Конечно, Кукай, выдающийся человек той эпохи, не мог обойти такую вещь, как восхождение по карьерной лестнице. Но это не предательство юношеских идеалов. Он использовал свое продвижение ради развития образования в стране. Школы для аристократов в ту пору уже имелись. Но заслуга горного монаха в том, что он впервые в истории Японии создал школу для простых людей, куда могли принимать учеников вне зависимости от их рода и сословия. Она называлась «Школой премногих искусств и разной премудрости» («Сюкэй сюти ин»). Специально для учеников он составил словарь иероглифов — наиболее древний из дошедших до нынешней эпохи. Заложил он и основы литературной систематизации.
Кукай проявил себя даже в строительстве. В 821 г. он отремонтировал водохранилище в провинции Сануки. Губернатор провинции говорил о монахе так: «Когда он идет, предаваясь размышлениям в горах, птицы вьют гнезда на его теле и звери становятся ручными… Когда он останавливается, толпа учеников окружает его; когда он пускается в путь, многие следуют за ним».
Недаром монаху Кукаю народная молва приписывает премногие чудеса. Широта его взглядов нехарактерна для того времени. И народная школа ненадолго пережила кончину своего основателя. Чем была его жизнь? Всего лишь кругами на воде? Или этот человек стал предтечей той Японии, которую так хорошо знаем мы, страны с невероятным для Азии уровнем образования и науки?
В юности Кукай говорил, что предел невероятного — рисовать на воде. А легенда изображает его пишущим стихи на поверхности реки. Достиг ли монах пределов невозможного?
Глава 18.
Развитие событий в IX — начале Х вв.
Император играет на скрипке,
Государство уходит из рук…
А. Городницкий
Стало уже вполне понятным: хроники (кстати, их продолжение, «Секу нихонги» было завершено практически на границе периодов Нара и Хэйан) уделяли больше места незначительным деталям, а не реальной политике. Императоры часто повелевали проводить стихотворные турниры среди сановников — много чаще, чем обсуждали с ними же меры против набегов «северных варваров». А то и вовсе увлекались знамениями, надеясь, видимо, что красные воробьи на крыше дворца помогут разрешить задачи управления, и «брод через великую реку» станет, наконец, благоприятным.
Что ж, отрицательный результат — тоже результат. По крайней мере, у нас в руках подтверждение того, к чему свелась императорская власть. Теперь страной управляли наиболее видные сановники (есть куда более современное выражение для них — олигархи). А виднейшими из видных по-прежнему были министры из рода Фудзивара.
Конечно, можно неприязненно ухмыльнуться, увидев такие записи в хрониках. Но стоит вспомнить, что Хэйан (Киото) стал центром изысканности и элегантности, равного которому в Японии пока что не было. В конце концов, «северных варваров», конечно же, разгромили — пускай и гораздо позже. С экономическими задачами клан Фудзивара худо-бедно (для себя, конечно, совсем не худо и весьма безбедно) справлялся. А вот стихи и особый японский вкус к красоте остался нам, живущим в далекую от IX века эпоху. И речь не только о японцах, но и обо всех цивилизованных людях. Так что еще неизвестно, кто больше старался для будущего — реальные полководцы или те, кого назначали на высшие (даже военные) должности из-за отличного владения каллиграфией и высоким слогом.
Увы, как было сказано в иной стране и совершенно по другому поводу, «страшно далеки они от народа». Круг хэйанских аристократов, создавший свой собственный «фольклор», оказался полностью чужд простым жителям Японии.
Сложные взаимодействия кланов
Кстати, а почему высшие аристократы, ведущие свой род от Каматари Накатоми, прославленного при устранении клана Сога, получили новую фамилию?
Легенды гласят, что это связано как раз со свержением Сога. Четырем ветвям рода Каматари присвоена новая фамилия в память о поле глициний («фудзи-хара»), где, согласно преданию, составлялся заговор против временщиков. Новое название клана даровано императором Тэндзи.
Впрочем, Фудзивара распоряжались высшей властью не менее беззастенчиво, чем их предшественники.
В IX в. практика отречений императоров от престола стала вполне обычным явлением. Последовательно «ушли в отставку» государи Хэйдзэй, Сага, Дзюнна. Но это вовсе не означает, что владыки были готовы заменить радости светской жизни двора на аскетизм монашеской общины. Как мы уже говорили, «радости жизни» властителен отравлялись многочисленными предписаниями придворного этикета. А судьба отрекшегося императора вовсе не напоминала жизнь аскета-подвижника. Скорее, наоборот — в тихом монастыре можно было, наконец, спокойно вздохнуть и заняться тем, к чему лежит душа. Например, искусством стихосложения, каллиграфией и живописью. А в этих благородных искусствах императоры подчас опережали своих подданных. Заметим, что среди императоров периода Хэйан мы встречаем ученых-энциклопедистов, не уступающих самым известным деятелям своей эпохи. Некоторые из них преуспели в светских науках, иные — в религиозной деятельности. Может быть, их таланты связывались и со сферой управления и политикой, но здесь проявить себя им почти не удавалось. И почти никто из тогдашних правителей не проявлял жестокости, история сохранила уважительную память о них.
Затворничество — тоже совершенно необязательная вещь. Если душа лежит все же не к ученым занятиям, а к политике, можно продолжать общаться с миром и стать наставником для преемника в делах государственных. Но это — для особо одаренных силой воли. Обыкновенный человек, тем более, если он увлечен искусством и наукой, уйдя из мира дворцовых интриг, предпочитал до конца жизни держаться подальше от власти.
В 858 г. Ёсифуса Фудзивара добился восхождения на трон императора Сэйва — ребенка восьми лет от роду (своего внука, между прочим). А пост регента (чему прецедентов до той поры не бывало) оставил за собой. По достижении совершеннолетия такие регенты занимали должность канцлера, полностью контролируя монарха.
Понятно, что регенты из клана Фудзивара поощряли практику отречений императоров после недолгих периодов правления, пока достаточно молодой властитель не набрался опыта и сил. При этом того, кто проявлял строптивость, могли и не вполне добровольно «уйти». Бывшие владыки чаще всего проявляли осмотрительность и благоразумие. Был, правда, в IX веке случай, когда отрекшийся правитель Уда вмешался в дела клана Фудзивара. Но о нем мы расскажем чуть позже.
Настоящими политиками той поры были отнюдь не императоры, а регенты, происходившие из клана Фудзивара. Как правило, они оказывались весьма способными людьми, хотя им не и не всегда сопутствовала удача. Например, Токихира Фудзивара успел сделать многое в области законодательства. Он намеревался прекратить уменьшить коррупцию, сдержать ослабление центральной власти. Его работа уже позднее, в X в., была оформлена в законодательном кодексе «Энги-кякусики» («Установления годов Энги»).
Но централизованная система оказалась обреченной.
Известно, что Фудзивара, несмотря на огромную власть, сосредоточенную в их руках, предпочитали все же обходиться без физических расправ над своими противниками (конечно, не во всех случаях, но все же ссылки стали более цивилизованной практикой). Они остались у трона даже в тот момент, когда реальная власть оказалась у управителей провинций.
Впрочем, с политическими противниками все оказалось весьма сложно. Их порождали не только иные аристократические роды, но и сам клан Фудзивара, уже теряющий монолитность. Некий Сумитомо Фудзивара бросил вызов регенту Тадахире, фактически поднял мятеж на западе в середине X века, после чего все же был убит.
В делах военных наступил некоторый прогресс. Уже к 812 г. относится сообщение о полном покорении айнов. Вряд ли его следует считать свидетельством полного их замирения, «полицейские спецоперации» приходилось проводить вновь и вновь. Но факт остается фактом: на северо-западных рубежах стало намного спокойнее.
На востоке и на западе крупные землевладельцы все более обособлялись от центра, стремясь к независимости. Среди них были и аристократы из рода Фудзивара, и даже родственники императоров. Пока что нужно запомнить одного из них — младшего сына императора Камму, наместника в провинции Хитати на востоке. Очень скоро его род умножился, некоторые из императорских потомков осели там же, на востоке. Они хорошо позаботились и об увеличении собственных владений, и об их защите — далеко не только от набегов «варваров». Подготовка к событиям, буквально взорвавшим японское общество и ставшим основой для бесчисленных легенд, начиналась за века, хотя о том, что произойдет, вряд ли кто-то догадывался. Ах да, одно маленькое уточнение: род младшего сына императора выделился в фактически независимый, он носил наименование Тайра.