людей. И не стоит уходить, оставляя в тылу такого врага. Что касается денег… – Он посмотрел на самого плотного из огненных офицеров, того, чьи доспехи украшало такое количество золоченых элементов, что слепило глаза. – Даже если царь не оплатит вам помощь… – Он развел руками и усмехнулся: – В договоре прописано, что вы не можете грабить наших жителей. Но никто не запретит вам грабить иноземцев, участвующих в заговоре. Ведь…
– Никто, – поддержал Янгред, проснувшись и верно истолковав брошенный взгляд. Лицо его тоже казалось белее прежнего, но губы уже растянулись в недоброй улыбке. – В крайнем случае я отвернусь.
– Мы оба, – заверил Хельмо, заметив, что кое-кто повеселел и навострил уши. Пиратские корабли явно были для язычников неплохим кушем.
– И все же. – Янгред поднялся с пня, на котором сидел, и прошел к Хельмо. Смерил его знакомым холодным взглядом, сощурился. – Я настаиваю на точном времени. Сколько отводим на это змеиное гнездо? Нам некогда тут зимовать.
Тон был резким, но Хельмо понимал: из-за первых провалившихся атак он тревожится о своих. Тревожится так, что прячется опять за маской «надменного принца». И тоже… оценивает союзника. Это утраивало ответственность за каждое решение. Но за бессонную ночь Хельмо успел многое обдумать, еще больше – вспомнить.
«Какие времена… такая и расплата». И средства. Времена – отчаянные.
– Двух дней должно хватить, – ровно произнес он и сам повторил то же на огненном языке. – Потому что у меня есть план.
Вокруг зашептались, несколько человек даже вскочили. Кто-то из младших иноземных офицеров закатил глаза, Инельхалль тут же пихнула его «железным» локтем. Светлый взор ее буквально пронзил Хельмо, от чего стало крайне неспокойно. На него таращились все, но именно этот взгляд он буквально осязал. Мелькнула дикая мысль: так могла бы глядеть покойная мать – откуда-то, где находится сейчас. Она, по слухам очень лихая, вероятно, одобрила бы то, что он задумал. А значит, нужно пробовать.
– И какой? – Губы Янгреда опять дрогнули в усмешке, недоверчивой, но беззлобной. Хельмо даже почудилась там надежда.
– Дикий. – Уверенности в сердце было куда меньше, чем в интонации. – Подобное применялось в одной древней войне, и благодаря этому сняли осаду, длившуюся пять лет.
– Обнадеживающе, – осторожно подал голос Хайранг. – А у нас выйдет быстрее?
Но Янгред больше не скрещивал на груди рук. Он опустил их и крепко обхватил левой запястье правой. Судя по выжидательному взгляду, он готов был выслушать и помочь додумать. Подтвердил это вслух:
– Не терпится услышать, мировую историю я знаю прескверно.
Хельмо кивнул и наконец позволил себе улыбку.
– Я ведь правильно помню – по словам пленного, для купцов город открыт?..
Спустя час уехал первый гонец – тот, которого должны были увидеть часовые. Армия сняла лагерь и ушла в том направлении, в каком и собиралась, – на северо-восток. Спустя еще два часа несколько лазутчиков, посланных Хельмо в противоположную сторону, к побережью, отыскали, что требовалось, – бухту, где часто останавливались на отдых следующие в Инаду торговые суда. Туда Хельмо и Янгред направились с отрядом. На следующий день они, сами разряженные как шелковые купцы, и на позаимствованном у купцов корабле, уже шли в порт. Компанию им составляли «матросы», наспех покрашенные и обученные худо-бедно управляться со снастями. И девушки, конечно же, «рабыни», прекрасные и смертоносные. А вот чрезмерно тревожного Хайранга в итоге отговорили от идеи влиться в их общество.
Корабль уже швартовали. Хельмо, весь подобравшийся, не мог пока даже двинуться, руки окостенели. Янгред, не поворачивая головы, вдруг снова улыбнулся.
– Это безумие будет зрелищным, если удастся. И… – он помедлил, – нас ждет мучительная смерть, если нет. Но… – заметив приближающуюся к борту фигуру в окружении стрельцов – видимо, портового коменданта, – Янгред огладил бороду, – ни разу не торговал женщинами. Надо попробовать.
Коменданта они встретили у трапа, рассыпались в приветствиях. Мужчина, рябой, приземистый и быстроглазый, подозрительно их оглядел. Хельмо, изображая иноземную косноязычность, принялся объяснять, зачем они прибыли, потом – обстоятельно нахваливать «товар». Внимание перекинулось на женщин быстро: даже закутанные и молчаливые, они оказывали то действие, какое Хельмо уже испытал на себе. Их стреляющие, но кроткие взгляды, нежная кожа, жесты, какими некоторые поправляли одежды, звон украшений, ловко скрывающий лязг брони…
– Ладные девки, – одобрил комендант. – И таких в прислугу продавать…
– Кого и невестами, – пропел Хельмо, и Янгред в знак одобрения повел бровью:
– К слову, все – невинные… других не держим!
Хельмо услышал перезвон смеха сзади.
– Куда поведете их? – облизнувшись, спросил комендант. Его землисто-серые глаза неустанно бегали по лицам девушек. Те старательно стеснялись.
– На южный рынок, что в конце порта.
– Дельная мысль. Там ярмарка сейчас.
– А можно ли пройти кратким путем? Через центральные казармы?..
Хельмо вздрогнул, когда Янгред задал вопрос, – так нервно прозвучал голос. Конечно, он спешил хоть в общих чертах, по намекам, понять, сколь скверна́ судьба застрявших в Инаде людей: заперты они где-то, ранены, мертвы?
– Казармы ночью горели. – Комендант, разморенный жарой и созерцанием девушек, благо, не насторожился. – Были беспорядки. Вроде держат там каких-то наемников, никак не выкурят, плотно засели. Так что… – он зевнул, – ведите-ка лучше красавиц прямо через торговые ряды. Только свяжите покрепче, девки часто удирают в толпе.
Хельмо поклонился со всем возможным подобострастием, ткнул в бок и Янгреда, – пока комендант опять выглядывал самых хорошеньких «рабынь», бормоча то одной, то другой: «Открой личико, ну открой, а!» Янгред неохотно согнулся дугой и быстро выпрямился. Его спрятанные за спину кулаки сжимались все крепче, было ощущение, что немного – и он бросится. Хельмо предостерегающе покачал головой: наряд стрельцов ждал у трапа; молодые мужчины с любопытством тянули шеи, тоже пытаясь рассмотреть привезенных девиц. Комендант спохватился, обернулся, гаркнул: «Рты-то не разевайте, дурни!» – и потопал вниз. В порт уже входил новый корабль, который требовалось проверить.
– Так что сделали, чтобы снять ту древнюю осаду?
Янгред спросил это, когда они с Хельмо, двигаясь плечом к плечу и держа концы толстых длинных веревок, уже шагали через порт. Голос звучал ровно, только в поступи сквозило некоторое напряжение, прежняя готовность на кого-то кинуться. Хельмо прищурился от яркого света, в последний раз обернулся – Цзуго помахал из «вороньего гнезда». Вскоре «матросам» предстояло тоже покинуть судно и прорываться к воротам. Пока же процессия со стороны казалась вполне обычной для Инады: двое статных купцов вели каждый по дюжине невольниц. Невинных, разумеется.
– Подарили осажденным бочку, якобы с вином в честь перемирия. А на самом деле в бочке сидело пятьдесят солдат, которые потом подорвали стены изнутри.
– Пятьдесят? – приподнял брови Янгред. – Размером с мизинец?
– Это была большая бочка, – уточнил Хельмо. – Думаешь, почему все так обрадовались и