— Он еще не труп, — буркнула я. — Ты лучше отведи собаку домой, а то она еще полезет к нему, лай поднимет. И тащи папу сюда, постеречь раненого надо, а то, мало ли… Я тут подожду, у трубы.
— Это у какой трубы? «Ракеты», что ли?
— Ну да, там. Иди, иди.
Парнишка убежал, и я с той же скоростью что и он, рванула в обратном направлении. Помощь вызвана, точные координаты даны, надо делать ноги. Но сначала нужно забрать мою сумку.
Я влетела в беседку, и уперевшись одной рукой в скамейку, потащила из-под неё свои вещи. Что-то мешало, и сумка не поддавалась. Встав на колени, и, дёргая за ремень, я принялась тянуть. Оказалось, мешало ружье, зацепившееся дулом за край скамейки. Первой мыслью было бросить его здесь, но потом всё же передумала и повесила его на плечо. На другое плечо я со стоном повесила ставшую, как мне показалось, совершенно неподъёмной, сумку и, проломившись сквозь кусты, почти вприпрыжку двинулась в сторону дороги. Позади меня послышался лай — мальчишка все-таки опять привел пса, счастье, что тот еще не кинулся по моим следам, а то похоже, я ему понравилась…
Пройдя метров триста, я остановилась как вкопанная. Все. Больше не могу идти. Силы оставили меня внезапно и без предупреждения. Ноги дрожали мелкой противной дрожью, от переохлаждения волнами окатывала слабость, хотя холода я сейчас не ощущала — за беготней успела немного согреться, только вот ноги… Боюсь, как бы пальцы ног не отморозились напрочь… Прислонившись к бетонной стене, я принялась вяло обдумывать свои дальнейшие действия. Об очередном предательстве Таньки и ее пленении пока не думалось. Надо было определиться с дальнейшим маршрутом. Путь домой мне заказан, это ясно как божий день. В полицию тоже, спасибо, Муся. Может, к Серафиме? Неужели не приютит, как когда-то, бабушку? Да приютит, конечно, но только, во что ей это потом выльется… Муся же чокнутый, если каким-то чудом найдет меня там, что он ей сделает? Нет, подвергать ее такой опасности я не вправе… В гостиницу какую-нибудь? Я полезла в карман, проверить свою наличность.
Мда-а… Негусто. Да и Леха может перешерстить гостинцы, с него станется… Я вспомнила кучу ключей, которую зачем-то сгребла с полки, спешно собираясь. И среди них ключ от дачи…
Неожиданно с пронзительной ясностью я поняла, что у меня есть только один путь — на дачу. Только там можно в безопасности переждать какое-то время. Там у нас и телефон есть, буду звонить непрерывно Сане, авось, он что-нибудь придумает.
Определившись, наконец, с целью, я уже не чувствовала себя такой потерянной. Подняла сумку, поправила изрядно оттянувшее плечо совершенно ненужное мне ружье — выбросить, что ли? Нет уж, признавать, что я столько времени таскалась с ним зря, не хотелось.
Неловко переступая онемевшими ногами, вскоре дошла до трассы и довольно быстро остановила попутку — сильно потрёпанную «копейку». Машина остановилась на обочине, пофыркивая выхлопной трубой, выпускающей едкое белое облачко. Я сделала шаг к машине и остановилась. Что такое? Ноги словно прилипли к асфальту. Воздух уже знакомо сгустился, став, несмотря на это пустым, словно лишенным кислорода. «Что-то» не пускало меня к машине, как тогда, в подъезд.
— Отстань! — крикнула, задыхаясь, я. — Отвяжись! Все равно поеду! Где ты был со своим предупреждением час назад, дар паршивый? А теперь заткнись!
Я усиленно пыталась оторвать ногу от тротуара, которая, казалось, примерзла к нему. Неожиданно для самой себя я фыркнула, давясь смехом — перед глазами мелькнул кадр из фильма «Терминатор», где робот Т одна тысяча пытается стронуться с места на сталелитейном заводе, после заморозки азотом. Как ни странно, смех помог справиться с оцепенением, и мне без проблем удалось быстро дойти, наконец, до машины.
— Долго же вы шли! — глухо сказал невыразительный, средних лет водитель. — Чем это вы там занимались?
— Не ваше дело, — огрызнулась я, усаживаясь на заднее сиденье.
— Ишь ты, деловая, что ли? Куда едем?
— Девяносто шестой километр!
— Куда? — возмущённо переспросил мужчина. — Туда же полтора часа что ли, чесать! Меньше чем за штуку не поеду или вылазь!
— Договорились, — буркнула я, судорожно сжав в кармане последние две тысячи.
В машине было божественно тепло, и я чуть не застонала от наслаждения, и скорчившись, принялась стаскивать с себя сапоги, чтобы поскорее согреть ноги.
Косившийся поначалу в зеркало заднего вида на непонятную возню неожиданной клиентки, водитель перестал, наконец, обращать на меня внимание. Слегка пригревшись, я устроилась поудобнее и задремала.
Двадцать девятая глава
Когда я проснулась, чувствуя ломоту во всём теле и жжение в пальцах рук и ног, машина стояла. Бросив взгляд в окно, увидела, что мы стоим на въезде в дачный посёлок.
— В чём дело? — начала, было, я и замолчала, осознав, что водитель сидит рядом.
— Приехали, красавица! — сказал, ухмыльнувшись, он. — Давай-ка мы тебе денежку, что ли сэкономим, расплатишься со мной натурой. Так сказать, по бартеру: и я тебя тогда уж до конца и довезу в лучшем виде. Чего глазки распахнула? Девочка, что ли? Скажешь, ротиком никогда работать что ли, не приходилось? Можешь не раздеваться, не обязательно, я ж не зверь, какой, зима, чай…
Я оцепенела. В голове была только одна мысль: — «Опять?!» — а рука в это время судорожно шарила по двери, пытаясь нащупать замок, но та была заблокирована. Слегка повернувшись, я наткнулась боком на ружье.
— Не дёргайся, что ли, красавица, и всё будет хорошо! — жарко зашептал мужик, придвигаясь вплотную ко мне, и копаясь в ширинке, стараясь её расстегнуть. Молнию заело, и он дёргал её, распаляясь всё больше.
— Вот заррраза! И вообще, милая, ты у меня поездочку-то отработай по-полной что ли! Я из-за тебя сцепление почти угробил, по таким-то колдобинам ехали. Так что скидывай штанишки, да и ротик-то готовь, я по-всякому люблю. Только не надо вопить, что к ментам пойдёшь, никуда ты не пойдёшь, красавица. Те, кто по ментовкам бегают, с собой обрезы не таскают. А ты думала, я слепой, что ли? Завернула ружьишко в простынку, и всё, что ли? У тебя ж там обрез, так что не вздумай мне пургу мести, что на охоту собралась! С обрезом на двуногого зверя охотятся. Ну, давай, что ли, — водитель, наконец, справился с ширинкой, — принимайся за работу!
— Да пошел ты, придурок! — отчаянно выкрикнула я, разозлившись, стряхивая с себя остатки страха, как капли воды. Мне никак не удавалось увидеть тот спасительный ненавистный туман — и где он, когда так нужен? Но, не смотря на это, страх ушел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});