что.
Не в силах выдержать напряжения между нами, я коснулась его плеча.
― Тебе нужны деньги? У меня не так уж много денег. На самом деле у меня почти ничего нет, но они твои, если они тебе нужны.
Я должна была заплатить за квартиру завтра. Счет за электричество ― на следующий день. Моя кладовка была пуста, а холодильник можно было бы выключить, чтобы сэкономить на электроэнергии, потому что в нем никогда не хранилось много продуктов.
Я не смогу сильно помочь деньгами, но я поделюсь всем, что у меня есть.
Он отстранился и покачал головой, опустив руки, чтобы окинуть взглядом длинное пространство складов и их вырисовывающиеся фасады. Гил сильнее сомкнул, как будто сдерживал так много ужасных вещей. А руки сжались, как будто он хотел сразиться с воображаемыми чудовищами.
― Даже сейчас ты готова предложить мне все, что у тебя есть. ― Он не смотрел в глаза, разговаривая с ночью. ― Ты бы отдала мне свой последний пенни без колебаний.
Я кивнула.
― Только потому, что ты сделал бы то же самое для меня
― Ты так уверена в этом? ― он холодно рассмеялся. ― Я не так хорош, как ты, Олин. Никогда не был.
― Дело не в том, хорошо это или плохо. Это вопрос помощи тем, кого ты лю… ― Я захлопнула рот.
Его взгляд встретился с моим, бесконечный и болезненный.
― Пожалуйста, не надо.
Мое сердце сжалось, пытаясь скрыть свое почти-признание.
― Скажи мне, для чего тебе нужны деньги, и я достану столько, сколько смогу.
Я любила его, когда была девочкой.
Я любила его, будучи в разлуке.
И все еще любила его, хотя и не была уверена, что он того заслуживал.
Гил фыркнул, как будто я задала самый грустный и трудный вопрос в мире.
― Твои деньги ничего не стоят.
― Почему?
― Потому что на это нельзя купить то, что мне нужно.
― Что тебе нужно?
Он посмотрел на звезды, и самая большая ложь сорвалась с его губ.
― Ничего. Мне ничего не нужно.
Жаль, что правда эхом отозвалась в пустоте, завывая в противоположность тому, что он только что сказал. Гил нуждался в чем-то. Ему нужно было все.
Деньги.
Безопасность.
Помощь.
Я прижалась к нему, уязвленная до глубины души, когда он отстранился, прежде чем я смогла его обнять. Мои ногти впились в ладони, когда я изо всех сил старалась не заплакать.
― Ты запрещаешь мне разговаривать с полицией, но ты в беде, Гил… ты должен сказать им. Они могут