имя.
Глазки-бусины сверкнули; он повернулся к жене и пропел до отвращения сладким голоском:
– Донья, когда ты последний раз виделась с леди Содьей?
Донья издала странный звук – не то прыснула со смеху, не то оскорбленно фыркнула – и с нажимом произнесла:
– Содью? Уже и не припомню, Пьодр.
Она встала рядом со служанкой, загородив собою всю аллею. Поросячьи глазки перебегали с одного чужака на другого, пока наконец не остановились на Цзяне.
– Давно это было. Кстати, мы ведь ее ищем, не правда ли, Пьодр?
– Точно. – Пьодр подошел к жене. – Уже много месяцев ищем. – Он сунул большие пальцы в карманы жилета. – Волнуемся за нее: а вдруг случилось что-то ужасное? Вы с ней в последнее время не встречались?
В его голосе послышались угрожающие нотки. Шраон коротко взглянул на Аннева и Цзяня и покачал головой:
– Увы, поэтому мы и здесь. Моя госпожа надеялась кое-что с ней обсудить.
– Ха! – Донья развернулась и грузно зашагала к дому. – Если хотите пожаловаться на эту стерву – придется встать в очередь!
Она с грохотом захлопнула за собой дверь. Пьодр фыркнул.
– Прошу простить мою супругу, – процедил он сквозь зубы, а потом снова заговорил громче, чтобы слова непременно достигли слуха Доньи. – Она человек старой закалки!
Оглянувшись через плечо, он посмотрел на дверь, потом поднял голову к окну второго этажа. Аннев проследил за его взглядом и увидел человеческую фигуру, стоящую за серой прозрачной шторой.
– Мы будем чрезвычайно благодарны за любые сведения о местонахождении Содьи. Ее матери необходимо обсудить с ней некое дело, не терпящее отлагательств. – Он облизнул губы и добавил монотонным речитативом: – Доставившему юную леди Рокас домой в целости и сохранности матрона Тиана обещает щедрое вознаграждение. – После чего вновь улыбнулся и произнес: – Всего хорошего.
Не успел Шраон и слова сказать, как мужчина захлопнул ворота, взлетел по ступеням крыльца и вместе со служанкой исчез в сумраке дома. Дверь за ним закрылась, и ключ громко провернулся в замочной скважине.
Глава 19
Прости, мастер Никлосс, – сказал Шраон, когда они снова вышли на Королевский тракт. – Долг жизни так и остался неуплачен, но я не вижу, что еще мы можем для тебя сделать.
– Это потому, – спокойно изрек Цзянь, – что будущее – не камень, неподвижно стоящий посереди поля. Это река. Она всегда течет лишь в одну сторону, но когда мы входим в ее воды, она меняет русло.
– А мне ты вчера говорил совсем другое, – возмутился Аннев, шагающий сбоку от него. – Ты сказал, что человек не может бороться с тем, что предназначено ему судьбой.
– Так и есть. – Цзянь скинул с головы капюшон, с наслаждением подставив голову свежему ветерку. – Судьба нередко находит нас, когда мы пытаемся сбежать от него окольными путями.
– Тогда как ты объяснишь то, что случилось сегодня? Было ли это неизбежно? Или нам вообще не следовало соваться к этим Рокасам?
– Нет. Сюда нас привел Судьба, и он же приведет нас к Содье. Точнее, вас. – Цзянь обвел широким жестом всю компанию. – Я же останусь с вами до тех пор, пока она не откроет мне свое лицо. Тогда я приглашу ее присоединиться к Краснопалу, и она даст согласие.
– Почему ты так уверен?
– Потому что она должна согласиться. Ее предназначение связано с этими илюмитами, их цели схожи. А еще потому, что оно связано с тобой и твоими товарищами.
– А значит, и мы с Краснопалом в одной упряжке? – Аннев с тревогой посмотрел на Шраона.
Белые брови Цзяня удивленно взметнулись вверх.
– Ну конечно же. Так происходило изначально, неужто ты не заметил? Монета, которую ты дал Краснопалу. Долг передо мной и мастером Корентином. Путешествие в Лукуру. – Цзянь взмахнул рукой, указывая на тянущиеся вдоль дороги особняки. – Все это было предназначено Судьбой.
– С меня хватит, – заявил вдруг Фин, выходя вперед. – Я полдня слушаю вашу болтовню, пока кузнец раскидывается нашими монетами направо и налево. Я говорил, что сначала дождусь, когда мы встретим эту Содью, но раз не сложилось… – Он ткнул пальцем в Шраона. – Ты обещал свести меня с людьми, которые хорошо заплатят за мои услуги. Где же они? Лукура доверху набита деньгами, но я пока ни медяка не увидел – не считая те, что ты то и дело достаешь из кошелька. – Фин подтянул пояс, на котором висело оружие. – Итак, ты собираешься выполнять обещание или мы расстаемся прямо на этом месте и я сам иду искать себе работу?
Шраон оглянулся. В единственном глазу кузнеца вспыхнули искорки.
– Я свое слово сдержу, мастер Фин, но если тебе не терпится испытать удачу – милости прошу. Ты ведь уже заметил, что обычаи в этом городе немного странные? Здесь нечаянно закон нарушить – раз плюнуть. Глазом моргнуть не успеешь, как окажешься за решеткой, – и это еще далеко не самая большая неприятность.
– Нечаянно нарушать закон в мои планы не входило.
Шраон обнажил зубы в волчьей ухмылке:
– Тогда как насчет подпольного кодекса? Советую как следует с ним ознакомиться, прежде чем лезть на рожон. А подполье здесь весьма примечательное: Гильдия нищих, Гильдия воров, Гильдия ассасинов. Даже у проституток имеется что-то вроде профсоюза. Впрочем, подобный заработок тебя вряд ли интересует.
– Ты-то откуда все это знаешь?
Шраон, ухмыляясь по-прежнему, почесал глаз под повязкой.
– Много лет назад работорговля в Лукуре была вне закона. Иннистиульцы продавали свой товар на черном рынке, в подземных трущобах. Поэтому с темной стороной столицы мы были знакомы не понаслышке. Часть того мира со временем переползла на поверхность, но… только часть.
Его слова немного остудили пыл Фина.
– Так и быть, я остаюсь. Но ты сведешь меня с нужными людьми. Сегодня, ясно?
– Скоро будем в Речном округе. Оттуда рукой подать до Нижнего и Пепельного кварталов.
– Пепельный квартал? – подал голос Терин. – Что за квартал такой?
Кузнец остановился и стал водить пальцем по воздуху, рисуя воображаемую карту:
– Вот Высокий квартал. Тут нет никого, кроме короля и приближенных. Дальше идет Торговый квартал и Открытый рынок. Они почти со всех сторон окружены Речным округом, который делится на Верховье и Низовье. Народ здесь по большей части уважаемый: капитаны лодок да честные работяги. А вот тут уже начинается Нижний квартал.
– Он на севере или на западе?
– На севере – новая часть, там обитает знать; а на западе – старая. Отсюда до канала недалеко, поэтому его облюбовали моряки: держат тут свои суденышки и сами живут. Стража здесь не буйствует, на потасовки смотрит сквозь пальцы: пусть, мол, местные сами разбираются.
У Фина загорелись глаза.
– Похоже, местечко