Эдвард больше не стремился со мной заговорить. А я пыталась понять, что мне делать дальше. Единственное, я точно поняла, что императора мне будет сложно обыграть, едва ли возможно.
Через какое-то время мы пересекли границу империи.
Экипажи выехали к морю, и колеса задребезжали по неровной дороге, покрытой легким инеем. Климат уже стал теплее, по крайней мере, здесь редко выпадало много снега, однако, от ледяного моря тянуло пронизывающим холодом.
Мы подъехали к деревянно-каменному городку, который расположился на холме, нависая над пляжем и водой. Городу было нечем поразить гостей, кроме как своей простотой и красотой пейзажей. За государство эти земли мало кто считал, но силой захватить никто не решился, так как этим можно было вызвать неудовольствие других могущественных империй, королевств.
Но места здесь красивые… Летом бы я приехала сюда отдохнуть.
Нас привезли к небольшому деревянному особнячку с красиво расписными ставнями. Здесь было восемь комнат(покоями у меня язык бы не повернулся их назвать) для правителей и их свит, здесь же были небольшие комнатки для личных слуг. Стража и гвардейцы разбили лагерь в лесу.
Когда я принимала решение, то настраивалась я на императорский дворец, думая, что все время проведу там, да и правителя Приморья пригласят именно туда, но, честно, так мне нравилось гораздо больше. Мы с Эдвардом в равных условиях, за исключением, что местный язык он наверняка знает лучше меня, ведь за пару недель язык успешно не выучишь. Так что я надеялась на моих советников.
Да и вообще, нормальные правители же ходят в походы, приезжают в самые непримечательные и бедные места своего и не только государства, так что я в какой раз порадовалась, что не воспитывалась, как нежная аристократка.
Вечером состоится приветственный ужин с местным правителем, а в последующие дни будут проходить совещания с решением вопроса о присоединении.
На первом этаже дома была большая гостиная с камином, я присела у огня, в кресло напротив приземлился и Эдвард, протягивая к теплу руки. В этот момент он стал каким-то простым, настоящим, надо же, и могучие императоры чувствуют холод?
Я проводила взглядом своих двух советников (а у Эдварда их было трое), когда те поднимались по лестнице в свои комнаты, Гретта же пошла контролировать доставку моих вещей. Хотя ей бы отдохнуть, ведь она уже не молодая и прыткая служанка. Я вздохнула.
— Вы устали? — вежливо спросил меня Эдвард и с усмешкой добавил. — Если вы устаете от разговоров, боюсь представить, как вы себя чувствуете после долгого пути. Может, вам стоит прилечь?
— Мне льстит, что вы заботитесь о моем самочувствии. — ответила я и улыбнулась, заправляя прядку за ухо. — Спасибо, Ваше Императорское Величество.
Чувствовала я себя очень глупо. Занимаюсь тем, что ищу правильный подход к Эдварду. Интересно, если притвориться совсем глупой королевой, это усыпит бдительность императора или, наоборот, даст толчок к объявлению войны?
— Знаете, вы мне нравились больше на балу, когда еще не знали, кем я являюсь. — произнес Эдвард с легкой досадой.
— Вы мне тоже, — тихо ответила я, встречаясь взглядом с хмурыми голубыми глазами Эдварда, пронзительными и холодными.
Он ведь такой же, как и они, те аристократы, которые приравнивают бедных безродных людей к грязи. Хотя в случае Эдварда — с болотом… Я вспомнила разговор с ним еще в нашу первую встречу.
— Хоть что-то общее между нами уже есть, — он улыбнулся уголками губ, — мы нравились друг другу раньше.
Я равнодушно пожала плечами.
Вечерний ужин был на открытом воздухе, неподалеку от моря, и я с готовностью могла сказать, что никакие пиршества во дворцах пока не производили на меня подобного впечатления.
Большая поляна, вымощенная булыжниками, выходила к пляжу с белым песком, её окружали высокие деревья с тусклыми фонариками, а посередине горел большой костер. Здесь были не только мы, политические гости, но и обычные люди.
Живая музыка, смех и танцы под ночным открытым небом. И все настолько просто, настолько непринужденно, что я сразу же прониклась душевной симпатией к здешнему правителю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Правитель встретил нас, едва нас вывели к поляне. Это был мужчина лет пятидесяти с полуседыми волосами и глубокими морщинами у губ. Под руку его держала супруга — полная жизнерадостная дама, которая сразу одарила меня приветливой широкой улыбкой. Их звали Арран Лирроу и Нирия Лирроу — Ундрупская.
— Я приветствую вас на нашем скромном празднестве. — поклонился нам правитель, он старался говорить медленно, и за это я ему была благодарна, так как их язык давался мне пока тяжело.
— Я выражаю вам благодарность за приглашение, Ваша Светлость. — учтиво поприветствовал его Эдвард.
А я, не уверенная, что произношу большинство слов правильно, сказала лишь:
— Спасибо вам за такую честь.
Но зато с самой доброжелательной и приветливой из всех своих улыбок.
— Мы надеемся, что этот вечер принесет вам только хорошие впечатления. (или удручения, на этом языке эти слова я постоянно путала, но по смыслу — скорее первое). - сказала Нирия. — Ах, Арран, никогда еще к нам не приезжали настолько красивые правители. Да и какие нынче прекрасные королевы.
Я скромно улыбнулась.
Праздник набирал обороты. Танцы становились все подвижнее, некоторые музыканты сами танцевали, умудряясь виртуозно управляться с инструментом и активно прыгать. Я заметила, что здесь не было особых церемоний между правителями и поданными, все могли спокойно обратиться к Аррану, да и аристократских надменных лиц не было и в помине. На меня и императора смотрели с любопытством, некоторые пытались заговорить и пригласить танцевать.
Из охраны была только моя и Эдварда: стражники стояли поодаль от поляны.
Я призналась себе, что получаю от всего этого удовольствие.
Арран, Нирия, я, Эдвард, наши советники сели за стол, и нам сразу были представлены разнообразные блюда на выбор. Особенно мне понравился один ягодный напиток, то ли морс, то ли сок.
Нирия с Арраном вскоре оставили нас и пошли танцевать, я с удивлением наблюдала за тем, как эти пожилые гордые люди лихо отплясывают в центре под одобрительные возгласы остальных. Настолько уютная, легкая атмосфера царила вокруг, огонь, звезды, фонари, шум прибоя, что я, наконец, расслабилась.
Танец сам, кстати, был распространен, но считался народным, то есть, он не предназначался для светских вечеров, а больше для гуляний и простых городских или деревенских празднеств. Но танцевать его я умела.
Пригласил бы кто меня теперь. Я покосилась на Эдварда, который с легкой полуулыбкой смотрел на расцветающий вечер. Его статное благородное лицо в свете движущихся огней фонариков, качающихся на ветках, казалось еще красивее, даже, можно сказать, каким-то таинственным, далеким. Я почти им залюбовалась…
— Знаете, мне всегда нравился этот танец…
Эдвард сначала вопросительно на меня взглянул, а потом довольно улыбнулся, хитро блеснув глазами. Намек он понял.
— Я хотел вас пригласить, но думал, вы откажетесь.
Я фыркнула.
— Не оправдывайтесь, Ваше Императорское, — сказала я, — так вы приглашаете?
Эдвард любезно протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его.
Я любила этот танец потому, что он был свободным, непринужденным, динамичным, ярким. Немного дерзким, немного заигрывающим. Партнеры словно играли друг с другом, девушка норовила ускользнуть, отдаляясь, но крепко держалась за руку партнёра, потом рывок, и она снова оказывалась в объятиях юноши, который перекидывал её с руки на руку, вертел и подбрасывал вверх.
Точнее, мне раньше нравилось на него смотреть намного больше, чем принимать участие, но сегодняшним вечером, опьянённая атмосферой, я хотела именно танцевать, быть в центре. Просто наслаждаться настоящим, забыть о титулах, политике и об остальном — очень важном, но абсолютно не имеющем значения сейчас.
Эдвард был хорошим танцором, наверное, лучшим из всех, с кем я танцевала.