держится за него руками и ногами.
— Скажите ей, пусть она его продаст. Продайте дом и вступите в кооператив.
— А вы домой?
— Нет, по делам службы.
— И в воскресенье не дают покоя?
— Нет, знаете, я работаю только по воскресеньям.
— Вы священник?
— Да что вы, голубчик, откуда вы это взяли? Неужели похож?
— Почем я знаю?
— Видно, платят больше.
— За что?
— За работу в воскресенье…
— Кажется, подъезжаем.
— Да, станция. Похоже на то.
— Всего доброго.
— До свидания.
— Позвольте, пожалуйста, я выхожу.
— Я тоже.
— Простите, не знал, девушка. Погодите, я отворю. Иногда двери открываются очень туго.
— Благодарю.
— Осторожно. Я помогу вам донести чемодан.
— Спасибо, не нужно.
— Осторожно!
— Не беспокойтесь.
— Здесь можно где-нибудь поесть, дядя?
— В воскресенье все закрыто. Аккурат в воскресенье на станции всегда закрыто.
— Жаль.
— На той стороне есть буфет. Перейдите через дорогу, сверните направо — вот вам и буфет. В двух шагах. Не люкс, но, думаю, кое-что найдется.
— Попытаюсь разыскать.
— Найти легко по вывеске, там вывеска коричневая висит. Найдете.
— Ну, безусловно.
— Эй, вы чего по сторонам не смотрите? Чуть было вас не сшиб.
— Простите.
— Не могу ж я с велосипедом ходить по тротуару. Эх, вы…
— У вас пиво есть? Я бы взял к гуляшу.
— Ничем не могу помочь, пан приезжий, пиво все вышло. Сегодня футбол, уважаемый. Почти весь товар отправили на стадион. Могу предложить фруктовой воды, уважаемый. Если угодно, принесу!
— В таком случае лучше коньяк.
— Вы не здешний? И все-таки пришли на футбол! Как я догадался, спрашиваете? А я и сам не знаю. Так мне почему-то кажется. У нас на футболе много приезжих бывает.
— Ах, вот как.
— А что вы думаете о результате?
— Ничего не думаю, я не болельщик.
— Бог знает, какой балбес нынче будет судить. Видите ли, на стадионах результат по большей части зависит от судей.
— Счет, пожалуйста. До свидания.
— Мое почтение.
— Где здесь Пороховая улица, не скажете?
— Пороховая? Вы знаете город?
— Не очень.
— Первый переулок от стадиона налево.
— Вы на футбол?
— Да.
— Завидую. А мне, как всегда, в воскресенье навязали работу. Черт бы их побрал. Мое почтение.
— Ганковы здесь живут?
— Вы пана инженера ищете?
— Да, мы с ним однокашники. Единственный знакомый в вашем городе.
— Не повезло вам, дорогой. Уехали они, как раз вчера уехали. Утром нагрузили машину и укатили. Я как раз шла за молоком и подумала еще — спрошу-ка, куда это они? А пан инженер сам меня подозвал: «Соседушка, — говорит, — мы все-таки едем. Визы в кармане. Не согласитесь ли вы цветы у нас поливать, я, так и быть, чего-нибудь из-за границы вам привезу». Пан инженер большой шутник. Да я и не верю, что он что-нибудь привезет — просто шутник он.
— Вот незадача — в кои-то веки завернешь сюда, а кого хочешь повидать, и нету.
— В простое воскресенье вы б его тоже не застали. Они недавно дачу построили, так что с утра ищи-свищи. Я-то им не завидую. Коли бог послал, пусть себе владеют.
— Вот удостоверение, пожалуйста. Я судья сегодняшнего матча.
— Милости просим, милости просим, брат судья. Председатель сейчас придет. Я его позову.
— Кажется, гостей у вас сегодня много будет.
— Тысяч десять, не меньше. Как встреча, у нас всегда большой наплыв.
— Только бы погода не подвела.
— Приветствую вас от лица нашего коллектива. Вы тут впервые, не правда ли? В общем и целом у нас неплохой стадион, не правда ли? Внутри, конечно, пока все еще, как в тюрьме, — хе-хе-хе, не закончили еще, но остальным уже можем похвастаться. Не желаете осмотреть? Жаль, я бы показал вам все наши объекты. Но осмотреть наш клуб вы не откажетесь. Это — наша гордость. Там выставка наших боевых трофеев, хе-хе-хе. Видите эти кубки? Мы не какая-нибудь завалящая командочка. Этот кубок — наш высший приз. Знаете, еще перед войной были такие состязания… Вам не интересно? Конечно, конечно, вам надо отдохнуть. Я провожу вас в судейскую. Ваших помощников пока нет, можете даже прикорнуть немножко. Мы поставили в судейских койки… Я сию секунду доставлю вам список игроков и их удостоверения. А пока препоручу вас заботам доктора. Доктор, прошу представиться.
— Сердечно рад… Надеюсь, я не перегружу вас работой.
— Футбол — игра суровая.
— Такой я не допущу.
— Все так говорят…
— Серьезно?
— Врачу положено быть немножко циником. И кроме того, я кое в чем разбираюсь.
— В судьях?
— В футболе.
— И что вы мне посоветуете?
— Помнить о здоровье. Не напрягаться слишком, ходить на прогулки, спать, сколько положено, и так далее.
— Серьезно?
— Предупреждаю, я циник. Если бы теперь я пригласил вас на кружку пива, это было бы похоже на взятку, не правда ли? А вот и наш председатель.
— Что ж, приступим к нашим обязанностям.
— Время терпит, брат судья. Меня задержали другие заботы. Пришлось навести порядок в ложе для почетных гостей. Мы ждем на матч ответственных товарищей. Это для стадиона большая честь. Ответственные товарищи обожают футбол. Ответственные товарищи обожают наш клуб.
— В самом деле?
— Если желаете, я вас представлю.
— Вряд ли в этом есть необходимость.
— Нам еще нужно потолковать с тренером. Пойдемте, доктор.
— Значит, мы начинаем ровно через час.
— Через пятьдесят минут. Сверьте свои часы, брат судья. Мы живем по часам стадиона. Иначе нельзя — знаете, чем это пахнет? Погодите, доктор, ручка у двери совсем новая, заедает. Я открою.
3
— Откройте, — требовательно повторяет чей-то низкий голос и дергает за дверную скобу.
— Сейчас.
Рыжий подходит к двери, которая теперь кажется еще более ослепительной, и отодвигает задвижку. На пороге возникает фигура какого-то верзилы с проседью в волосах, в белой рубашке и шелковых прорезиненных брюках.
— Я этого не хотел. Это не умышленно. Не умышленно!
Он пытается забраться на окно, но решетка мешает ему.
— Я — Гомес, инструктор, — неторопливый низкий голос наполняет все помещение. — Что это вы взаперти сидите, как старухи? Я хотел бы сверить запись.
Он располагается возле стены, подходит к судье, и взгляд его упирается в зеркало; зеркало уже не играет всеми цветами радуги, оно мутное, невыразительное, словно осколок закопченного стекла.
— Между прочим, пенальти вы назначили неправильно. Своим пенальти не назначают. Особенно на последней минуте и когда исход матча еще не определен.
«Они подослали его ко мне, — отмечает судья. — Я на их стороне, он тоже держит их сторону, и сейчас я более беспомощен и бесполезен, чем это разбитое зеркало, которое от малейшего толчка рассыплется на миллионы осколков… а разбитое зеркало приносит несчастье. Разбитое зеркало — это хуже, чем черная кошка, потому что его — не