вдруг ощутила смутное беспокойство. Что-то будто толкнуло ее прямо изнутри, заставляя обернуться. В конце коридора она обнаружила Воробьева, очень медленно идущего в сторону закулисья, поскольку он залипал в свой телефон и глупо улыбался. Настроение с нулевого понизилось до минус пяти разом. Маше не нравилось его видеть. Не нравилось вовсе думать о том, что он существует. Какой же подставой стал для нее новый сезон, когда она узнала, что Алексей станет пятым членом жюри. Удар поддых от жизни.
Тем не менее, девушка совершенно неосознанно застыла на месте, разглядывая его. Она давно не видела Воробьева вблизи. Взгляд зацепился за шрам на его шее, который не мог целиком спрятать даже грим. Мужчина собирался пройти мимо, но, кажется, заметил, что Маша пялится на него, и остановился, поднимая взгляд.
Интересно, он вообще ее помнит?
Большая кружка кофе — и вот он уже снова может существовать. Алексей не всегда любил отвлекаться от процесса, и сейчас был как раз этот случай. Но его самого безбожно отвлекли. Едва освободившись, Кала начала посыпать ему одно сообщение за другим. Воробьев стал вторить ей. Болтовня отвлекала от мрачных мыслей — Алексей был все ещё под впечатлением от номера Далматинца.
Он шел по коридору, мало обращая внимание на то, что происходило кругом, однако то была временная слепота — ощутив, что за ним наблюдают, Воробьев оторвал взгляд от телефона. На него смотрела Мария — девушка из балета, с которой Алексей не очень удачно флиртовал так давно.
— Привет, — дежурно поздоровался молодой человек. — Может быть… Как ты?
Вышло не очень ловко, но уж как есть.
Маша поёжилась от звука его голоса вживую. От личного и прямого обращения к ней. Не очень приятное чувство — особенно из-за того, что, на самом деле, оно было долгожданным.
— Привет, — Казанцева звучала привычно спокойно, хотя внутри нее бушевал самый настоящий ураган. — У меня все хорошо.
Звенящая тишина.
— А у тебя как дела?
Он отправляет ещё одно сообщение Кале, а затем снова смотрит на Машу. Зачем он вообще с ней разговаривает? И не кажется ли ему, что это слишком? Может быть, лучше сделать вид, что они вовсе не знакомы? Нет, это было бы неприлично. Да и к тому же… Что было такого, чтобы прятаться от девушки?
— Я неплохо, спасибо.
Очень дежурный ответ, ничего не скажешь.
Что ещё сказать? Что ей сделать, чтобы он подольше не уходил и продолжал разговаривать с ней?
— Как тебе судейская роль? Тимуру вроде в том году очень нравилась возможность побыть членом после… участия.
— Мне все нравится. Знаешь, очень интересно наблюдать за тем, что ты видел со стороны.
Алексей улыбается чуть мягче и говорит дальше:
— Здорово, что ты много работаешь. Заявить о себе на таком шоу — редкая удача для будущей карьеры.
Сердце девушки дрогнуло и забилось быстрее. Казанцева ощутила, как ее бросило в жар.
— Мне тут нравится, — кивнула Маша, расплываясь в ответной улыбке. — Я подумываю о том, чтобы устроиться ещё в танцевальную школу хореографом. Но «Маску» я не брошу.
И чего ты лепечешь, дура? Он просто вежлив с тобой, а ты уже готова едва ли не в ноги ему броситься.
На самом деле, ему тоже здесь нравилось — иначе бы Алексей не согласился на ещё одно участие в шоу, пусть и в ином амплуа. И сейчас он очень хорошо понимал Марию. Можно сказать — даже слишком хорошо.
— Всегда приятно найти что-то свое.
И он сейчас не только о работе, конечно. Его мысли почти мгновенно обращаются к Кале, и молодой человек моментально переводит взгляд с лица Казанцевой на экран телефона и обратно.
Маша часто заморгала и тихо откашлялась.
— Видела у тебя в «инсте», как ты откормил Моцарта, — рассмеялась девушка. — Он очень милый.
Она давно поняла, что ключ к сердцу Воробьева — его собака. И это сработало — на его губах появляется широкая улыбка
— У него очень хороший аппетит. Но думаю, что скоро его ждёт диета — он, действительно, набрал.
Алексей замолчал, слегка помялся.
— К сожалению, мне пора. Было приятно поболтать.
Он легко кивает девушке и скорым шагом отправляется дальше по коридору. Маше хочется сказать что-то ещё, но в итоге она просто смотрит ему вслед. Тоска. Ужасное чувство защемило в груди — словно ребра затрещали. Казанцева рвано выдыхает и вновь хлопает ресницами, пытаясь отогнать непрошеные слезы, а затем почти срывается с места, чтобы вернуться обратно в гримерку.
Алексей проходит мимо Федора, что стоял все это время в другом конце коридора, и Соколов смотрит на него исподлобья. Убийственно.
Пора что-то решать. Сегодня.
***
Алексей поднимается по ступенькам и выходит к судейским креслам. Филипп ещё не пришел, Валерия беседует с Тимуром, а Регина сидит в телефоне. Пока можно ещё немного отдохнуть.
Воробьев открывает «телеграм», и в эту минуту ему поступает звонок. Он сбрасывает, но кто-то звонит ещё раз. Нервно покусывая губы, Алексей берет трубку.
— Ну что — расслабился, сучонок? За тобой уже выехали.
Искаженный голос звучал глухо и враждебно. Воробьев сразу же сбросил. На нем лица не было. Сердце дробно застучало. Пытаясь взять себя в руки, Алексей взял стакан и налил себе воды. Руки дрожали.
— Вот я не пью накануне съемок, — наставительно произнёс Филипп, проходя к своему месту.
Воробьев лишь слабо улыбнулся на эту реплику.
***
В этот раз теория оказалась максимально верной — под маской Шаурмы скрывалась именно Женя Медведева. Кале было даже жаль узнать, что девушка выбыла, ведь они даже не успели пообщаться за кулисами шоу. Выбывшая артистка как раз заканчивала свое выступление на «бис», когда откуда-то сверху раздался скрежет. Где-то там, где находились осветительные приборы и металлические мостики, к ним ведущие. Звук недостаточно громкий, чтобы заглушить музыку на сцене, тем не менее — роковой. Толпа в зале радостно хлопала, как и улыбающиеся Жене жюри. Все произошло быстро. Какое-то жалкое мгновение, и сверху прямо на сцену падает нечто, даже уже не похожее на человека. Внутренности из вспоротого живота с чавканьем шлепнулись о пол, брызги смердящей крови и кишок полетели во все стороны — в том числе на несчастную Медведеву. Труп сильно разложился за две недели, вонь быстро заполонила собой съемочную площадку. Никто не мог осознать произошедшее. Никто не мог поверить в правдивость случившегося. Может — то просто розыгрыш? Но нет. Раздались крики, люди повскакивали со своих мест, кого-то, кто находился близко к сцене, даже вырвало. Их всех окатили брызги.
Раздутое