супругами.
К тому времени, как Монтгомери со своими отрядами пересек Мессинский пролив (это случилось 3 сентября 1943 года), маленькое предприятие Феррари уже вовсю процветало. Контракт с Alfa Romeo, запрещавший ему использовать свое имя, истек, и старое название Auto Avio Construzione теперь включало в себя имя Scuderia Ferrari.
Тем временем немцы на деле доказывали, что являются не только боеспособными воинами, но и жестокими администраторами. Они сумели замедлить продвижение сил союзников в Анцио и вдоль Линии Густава у подножия Апеннинских гор, где опорой их оборонительных укреплений служил древний монастырь Монте-Кассино. На севере они подстегивали итальянскую промышленность к увеличению объемов производства, которое росло в лучшем случае вяло. Их основным поставщиком был Fiat, тративший большую часть своих сил на замедление производственного процесса и попытки воспрепятствовать депортации своих рабочих на немецкие заводы. Гигантский туринский концерн должен был производить по 180 самолетов ежемесячно. Но из-за бесконечного саботажа, забастовок, отсутствия рабочих на своих местах и откровенных симуляций бурной трудовой деятельности максимальный месячный объем готовой продукции завода в период с сентября 1943-го по конец войны составил 18 самолетов! Немцы требовали 1,5 тысячи авиационных двигателей в месяц. Получали же от 90 до 300. Объемы производства грузовиков были аналогично ничтожными, и почти половина изготовленных транспортных средств растворялась на черном рынке. Взбешенные таким поведением итальянцев немцы объявили в начале 1944 года о том, что все станки, инструменты и вся техническая база Fiat целиком должны быть перенесены в Германию. Это решение спровоцировало массовую забастовку, охватившую весь север Италии, и парализовало последние хилые военные силы немцев. Fiat никуда не переехал.
Даже крошечное предприятие Феррари не смогло увернуться от тяжелой руки захватчиков. В сентябре 1944 года делегация немецких офицеров прибыла на завод в Маранелло, чтобы проверить инвентарь и оценить объемы выпуска продукции. Должно быть, их удовлетворило состояние фабрики, ибо мастерские Феррари соответствовали даже самым изощренным немецким стандартам чистоты. Однако их внимание незамедлительно привлекли копии станков Jung’а, и Феррари, явно почувствовавшему себя не в своей тарелке, холодно объявили о том, что весь инвентарь шлифовального оборудования его фабрики будет реквизирован немецким правительством. После этого они отбыли, оставив Энцо — по крайней мере, в теории — лишь пустое здание завода, располагавшееся на земле, находившейся во владении его жены.
В реальности же ничего не изменилось. Немцы теперь были целиком и полностью поглощены сдерживанием сил союзников, пробивавшихся на север через Линию Цезаря в Пескаре. Сельская местность кишела толпами итальянских партизан. Они были так сильны и решительны, что немцам пришлось перебросить восемь дивизий для сдерживания их натиска. 4 ноября 1944 года американцы отправили свои главные рабочие лошадки европейского театра войны, четырехмоторные бомбардировщики «B-24 Liberator», на очередной ежедневный вылет. Их целью было скопление немецких войск, сосредоточенное вдоль, как считалось, последнего рубежа их обороны к югу от реки По. Линия, называвшаяся Готской, являла собой толком не связанную между собой череду бункеров, земляных укреплений и складов снабжения, пролегавшую сильно южнее Маранелло, однако завод Феррари все равно подпадал под описание целей и был вполне подходящей, если не сказать приоритетной целью бомбардировки. Несколько бомб с глухим стуком упало на пористый бетон заводских построек, частично повредив крышу и кое-какое «немецкое» оборудование, но спустя считаные недели предприятие вновь заработало в полную силу.
На этом этапе Энцо Феррари был глубоко погружен в разнообразные аспекты своего существования, которым было суждено оказать на его жизнь куда более значительный эффект в долгосрочной перспективе в сравнении с несколькими десятками килограммов взрывчатки. Самым непостоянным из них пока оставался женский аспект, а если точнее, то миловидная светловолосая женщина по имени Лина Ларди. Она была в числе многих десятков женщин, пришедших работать на фабрику по ходу войны, и ее приковывающая взгляд яркая внешность, несомненно, быстро привлекла внимание босса, чей сексуальный аппетит, несмотря на возраст 46 лет, по-прежнему оставался большим. Лина Ларди была родом из Кастельветро, деревни в сельской местности, находившейся примерно в 13 километрах от Маранелло. Она была окружена скалистыми горами, увенчанными средневековой крепостью и старинной церковью. О происхождении Лины известно мало. Но известно, что по натуре она была спокойной и мягкой, и эти качества характера сделали отношения с ней настоящим эмоциональным спасением для Энцо Феррари, связавшего себя с ней до конца жизни. Вдобавок она подарила «Коммендаторе» единственного наследника его империи.
Лина Ларди входила в его жизнь одновременно с новым видением будущего компании. Немцы отступали под натиском союзников по всем фронтам. «Крепость Европа» трещала по швам на востоке, западе и юге, и все шло к тому, что вскоре в Италию придет мир. Мужчины уже возвращались к своим прежним мирным мечтам, и мысли Феррари наверняка обращались к тем дням, когда гоночные машины с гарцующим жеребцом на борту будут с ревом вылетать из ворот фабрики на трассу в Абетоне. Его репутация в итальянском автоспортивном сообществе была крепка, и появление на пороге его фирмы крупного автопроизводителя с интересным предложением о сотрудничестве было лишь делом времени.
Этим автопроизводителем оказалась маститая фирма Isotta Fraschini — на одной из ее старых «Tipo iM» Феррари трижды участвовал в гонках в 1920 году. Это была старая и уважаемая марка, основанная в 1900 году. В 1920-е Isotta Fraschini создала несколько машин, по праву считавшихся одними из самых продвинутых люксовых автомобилей в мире, но, как и многие производители, выпускавшие машины в ограниченных количествах, фирма разорилась в результате Великой депрессии и к 1936 году вошла в структуру поглотившей ее Caproni (после неудачной попытки Генри Форда выкупить компанию для себя). Вскоре она переключилась на производство авиационных двигателей и дизельных грузовиков. Но чем ближе был конец войны, тем активнее менеджмент Isotta обсуждал планы по возвращению в автомобильный бизнес. С Феррари их свел все тот же граф Лурани, помогший Энцо наладить сотрудничество с Breda.
И вновь встреча была запланирована в Модене — небольшой делегации управляющих Isotta пришлось пуститься в неспешный и опасный путь из Милана. Они обсуждали перспективы выпуска спорткара с наступлением мира, и главным образом их идеи концентрировались вокруг болида с 12-цилиндровым мотором. Граф Лурани вспоминал, что Альберто Массимино присутствовал на этих встречах, и именно он делал первые чертежи будущей машины.
Встреча имеет для нас большую значимость, поскольку, согласно раздутой легенде Феррари, планов построить 12-цилиндровый двигатель не появлялось вплоть до следующего года, когда Энцо заключил альянс с Джоаккино Коломбо. Большинство биографов поддерживает версию о том, что Феррари самолично создал «V12» из ничего, хотя это нонсенс; Mercedes-Benz, Auto Union и Alfa Romeo (и здесь перечислены только три компании) давно уже доказали эффективность этой конфигурации. Но Лурани настаивал, что проходившие в 1944 году обсуждения с менеджментом Isotta Fraschini повлияли на решение