Увы, в несчастьях брата Не столь сестра, сколь ревность виновата! Коль начали с тобою откровенно Беседовать, то знай, что суть раздора Меж мной и милым — в ревности презренной, И в наших бедах лишь она укора Заслуживает.
Марсело
Так за что ж изменой, Коварным подписаньем договора Караешь ты любимого, сестрица?
Бланка
Спроси любовь — упрямую ослицу!
Марсело
Я мог бы помирить тебя с Хуаном.
Бланка
За ту отлучку я из чувства мести Решила наказать его романом С дон Фелисом — любая бы на месте Моем таким ответила обманом. Не в знак надежды, не в обиду чести Я перевязь другому подарила — Тогда во мне досада говорила.
Марсело
Влюбленные — творцы своих же бедствий, Упрямы и обидчивы не в меру, И столь же неуступчивы, как в детстве. Амур — мальчишка, по его примеру Дурачимся и при его посредстве Страдаем день и ночь, теряя веру В себя и в друга. Еле распростимся С любимым — как уж ревностью томимся. Я все это устрою, слово брата! Авось разладим договор постылый.
Бланка
За дело доброе уместна плата. Твоею будет Теодора!
Дон Хуан
(к Томе, тихо)
Милый Томе! Покажемся?
Томе
Коли объята Душа доверием, а не тоской унылой, Зачем вам дольше ждать?
Дон Хуан
Уж не тоскует Любовь, а возродившись, торжествует!
(Бланке.)
Прекраснейшая Бланка! Я свидетель Тому, как говорила ты с Марсело. Твоя мне воссияла добродетель, Любовь к тебе опять меня согрела, Прости мне подозрения! В ответе ль Мне быть за то, что ревностью кипела Душа из-за зеленой ленты прежде? Не к ленточке твоей — к самой надежде, К тебе стремлюсь, взаимности желая! Шелк выгорает, колер упованья У страха цвет заимствует, линяя, И подтверждают лишь воспоминанья, Что перевязь была совсем иная. Надежда — как весна: ее сиянье Весь мир в наряд зеленый облекает, И снег к вершинам горным отступает Перед ее лицом. Твоим я буду, Коль будешь ты моей, и что нам перья Нотариусов! Не вломиться худу, Раз верность сердца сторожит за дверью, Замок которой уподоблен чуду: Ни время, ни корысть, ни лицемерье Не могут разгадать его секрета… Лишь страсти истинной доступно это.
Бланка
О мой единственный! Крестом на шее Клянусь, что я тебе, как воск — печати, Принадлежу. Но бронзы я прочнее, Храня любовь, и никакие тати Не посягнут на то, чем я владею. Ты скрылся, не сказавшись; об утрате Сперва скорбя, сдалась я подозренью, И так надежда уступила мщенью. Однако ночь не вечно простирает Над нами плащ: заря приходит скоро И светом тьму из мира изгоняет. Так верности твоей взошла Аврора, И небосвод очищенный сияет. Беги, мой друг, от ночи Теодоры,— С ней будешь одинок. Лишь там, где двое В любви равны, есть счастье всеблагое. Пора идти — жених с отцом, наверно, Уж приняли какие-то решенья. Но как бы все ни обернулось скверно, Мы не уступим силе принужденья!
Дон Хуан
Заря моя! Люблю тебя безмерно. Узнай, какие там приготовленья Ведутся к свадьбе.
Бланка
Милый! До свиданья!
Дон Хуан
Ну и денек — сплошные испытанья!
Томе
А мне, Инес, подсказывает разум (Пусть неотесан он, но им владею), Что надобно бы мне прикончить разом Нелепую любовную затею. И правым я и левым вижу глазом И хитрости отлично разумею: Мне Педро твой — ох, горше редьки горькой!
Инес
Мой Педро?
Томе
Педро твой, да, да!
Инес
Позорь-ка Меня, коль неучена и скромна я. Люблю, как мне предписывает вера, И, как она велит, тебе верна я. Владей я целым миром для примера, Тебе бы отдала его.
Томе
Я знаю, Что у тебя уже вся Талавера В руках на кухне.[52]
Инес
Ну, прощай, насмешник!
Томе
В тебя, не в цвет зеленый верю, грешник!
Бланка и Инес уходят. Появляется Теодора.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Дон Хуан, Томе, Теодора.