– Благодарю за доброе намерение, но от смерти оно меня не спасет.
– К сожалению, сударь. А что же вы хотите? Мои соотечественники всегда боялись вас и не смогли бы жить спокойно, даже если бы вы были отсюда далеко.
– А ведь я, лейтенант, когда вы на меня напали, собирался распрощаться с Момпрачемом и своей пиратской жизнью, – сказал Сандокан, – покинуть эти моря и уехать далеко, но не потому, что боюсь ваших соотечественников, а ради Марианны. Но судьба не захотела этого – ведь я не создан для счастья. Ну что ж, убейте теперь меня: я сумею умереть, как мужчина.
– Значит, вы не любите больше леди Гвиллок?
– Как я могу не любить ее! – воскликнул Сандокан с глубоким чувством. – Вы даже не можете представить себе эту любовь! Я бросил ради нее Момпрачем и сделал бы это еще тысячу раз. Дайте мне свободу, но без Марианны – и я откажусь. Чего больше вы хотите?.. Я безоружен, я здесь почти один, но, будь у меня малейшая надежда спасти Марианну, я бы проломил даже борт вашего корабля, я бы вышвырнул всех вас в море!
– Нас здесь больше, чем вы думаете, – сказал лейтенант чуть насмешливо. – Мы знаем, на что вы способны, и приняли меры, чтобы обезвредить вас. Даже не пытайтесь бежать: все будет бесполезно. Одна ружейная пуля может убить человека, даже самого сильного в мире.
– Я бы предпочел ее той смерти, что ждет меня на Лабуане, – сказал Сандокан с мрачным отчаянием.
– Я в подобном был уверен, Тигр Малайзии.
– Но мы пока не на Лабуане, и до этого что-то еще может случиться.
– Что вы хотите сказать? – спросил лейтенант, насторожившись. – Не думаете ли вы о самоубийстве?
– А вам-то что за дело? Умру я тем способом или другим, результат будет одинаков.
– Пожалуй, и я бы не стал вам мешать, – сказал лейтенант участливо. – Признаюсь, мне было бы тяжело видеть вас повешенным.
Сандокан минуту помолчал, глядя на лейтенанта пристально, точно оценивая искренность его слов, потом спросил:
– Вы не будете противодействовать, если я покончу с собой?
– Нет, – отвечал лейтенант. – Такому доблестному человеку, как вы, я бы не отказал в подобной услуге.
– Тогда считайте меня мертвым.
– Я, однако, не могу предложить вам средство покончить с жизнью.
– У меня есть с собой все необходимое.
– Наверное, какой-нибудь яд?
– Мгновенный. Но прежде чем перейти в иной мир, я бы хотел просить вас об одной услуге.
– Человеку в вашем положении нельзя отказать ни в чем.
– Я бы хотел в последний раз увидеть Марианну.
Лейтенант молчал.
– Умоляю вас, – настаивал Сандокан.
Лейтенант молча покачал головой.
– Я получил приказ держать вас отдельно, – наконец сказал он. – И потом, я думаю, что было бы лучше и для вас, и для леди Марианны помешать вам увидеться. Зачем заставлять ее плакать?
– Вы мне отказываете из жестокости, это жесткость утонченная, как медленная пытка, – заметил Сандокан. – Не думал, что храбрый моряк может стать таким кровожадным палачом.
Лейтенант побледнел.
– Клянусь вам, у меня есть строжайший приказ, – ответил он. – Мне жаль, что вы сомневаетесь в моих словах.
– Извините меня, – сказал Сандокан.
– Я не держу на вас зла и, чтобы доказать, что никогда не питал ненависти к такому храбрецу, как вы, обещаю привести сюда леди Гвиллок. Но вы причините ей только боль, вот увидите.
– Я ни словом не обмолвлюсь ей о самоубийстве.
– Тогда что же вы хотите сказать ей?
– Я оставил в тайном месте бесценные сокровища, и ни одна душа не знает, где они.
– И вы бы хотели оставить их ей?
– Да, чтобы она располагала ими, как ей захочется. Лейтенант, когда я смогу увидеть ее?
– Еще до вечера.
– Спасибо, сударь.
– Обещайте мне, однако, что вы не скажете ей о самоубийстве.
– Даю слово. И все же подумайте, какая жестокость, приходится умереть, когда счастье с любимой было уже так близко!
– Да, сударь.
– Лучше бы я открыл кингстоны и утопил мой прао в открытом море. По крайней мере я бы опускался в морские глубины, обнимая свою невесту.
– А куда вы направлялись, когда наши суда напали на вас?
– Далеко, очень далеко. Может быть, в Индию, может быть, на какой-нибудь остров Великого океана. Но что об этом говорить! Все кончено. Да свершится моя судьба…
– Прощайте, Тигр Малайзии, – сказал лейтенант.
– Сдержите ваше обещание.
– Через несколько часов вы увидите леди Марианну.
Лейтенант позвал солдат, которые освободили от цепей Джуйоко, и в глубоком раздумье поднялся на палубу. Сандокан стоял у трапа и смотрел не него снизу, со странной улыбкой, скрестив руки на груди.
– Он вам принес хорошие новости? – спросил Джуйоко, подойдя.
– Сегодня ночью мы будем свободны, – ответил Сандокан.
– А если побег не удастся?
– Тогда мы пробьем борта этого корабля и умрем все: и мы, и они вместе с нами. Однако будем надеяться, что Марианна нам поможет.
Глава XXX
Побег
После ухода лейтенанта Сандокан сел на нижней ступеньке трапа и, сжав голову руками, погрузился в невеселые думы. Скорбь и отчаяние отражались в его чертах. Если бы он был способен плакать, немало слез оросило бы его щеки. Но он только стискивал зубы и время от времени еле слышно стонал.
Джуйоко устроился неподалеку, с тревогой глядя на своего капитана. Видя Тигра Малайзии в таком состоянии, он не осмеливался расспрашивать его о будущих планах.
Так прошло двадцать-тридцать минут. Наконец люк вновь поднялся, открыв кусочек изумительно голубого, ясного неба над их головой. Заметив проникший в полумрак луч света, Сандокан быстро встал, устремив взгляд на лестницу.
По крутым ступенькам к нему в трюм спускалась Марианна, бледная, с грустными заплаканными глазами, и все же по-прежнему прекрасная. Ее сопровождал лейтенант, держа на всякий случай правую руку на рукояти пистолета, заткнутого за пояс.
Сандокан издал крик радости и бросился к невесте, привлекая ее к груди.
– Любовь моя! – воскликнул он, увлекая ее в противоположный конец трюма, в то время как лейтенант уселся на середине лестницы, скрестив руки и нахмурив лоб. – Какое счастье, что я снова вижу тебя!
– Сандокан, – прошептала она, разражаясь рыданиями. – Я думала, что мы не увидимся больше никогда!
– Успокойся, Марианна, не плачь. Твои жгучие слезы разрывают мне сердце.
– Мое сердце разбито, мой храбрый друг! – сказала Марианна, утирая слезы. – Я не хочу, чтобы ты умер, не хочу, чтобы меня разлучили с тобой! Я встану на твою защиту, я освобожу тебя. Я хочу, чтобы ты был мой!
– Твой!.. – воскликнул он с глубоким вздохом. – Да, я снова буду твой, но когда? Разве ты не знаешь, несчастная девочка, что меня везут на Лабуан, чтобы казнить?