июне 1190 года он послал остатки своего нового египетского флота пробить путь в гавань Акры [516]. Не совсем ясно, сопротивлялись ли этому христиане: ведь такое решение было им только на пользу. Прежде всего это давало христианским судам возможность беспрепятственно плавать вдоль всего побережья. Что еще важнее, мощные флотилии крестоносцев скоро перегородили выход из гавани Акры, и весь флот Саладина оказался в ловушке.
В марте 1191 года Филипп Август и его французская флотилия прибыли в Тир, оттуда пошли на юг и присоединились к осаде Акры. Тем временем Ричард остановился на Кипре, где во время шторма сел на мель корабль с его казной. Этот остров контролировал византийский мятежник Исаак Комнин: он захватил английскую казну и не дал сойти с корабля ни команде, ни войскам, хотя отпустил с миром «гражданских» пассажиров, в том числе невесту Ричарда Беренгарию Наваррскую. Поначалу Исаак готов был вернуть и казну, и войска. Но затем, считая, что в мощной крепости Фамагуста он в безопасности, нарушил свое слово и приказал Ричарду покинуть остров. Взбешенный Ричард со своими английскими силами быстро захватил Кипр, к немалой радости местного населения: по рассказам современников, Исаак был тираном, любителем насиловать девственниц и пытать богатых горожан. Он сдался без боя, когда Ричард пообещал не заковывать его в железо: тот «сдержал слово» и заковал Исаака в серебряные цепи. В 1194 году Исаак получил свободу и вернулся в Константинополь, где в 1195 был отравлен.
Завоевание Кипра дало крестоносцам чрезвычайно важную морскую базу: располагая ею, можно было поддерживать и снабжать их государства в Святой Земле до тех пор, пока у них оставались портовые города. С Кипра Ричард со своими войсками отправился в Акру и присоединился к осаде в июне. Вскоре после того, как крестоносцы высадились на берег, на подмогу прибыл еще один европейский флот, из Генуи. Эти новые силы быстро смяли внешние ряды мусульман и пробились к городским воротам. Мусульманский гарнизон сдался – без дозволения Саладина. Сдался и весь Саладинов флот: многие моряки просто покидали корабли, прыгая с бортов в море, и вплавь добирались до берега.
Акра была освобождена, и настало время отвоевывать государства крестоносцев – но уже без короля Франции. В этот момент Филипп Август вышел из войны и уехал домой. Он давно уже страдал дизентерией, но главная причина была в необходимости уладить острые политические споры, разгоревшиеся во Франции. Однако Филипп оставил в Святой Земле несколько тысяч своих воинов и средства на их содержание.
Так Третий крестовый поход превратился в поединок между Ричардом Львиное Сердце и Саладином.
Ричард и Саладин
Ричард был неоднозначным человеком: «Как боец, он был безрассудно отважен и упрям до безумия, но как командир – разумен, осторожен и расчетлив. Он запросто рисковал собственной жизнью, но ничто не могло заставить его рискнуть жизнями своих солдат более, чем требовала абсолютная необходимость» [517]. Воины обожали такого командира!
В августе 1191 года Ричард организовал свою армию крестоносцев и двинулся от Акры на юг по побережью в направлении Иерусалима. Его силы состояли примерно из четырех тысяч рыцарей, четырнадцати тысяч пехотинцев и двух тысяч «туркопольцев» – легкой пехоты, набранной в основном из местных жителей. Пехота включала в себя значительное число арбалетчиков. Из-за летней жары крестоносцы делали переходы только по утрам, и Ричард заботился о том, чтобы всегда разбивать лагерь вблизи водных источников – не хотел, чтобы ему навязали бой в невыгодной позиции только из-за жажды. За армией следовал вдоль берега флот: все припасы армия получала с кораблей, так что не зависела от местных источников. Кроме того, флот забирал на борт тех, кто был ранен во время вылазок лучников Саладина, нападавших на армию из-под прикрытия.
К сожалению для мусульман, их постоянным атакам на крестоносцев ни разу не удалось разбить их строй: тяжелая конница на берегу океана была постоянно под прикрытием непробиваемых рядов пехоты и команд арбалетчиков. Так что, поддавшись уговорам эмиров, надеявшихся повторить успех при Хаттине, Саладин неохотно согласился вступить с европейцами в открытый бой. Он выбрал место, где северный фланг его армии прикрывал Арсуфский (или Арсурский) лес, а южный – лесистые холмы. 7 сентября 1191 года мусульмане напали, используя свою стандартную тактику: стремительно наброситься и быстро отступить, надеясь, что крестоносцы разобьют строй и погонятся за ними. Но Ричард ездил взад и вперед вдоль своих рядов, и никто из крестоносцев не покинул строй [518], пока «арбалетчики трудились, не покладая рук» [519]. Наконец мусульмане предприняли более решительную атаку. Как только они достаточно приблизились, тяжелая кавалерия крестоносцев проскакала сквозь ряды пехоты и обрушилась на силы Саладина всей своей тяжестью. Конники не только нанесли противнику тяжелые потери, но и не рассыпались, преследуя врага – как часто поступала христианская тяжелая кавалерия в прошлом. Нет, Ричард сумел удержать своих рыцарей под контролем и заставил их после атаки снова встать в строй. Когда мусульмане снова напали, их разбил всмятку еще один удар тяжелой конницы. И еще один. Понеся тяжелые потери – в том числе более тридцати эмиров, – армия Саладина бежала с поля боя.
«Но, что еще важнее… воины Саладина пришли к убеждению, что в открытом бою победить не смогут, и утратили всякий интерес к сражениям лицом к лицу. Битва при Арсуфе стала последней [мусульманской] попыткой уничтожить армию Ричарда» [520]. В сущности, армия Саладина была все менее склонна встречаться лицом к лицу с крестоносцами при каких-либо обстоятельствах. Через год после поражения при Арсуфе значительные силы, посланные Саладином отбить Яффу, встретились с Ричардом во главе совсем небольшого отряда: пятьдесят рыцарей (лишь шестеро из них верхом) и несколько сотен арбалетчиков. Но мусульманам, хоть их численность и многократно превышала численность противника, победить не удалось – отчасти потому, что они просто отчаянно не желали наступать [521]. И тем не менее они понесли тяжелые потери. Таково было последнее серьезное военное столкновение Третьего крестового похода; в целом обе стороны были более чем готовы к переговорам.
Часто считают, что, поскольку Ричарду не удалось вернуть Иерусалим, «поле боя» осталось за Саладином: он, мол, лишил Запад самого значительного из признаков успеха Третьего крестового похода. На