На меня громогласно зашикали.
— Еще чего!
— Теням?! Они враги наши!
— Да мы перепрятать хотим!
— Тихо! — приказал главный упырь и ножками мохнатыми затопал. — Ни слова! А ты, — он повернулся ко мне, — слушай внимательно. Будешь соваться, куда не просят, забудем о сделке и так коту накостыляем, что обратно в зеркало сиганет.
Мелкая нечисть довольная собой дружно ретировалась из сектора. На очередные поиски звезды востока, не иначе. Я осталась стоять посреди общей гостиной с открытым ртом, так и не придумав, что ответить на угрозу. Ибо понимала, что паразиты приведут ее в исполнение, и тогда от шкурки Урсула ни единой шерстинки не останется.
И, как спрашивается, с этим бороться?!
Единственный разумный ответ: привлекать на помощь кого-то посерьезнее членов ордена. Пусть найдут управу и на леди Барбару, позарившуюся на таинственную звезду, и на ее нахалов-питомцев. Главное, чтоб планка мстительности леди Дитрих, слетевшей стараниями упырей с лестницы, не слишком зашкалила. Вреда нечисти я не желала. Они меня забавляли. По-своему. Когда не грозили моему котейке расправой, разумеется.
…На следующий день я рассказала о ночном происшествии Ульриху. А он передал разговор Эмилио и его бывшей невесте. Даже представлять не хотелось, как темнеют глаза магини при известии об истинном происхождении невидимок. Но, в конце концов, упыри сами напросились. Как и упертая хозяйка.
Мне оставалось ждать развязки. А, точнее, рассказа о ней. Однако нежданно-негаданно довелось побывать свидетелем «разборок».
Это случилось в день, когда настроение и поведение полуцветов не предвещали добра. Ада, потеряв надежду добиться расположения Кайла, выплеснула ему в лицо стакан компота и заработала нагоняй от леди Барбары. Лиан не разговаривал с Шемом. Тот пошутил о его памятном падении с лошади. Не со зла, конечно, а по неосторожности. Агния напоминала небо над морем в шторм. Пришло письмо от отца с сообщением, что свадьба с Элеонорой Райзен назначена на середину июля. Я даже за завтраком села от огневички подальше. Одно неосторожное слово, и она вспыхнет, как щепка. И все, кто окажется рядом. К счастью для меня, на уроки Агния не пошла. Притворилась больной.
В ожидании Дюваля второгодки обсуждали поэтический вечер, посвященный памяти директора Бритта. Оказывается, мэтр был любителем поэзии. Кто бы мог подумать! Мероприятие организовала леди Флин, предложив педагогам и ученикам почитать любимые стихи погибшего мага. Идея неожиданно обрела популярность, желающих выступить набралась толпа. Полуцветов, как часто водится, не пригласили. Но мы не огорчились. Сидеть в зале с толпой полноценных — то еще счастье. Да и среди нашего брата поклонников директора никогда не водилось. Как и поэзии. Мое прежнее увлечение романтическими стишками втайне от тетки Дот не в счет.
— У меня к вам огромная просьба, — проговорил Рэм Дюваль в начале урока. — Помните: это вечер памяти, а не развлекательное мероприятие. Я не сторонник жестких мер. Однако сегодня вечером любого, кто нарушит дисциплину, ждет наказание.
Мэтр перешел к новой теме: междоусобной войне желтых и синих магов четыре столетия назад, а я оглядела лица второгодок и задумалась о жизни полноценных учеников в замке. Сидят, предвкушают интересный вечер. Один из десятков других. Для них здесь всё иначе. Никаких косых взглядов, море развлечений, прогулки возле замка каждый день. А для нас простое перемещение по колледжу нередко оборачивается неприятностями, а иногда и серьезными травмами.
Проклятье! Сообразив, в каком направлении движутся мысли, я отругала себя. Завидую полноценным? Что за бред?! Я что, мечтаю быть одной из них? Нет. Нет, конечно же. Хотя за возможность гулять на свежем воздухе я бы половину магических сил отдала. Достало сидение взаперти. Что я тут вижу: классы, спальню, да общую гостиную сектора по часу в день. С памятного явления из тела кота, Урсул ни разу не пускал мое сознание, лишая возможности побегать по Гвендарлин.
Еще сильнее настроение испортилось на уроке леди Флин. Магиня большую часть времени посвятила обсуждению любимых стихов брата, что вогнало меня в уныние. Почему так? До сегодняшнего дня я думать не думала о поэтическом вечере, а теперь снедает любопытство. Вот бы глянуть на необычное для Гвендарлин явление хоть глазком.
Решение пришло внезапно.
Мне ничто не мешает поприсутствовать, точнее, посмотреть из-за стены. Что толку от умения раздвигать древние камни, если ни разу не использовала дар для развлечения. А то сплошные дела и дела. Ну, или тайные свидания с «не совсем другом». Но их тоже весельем не назовешь.
Вечером, воспользовавшись суматохой из-за очередной ссоры Кайла с Адой, я проскользнула из сектора внутрь стены и бодро зашагала по синему коридору. Шем с Лианом считали, что я в девичьем блоке, а Агния, поглощенная семейной «трагедией», отсутствия не заметит. Не до других, когда привычный мир трещит по швам. Огневичка до последнего надеялась, что дело не дойдет до женитьбы. Наивно? Вероятно. Но всем нам нравится мечтать. Даже таким колючим особам, как Агния.
Проложив путь на карте в голове, я двигалась в нужном направлении. Поэтический вечер памяти проводили в том же зале, где в прошлом семестре состоялся осенний маскарад. Наверное, стоило вспомнить, что тогда весь орден едва не попался в лапы Бритту, и насторожиться, но интуиция и не думала шептать об опасности. Она знала, что ни до какого сборища полноценных я не доберусь. Остановлюсь на полпути, поглощенная иным «развлечением».
— Не понимаю, что за секретность, мэтр Ван-се-Росса!
Я вытаращила глаза. В коридоре снаружи стояли средний герцог, его несостоявшаяся жена и незабвенная леди Барбара, упершая руки в бока. Истинная тетка Дот в моменты неправедного гнева.
— Дело безотлагательное, касающееся ваших подопечных, — заверил Эмилио, не моргнув глазом. — Пройдемте в кабинет и всё обсудим.
— Лучше сделать это втроем, чем приглашать других мэтров, — мстительно добавила Дитрих, явно не забывшая кувырок с лестницы.
Леди Барбара поморщилась. Но подчинилась.
Троица вошла в кабинет Эмилио, где он любил играть на скрипке у окна. Я, напрочь позабыв о поэтическом вечере, скользнула следом. Наблюдала из-за стены, как они рассаживаются за овальным столом, и леди Барбара буравит мэтров недовольным взглядом. Не убийственным, но опасным.
— Ну? И что, по-вашему, натворили мои воспитанники?
Дитрих вальяжно откинулась на спинку стула.
— Боюсь, речь не о них. А о других ваших «питомцах». Тех, что по вашему приказу разыскивают в замке восточную звезду.
Стул под воспитательницей угрожающе накренился. Но она удержалась. И даже попыталась вскочить, дабы ретироваться подальше.
— Сидеть! — приказала Дитрих. — Не усугубляйте ситуацию, Барбара. Ваша тайна — больше не тайна. Советую поговорить с нами. Иначе вашими неучтенными домашними зверушками займётся совет Многоцветья. Господин Уэлбрук-старший не жалует нечисть, невнесенную в перечень разрешенных существ.
Но воспитательница оказалась не из пугливых. Выставила вперед указательный палец и отчеканила тоном, какой не каждая герцогиня использует:
— Не угрожай мне, милочка. Хуже будет.
Леди Барбара поднялась, показательно отряхнув подол, и деловито направилась к двери, явно считая беседу оконченной. Если она и опасалась последствий, то блестяще умела это скрывать. Или же у дамочки имелся запасной план.
Впрочем, этого мы так и не узнали.
— Подождите, нам нужно… — попытался остановить воспитательницу средний герцог.
Но Дитрих его опередила. Сотворила несколько сложных пасов руками и игриво щелкнула пальцами.
— Вернись на место, стерва, — приказала холодно.
Я ожидала взрыва. Леди Барбара не из тех, кто терпит подобное обращение. Но она не пикнула. Повернулась и вприпрыжку, как девочка, рванула обратно к столу. Уселась, сложила руки перед собой и вопросительно уставилась на Дитрих.
— Летисия, — протянул Эмилио осуждающе. — Тебе же самой хуже будет.