- Ты права, - согласился он, часто и прерывисто дыша. - Я незаменим. Сегодня у меня несчастливый день, - он на секунду зажмурился.
- Я умру, да? - внезапно спросил он. Габриэль вздрогнула и беспомощно посмотрела на Зену, но та лишь покачала головой.
- Можешь не отвечать, я по твоему лицу вижу, - Патрик попытался усмехнуться, но у него это не вышло, и он закашлялся, выплевывая кровь. Немного успокоившись, он снова поднял лихорадочно блестевшие глаза.
- Я хотел умереть за тебя, Габриэль.
- Патрик...
Но он не слышал ее.
- Не получилось. В этой жизни не получилось.
- О чем ты? - прошептала Габриэль. Зена отвернулась.
- Я хотел, чтобы мы были вместе, - голос мужчины все слабел. - Но ты всегда любила только ее. И я умер, чтобы вы могли быть вместе вечно. Там, где вы были счастливы...
- Не говори, - просила его Габриэль, а ее губы двигались, произнося "Джоксер", и это не удивляло ее. - Я не могу потерять тебя. Ты ведь мой друг.
Патрик прикрыл глаза.
- Я всегда был просто другом.
Габриэль стиснула зубы. "Разве сложно признаться умирающему человеку в любви?"
- Я люблю тебя.
- Не лги... мне. Я знаю, кто владеет твоим сердцем. Ты отдала ей всю свою вечность, оставив мне лишь маленький кусочек. И она была с тобой.
- Не умирай, - молила Габриэль. Она слышала тихие всхлипывания Джастина. Прислонившись спиной к каменному постаменту, потрясенно молчала Зена.
- Не бойся, Габриэль, - его голос пару раз прервался. - Мне больше не больно, - он вдруг широко распахнул глаза, глядя на Зену. - Королева... воинов... и ее бард...
Габриэль взяла его ладонь в свою, а потом просто сидела и ждала. Дыхание Патрика становилось все реже и реже, пока не прекратилось вовсе, но Габриэль продолжала сидеть, словно на что-то надеясь. Слез не было, а может быть, было слишком холодно для того, чтобы плакать.
- Прощай, - Зена закрыла его невидящие глаза. - Прощай...
И Габриэль услышала эту песню. Ту, что снилась ей по ночам. Теперь она знала, почему просыпалась в слезах. Она обернулась. Это пела Зена. Слова были непонятны, но они наполняли душу Габриэль какой-то неизъяснимой тоской. И она наконец заплакала, баюкая в своих руках мужчину, который хотел умереть за нее. А перед ее глазами пылал яркий костер, горящий где-то там, в глубине веков. Рядом с ним стояла высокая темноволосая женщина, и с ее губ слетали те же слова, которые слышала сейчас Габриэль. Чужие слова в чужом мире, чужие люди с чужой болью... Но почему тогда так ноет сердце, словно вырываясь из груди? Почему душа рвется из тела, чтобы вернуться туда, к бушующему пламени, и свернуться в руках у кого-то родного и теплого, который прогонит прочь тоску? Почему через несколько дней, когда они уже покинут этот замок, Габриэль потеряет покой?
- Забудь, - будут шептать губы, ласкающие ее, и Габриэль захочется кричать. Но она не сделает этого, потому что будет знать, что в ее крике Зена услышит боль.
Габриэль боится спать. Она боится своих снов, того, что они рассказывают ей. Эти странные путаные видения заполняют ее разум днем и ночью, но если днем она еще может спрятаться от них, то ночью она беззащитна. И они овладевают ею, медленно, настойчиво, и нет возможности скрыться.
И, даже когда она будет обнимать Зену, ее руки будут помнить прикосновения к холодному металлу доспехов, которые носит женщина из снов. Призрак, повстречавшийся им в замке. Призрак из ее прошлого, в этом больше нет сомнений. Тот самый воин, о ней поведала ей Рина. Та, кого она любила тогда больше всего на свете. Но почему же она чувствует эту боль? Боль, разрывающую сердце, мешающую дышать... Боль, от которой хочется выть, скорчившись на холодной земле...
Слезы покатятся из закрытых глаз Габриэль, и она будет крепче целовать женщину. Реальную, живую женщину из плоти и крови. И девушке будет невдомек, что она могла бы разделить с ней свои страхи.
Потому что Зена тоже не будет спать по ночам. Она будет вспоминать и знать точно, что эти воспоминания однажды приведут ее туда, где, быть может, она совсем не хотела бы находиться.
Ей будет грезиться девушка из ее прошлого, светловолосый бард с чудесными зелеными глазами, так похожая на ее Габриэль. Та, которая прошла вместе с ней через все, испытала такую боль, какую страшно себе представить. И сохранила свою чистую душу. Зена любила ее тогда и любит сейчас, больше жизни. Она отдаст за нее все сокровища мира, все, что есть на земле, лишь бы эта девочка с нежной улыбкой была счастлива. И, взрываясь на мириады осколков, возносясь к небесам и падая вниз, Зена прошепчет:
- Даже в смерти я не оставлю тебя, - откуда-то зная, что это именно те слова, которые хочет услышать девушка, танцующая среди звезд вместе с ней...
Глава 11
Тишина в комнате пугала своей глубиной. Светловолосая девушка, стоящая около окна, тщетно старалась скрыть от брата следы недавних слез. Она отвернулась, но не отстранилась, когда он подошел к ней и попытался обнять за плечи.
- Зачем была нужна эта смерть? – тихо спросила она, глядя на заходящее солнце, окрашивающее землю в красновато-розовые тона. Мужчина еле заметно поморщился.
- Ты забыла? Это решали не мы. Они с самого начала требовали одну душу в обмен на эти две. Просто пришло время платить по счетам.
- Но ведь можно было поспорить! – девушка, наконец, повернулась к нему, и он поразился тому, каким заплаканным было ее лицо. Такой он видел ее лишь один раз, когда умер ее муж.
- Почему ты отдал его без борьбы? – ее голос обрел прежние властные нотки. Мужчина со вздохом выпустил ее из своих объятий и отошел в сторону.
- С судьбой не спорят, - отозвался он. Девушка упрямо топнула ногой.
- Это не оправдание! Ты очень даже спорил с ней, когда искал свою любимицу. Что помешало тебе в этот раз?
Мужчина ухмыльнулся.
- Патрик не похож на нее.
- Ты как обычно разбрасываешься жизнями других, - горько констатировала блондинка. – А мне он нравился.
- Тебе все нравятся, - равнодушно заметил мужчина. Он уже понял, что сегодня им не о чем говорить. У них всегда были разные взгляды на жизнь и смерть людей. И как бы они не спорили, прийти к единому мнение им никогда не удавалось.
* * * * *
Часы пробили 10 раз. Предрождественская неделя началась три дня назад, и город жил в ожидании праздника. Время от времени под окнами поместья слышались нестройные голоса детей, пытающихся распевать рождественские гимны. Леди Кларисса мирно сидела за своим обычным вязанием, когда дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвался запах хвои и радостный смех Роми.