– К сожалению, Тиамат прав, – вздохнула я, рывком вытряхивая стекера из собственной постели. Тот глухо выругался, но нарываться не стал и пересел в кресло, – Просто… мутный какой-то этот наш коллекционер. Не знаю, что от него ожидать… но ничего хорошего уж точно.
– Не нравится мне это всё, – недовольно произнес Лазарь, прижимая меня к себе так, что, кажется, хрустнули ребра.
– Поверь, ты в этом не одинок! – пропыхтела я, пытаясь хоть немного ослабить захват.
Наконец сообразив, что перестарался, некромант смущенно кашлянул и уменьшил хватку, дав мне возможность вздохнуть полной грудью. Переживает за меня бедненький, нервничает… приятно, однако!
– Эй, может хватит уже обжиматься! – недовольно проворчал Тиамат, скорчив такую физиономию, будто увидел что-то крайне мерзкое. – Давайте лучше обсудим детали нашего плана.
– Давайте, – покорно согласилась я, и сразу же задала интересующий меня вопрос: – Кстати, а что было в той рекомендации, и почему Лебстон назвал меня Агнетой?
– Ну не своим же именем тебе представляться! – фыркнул Теневик.
– Это еще почему? – обижено проворчала я. Чем им мое имя, интересно, не угодило?
– Потому, что оно у тебя слишком редкое и приметное, – мягко пояснил Лазарь, легонько целуя меня в висок. – Нам же не надо, чтобы после того, как сфера будет у нас, Лебстон смог на нас выйти, правильно?
– Правильно, – вздохнула я, понимая, что какое-то время мне действительно придется попользоваться чужим, да еще и не самым красивым, на мой взгляд, именем.
– И вообще, надо придумать тебе новую биографию на случай, если Лебстону придет в голову о чём-то тебя расспрашивать, – вновь подал голос Тиамат. – Что-то такое простенькое, тривиальное… Кстати, милая, должен признать, образ забитой жизнью серой мышки тебе дается просто превосходно!
Я злобно засопела и попыталась пнуть несносного стекера, но Лазарь, весело фыркнув, легко удержал меня в своих объятиях.
– Предатель! – злобно прошипела я, прекратив бесполезные попытки вырваться. Ну ничего-ничего, придет время, и я тоже поглумлюсь над этими гадкими некромантами! А пока есть дела поважнее, чем взаимные упреки.
Глава 13
Лебстон сидел за сервированным на одну персону столом и благосклонно наблюдал, как я старательно раскладываю перед ним приборы.
– Что у нас сегодня на ужин, Агнета? – поинтересовался он, не отрывая от моей персоны цепкого пристального взгляда, от которого у меня неприятный холодок по спине побежал.
«Мышьяк!» – очень хотелось рявкнуть мне, но благоразумие и чувство самосохранения победили, так что я вежливо ответила:
– Овощной салат и паста с морепродуктами, как Вы и просили, господин!
– Очень хорошо, Агнета! – расплылся в довольной улыбке мой работодатель, – Надеюсь, в этот раз еда будет столь же вкусной.
Будет. А куда деваться? Вообще-то, в мои обязанности изначально не входила готовка, но как-то раз во время обеденного перерыва я имела неосторожность сделать себе простенький салат из более-менее известных мне овощей, и как назло, в это время на кухню с очередными распоряжениями заявился Лебстон. Заинтересовавшись незнакомым блюдом, мой работодатель попросил ему приготовить такое же…
С тех пор ужин, к вящему неудовольствию местной кухарки, готовлю я. Можно подумать, оно мне больно надо, но тут, как говорится, ничего не попишешь – приказы начальства не обсуждаются. К тому же, Лебстон (щедрой души некромант!) пообещал мне прибавку аж в четыре желтые монеты, которые, кстати сказать, считаются самыми мелкими. Благодетель, чтоб его! Если бы я действительно собиралась получить от него зарплату, то обиделась бы, честное слово! А так, приходится стискивать зубы и вежливо улыбаться, глядя в это красивое, но жутко наглое и самодовольное лицо.
– Агнета! – вывел меня из раздумий грозный окрик Лебстона. – Я голоден, изволь поторопить служанку!
Кстати, поначалу я очень опасалась того, что мне придется самостоятельно наводить порядок в этом огромном особняке, но к моему облегчению, в обязанности экономки входило следить за работой прислуги, составлять меню (в соответствии с предпочтениями хозяина) и прочая жутко ответственная, но в общем-то непыльная работенка.
Еще одним моим навязчивым страхом было то, что Лебстон начнет домогаться новенькой экономки, поэтому одевалась в скромные, наглухо застегнутые платья невнятного цвета и делала «учительский» пучок на голове, из-за чего (к моей радости) сережки из ушей пришлось вытащить, дабы у работодателя не возникло нехороших подозрений. Мои старания не прошли даром, так как богатый коллекционер чхать хотел на мои сомнительные прелести и с удовольствием тискал более фигуристых и миловидных служанок. В особняке этих прелестниц было пятеро, так что недостатка в любви и ласке Лебстон не испытывал.
Отловив одну из них (кажется, ее зовут Бритта) на кухне, снимающую пробу с собственноручно приготовленной мною пасты, я едва удержалась от того, чтобы не швырнуть в нахалку большой, литров на десять, кастрюлей.
– Бритта, что ты себе позволяешь? – вспылила я, гневно взирая на переставшую жевать девушку. – Это же ужин для господина!
Кухарка – дородная некрасивая женщина с густыми бровями и красным мясистым носом недовольно поджала губы и поспешила ретироваться на другой конец кухни. Конечно, наверняка Бритта именно с ее попустительства решила отведать хозяйское блюдо.
– Извините, госпожа Агнета! – без капли раскаяния в голосе повинилась служанка, пытаясь вилкой придать продегустированной пасте первозданный вид.
Я проглотила рвущееся наружу ругательство и строго приказала:
– Приведи это в порядок и подай господину Лебстону. Он недоволен и просит поторопиться!
– Слушаюсь, госпожа Агнета!
Бритта быстро сгрузила тарелки на поднос и опрометью бросилась кормить своего хозяина. Кухарка в противоположном конце кухни злобно сверкала в мою сторону глазами, но я философски решила «забить» на вредную тетку (вот еще, на нее свои нервы тратить!) и вышла из комнаты, радуясь, что скоро тяжелый рабочий день подойдет к концу и я смогу по-настоящему расслабиться.
За те две недели, что я проработала в особняке, мне удалось обследовать едва ли не треть дома, так как большинство комнат были наглухо заперты и, судя по всему, впускать любопытную меня в них никто не собирался. Видимо, Лебстон еще не настолько доверял новой экономке, чтобы показывать ей свои сокровища.
Лазарь и Тиамат с пониманием относились к тому, что наше дело продвигается так медленно, но все мы прекрасно осознавали – сейчас время играет не на нашей стороне, и сферу нужно добыть как можно скорее.
Наконец, рабочий день подошел к концу, и я, получив разрешение от Лебстона, отправилась в гостиницу, где мы с ребятами снимали комнаты.
– Что-то ты припозднилась сегодня, – пытаясь скрыть за недовольным тоном волнение, заметил Лазарь, едва я привела себя в порядок и переоделась в просторную рубашку и удобные домашние штаны.
– Это все из-за одной пустоголовой служанки, – пожаловалась я, накидываясь на успевший подостыть ужин, который некромант заботливо принес мне в номер. – Ненавижу эту работу!
– Значит, в твоих же интересах быстрее узнать где артефакт, милая! – Тиамат как всегда вошел без стука и тут же с удобством устроился в стареньком, продавленном кресле, закинув ногу на ногу.
– Ты знаешь, я и так делаю все что могу! – огрызнулась я. – Думаешь, мне приятно выслуживаться перед этим самовлюбленным, напыщенным индюком?
– Тиамат, ты не вправе требовать от Ольги большего, чем она сейчас делает! – тут же вступился за меня Лазарь, хмуро глядя на друга. – Мне и так не нравится, что она постоянно рискует!
– Всё-всё, успокойся! – в наигранно защитном жесте вскинул руки Теневик. – Просто я хотел сказать, что не помешали бы более активные действия!
– Какие, например? – раздраженно спросила я. – Предлагаешь мне самой взломать запертые комнаты, плюнув на многочисленную охрану, которая неусыпно патрулирует особняк?
– Ольга права, нужно дождаться подходящего момента. Пока Лебстон не доверяет ей, но думаю, скоро убедится в ее благонадежности. – Лазарь вздохнул и устало опустился рядом со мной на кровать.
– Ладно, что там с информацией? Ничего не удалось разузнать? Никаких подозрительных визитов? – уже более миролюбивым тоном поинтересовался Тиамат, отбивая пальцами ритм по деревянному подлокотнику кресла.
– Не-а, – покачала головой я, допивая противную несладкую бурду, которая в этой гостинице гордо именовалась чаем. – Этот Лебстон – поразительно нелюдимый тип. За две недели к нему только два раза приходили посыльные, и тех дальше входных дверей не пускали.
– Плохо, – покачал головой стекер, – информация нам сейчас очень нужна. Вдруг, да всплывет что-нибудь про нашу сферу.