– Я тоже поеду, – вдруг опомнилась она у самой скорой. Отец Ари преградил ей путь и помотал головой.
– С ним поеду я, поезжайте следом.
Кира не смела возразить. С каждым биением сердца медленно и верно к ней приходила четкая уверенность, что это все произошла не случайно. В ней крепла уверенность, что Ари стало плохо не просто так.
Кто же это существо, что появилось за несколько секунд, до того как Ари стало плохо?
Кира разочарованно скривилась и сжала кулаки. Папа на машине гнался за скорой, но, все же, существенно отстал.
До Киры начало доходить, что Ари был при смерти.
Артур ведь сказал, что он проживет не меньше Киры. Что же происходит?
Глава 19
Жизнь или смерть
Остановившись, они побежали в здание больницы. Отец Ари нервно ходил по холлу. Бросив взгляд на подбежавших Киру и Иру, он остановился.
– Как он?
Дмитрий Демидович поджал губы.
– У него была остановка сердца… Инфаркт.
– Инфаркт? Но ведь Ари всего двадцать! Как это возможно? – воскликнула Кира.
– Я не знаю.
Шло время. Кира сидела и нервно дергала ногой. Фата слетела с подлокотника к ножке стула.
Мозг стремительно работал, пытаясь понять, что же произошло. Отец Ари не давал никаких прогнозов. Артур был одной ногой в могиле, и Кира чувствовала, что это все ее вина.
Он что-то недоговаривал ей.
Что если он отдал больше чем половину своей жизни? Мог ли он отдать всю жизнь?
Нет.
Да кто вообще в здравом уме будет отдавать свою жизнь другому человеку. Если так подумать, возможно, Кира тоже бы поделилась с Ари половиной своей жизни. Но не всей же!
Что вообще здесь происходит?
Иногда ее мысли скользили в другом направлении, и ей казалось, что все это сказки! И никакой передачи жизни быть не может.
– Кира?
Девушка резко запрокинула голову. Перед ней стоял лысый невысокий мужчина лет шестидесяти. Она его видела среди гостей на свадьбе. Ари сказал ей, что это профессор. Кира тогда не успела спросить профессор чего и откуда Ари знает его.
– Я профессор Алиев Ренат Акаевич. Мы можем отойти ненадолго?
Кира покосилась на родных Ари и, кивнув, пошла вслед за профессором. Как только они отошли на достаточное расстояние от родных, чтобы их не было слышно, профессор остановился и повернулся к Кире.
– Ты меня не знаешь, но я хорошо знаю Артура. Мы с ним тесно общались последний год. Ты можешь мне не поверить, но, прошу, не перебивай. Выслушай сначала.
Кира осторожно кивнула.
– В мире есть существо, именующее себя жнецом смерти. Оно владеет силой передачи жизни от одного человека, другому. И такое существо подошло к Ари, когда ты год назад была при смерти.
Кира вдруг почувствовала головокружение и приложилась спиной к стене.
– Ари продлил твою жизнь сначала на неделю, на месяц, потом на год и вот месяц назад он хотел поделить свою оставшуюся жизнь между вами поровну, но жнец смерти его перехитрил… Я сумбурно рассказываю, ты, наверное, меня с трудом понимаешь.
– Перехитрил? Как? – прохрипела Кира, вцепившись ногтями в голые предплечья.
Профессор удивился ее реакции. Он думал, что ему придется прилагать больше усилий, чтобы Кира поверила ему.
– Жнец берет плату за свои услуги… За продление на месяц твоей жизни, Артур из своей жизни отдал два месяца, а когда обратился второй раз, то цена возросла и за год твоей жизни, он отдал три года. А месяц назад, Артур решил не дожидаться окончания года и хотел поделить жизнь между вами, так, чтобы вы прожили примерно одинаково, но жнец обманул его, сказав неправильную дату его смерти. В итоге Артур отдал тебе одиннадцать лет, а жнецу отдал тридцать три года за услуги. У самого Артура остался всего месяц и несколько дней.
Кира задрожала, горло перехватило. “Ари знал, что умрет уже месяц? Именно поэтому он так себя вел?”
Она сжала себя сильнее, пытаясь унять дрожь.
– Кира… Кира, как ты себя чувствуешь?
Девушка замотала головой. Ей казалось, что она сходит с ума. Она верила профессору! Она всей душой верила профессору, но это означало… это означало, что Ари умирает из-за неё!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Профессор схватил ее за плечи и встряхнул.
Кира вскинула на него глаза.
– Возьми себя в руки. Я знаю, как его спасти.
Кира открыла рот как рыба на суше, не в силах сказать хоть слово. Ей стоило неимоверных усилий снова начать контролировать свой голос.
– Как?
– Это все в твоих силах. Все началось с того, что он продлил тебе жизнь. Я много исследовал и нашел только один способ вернуть все на круги своя – судьба должна быть исполнена. Ари вмешался в твою судьбу и поплатился своей жизнью.
– Что вы имеете в виду? – Кира заглянула в его глаза и сглотнула. – Вы хотите сказать, что я должна умереть?
Лицо профессора исказилось.
– Тогда контракт между жнецом смерти и Артуром не сможет быть выполнен. Ты не проживешь положенное время, и значит, контракт будет расторгнут. Но это не точно… Я не могу гарантировать, что это сработает…
Кира в ужасе посмотрела на профессора. Он что-то еще говорил, но мозг Киры не мог воспринять больше ничего.
Она должна умереть?
“Я ведь должна была умереть еще в четыре года”.
Кира замотала головой, больше не желая слышать голос профессора.
– Я… оставьте меня. Я хочу побыть одной.
Профессор замолчал и задумчиво посмотрел на Киру и, кивнув, отошел от нее. Девушка, словно в трансе, медленно побрела обратно к скамье. Профессор обернулся у конца коридора, посмотрел на удаляющуюся спину Киры и вдруг вспомнил свою жену… Если бы только жнец смерти не вмешивался, они могли бы еще стать счастливыми, а так он потерял жену, сына и собственная жизнь полетела в тартарары. Он не хотел такой же участи для Артура.
А Кира села и бездумно уставилась в одну точку.
“Почему в тот момент, когда она думала, что счастлива, все летело к чертям собачьим? Ари отдал свою жизнь, чтобы спасти ее. Но цена была слишком огромна. Разве она смогла бы жить спокойно, зная, что она живет лишь благодаря жертве Ари. Да и сколько? Двадцать девять лет? Одиннадцать лет ожидания смерти, одиннадцать лет ожидания встречи с Ари. Неужели он думал, что после его смерти Кира погорюет месяц и пойдет веселиться? Хотя… профессор сказал, что Артур хотел, чтобы они прожили еще одинаковое количество лет…
“Черт…”
Ари сумасшедший. Как можно отдать свою жизнь другому человеку? Кира не была уверенна, что смогла бы отдать свою жизнь кому-то.
В конце концов, Кира не выдержала, и побрела по коридорам больницы.
Персонал больницы косо посматривал на нее: посеревший подол ее белого платья плавно скользил по кафелю; блестящие босоножки покачивались в руке; когда-то уложенная прическа растрепалась.
Кира подошла к кофейному аппарату и вставила приготовленную купюру. Аппарат тихо заурчал и щелкнул. Маленькая струйка заструилась в бумажный стаканчик.
Горячая жидкость обожгла язык. Пара капель упала на лиф платья. Кира устало и безразлично посмотрела на грудь и, ступая ступнями в порванных колготках по прохладному кафелю, побрела на улицу.
Свежий воздух охладил ее пылающие щеки. Кира подошла к стене, где не доставал свет фонаря у входа. Рука оперлась о шершавую стену. С глухим вздохом девушка села прямо на ступеньки. Она согнулась, сжалась, держа в ладонях тепло, что обжигало, но не согревало внутри. Она словно заледенела в ожидании.
Кира следила отупелым и бездумным взглядом за редким прохожими. Апрельская ночь была прекрасна: подмигивающие звезды и сырная головка луны пленили своей красотой, прохладный ветер освежал и игрался с темными, загадочно перешептывающимися, верхушками деревьев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вечер был прекрасен, и от этого стало тошно, ведь ее жизнь замерла. День, что должен был стать лучшим в ее жизни, стал одним из самых ужасных. Первенство звания “Худший день в жизни ” перешло от дня, в который она узнала, что больна, к сегодняшнему, где она узнала, что дедушка и Ари пожертвовали своими жизнями ради ее спасения и потом Ари оказался при смерти.